— Где надо! — последовал раздраженный ответ. — К стене, я сказал! — Полегче, Рэмбо, — усмехнулся я. — Форму что ли не видишь? — К стене, или я открываю огонь на поражение! Поняв, что разговаривать бесполезно, я встал с некроманта и отступил на полтора шага. — Вот этот был куклой, — ткнул я пальцем в неподвижное тело. — А вот этот инфестат. Пустой. Скоро его начнет ломать от гипонекрии. Один из патрульных хлопнул товарища по плечу ладонью, а потом указал на валяющиеся на полу баллон с лаком и зажигалку. Тот понятливо кивнул, оценив кустарное орудие Носовой, и закинул карабин на плечо. — Уберите руки за голову и не двигайтесь, пока я не разрешу. Достав электронный термометр, солдат приблизился ко мне и приставил датчик ко лбу. Трое других соратников страховали его, цепко следя за каждым моим движением и лежащими на кафеле преступниками. Вскоре я увидел в отражении маски служащего, как экранчик градусника загорается зеленым, сигнализируя о нормальной для человека температуре тела, и расслабился, полагая, что этим моя проверка и окончится. — Плюньте на пол, — последовало указание, и мне пришлось подчиниться. — Можете опустить руки, — разрешил патрульный, заметно расслабившись. — Как вам удалось в одиночку и без специальной экипировки нейтрализовать инфестата и умертвие? — Это не умертвие, — блеснул я познаниями, — а кукла. Практически полноценный человек. И я был не один, а с напарницей. Четверка бойцов уважительно покачала головами, переглянувшись между собой, а потом занялись задержанными. — Что, не хватает инквизиторов? — сочувствующе поинтересовался я. — Критически, — глухо донеслось из-под маски. — Привлекают кого только можно, даже ополченцев. Последнее слово служащий выплюнул почти презрительно, показывая свое истинное отношение к набранным добровольцам. — Ну тогда держитесь, парни, дальше будет хуже, — «ободрил» я патрульных. — Я вам еще нужен? — Нам нет, но к «черным кокардам» придется наведаться. — Знаю, не первый раз замужем, — изобразил я подобие улыбки и вышел из туалета. Вернувшись в общий зал кафе, я обнаружил, что в заведении никого уже не осталось. Согласно инструкциям, прибывший наряд выставил на улицу всех посетителей и персонал, чтобы избежать ненужных жертв. Внутри сидела только лейтенант Носова, дожидающаяся меня за тем же столиком, на котором вместо чашек с кофе теперь лежала раскрытая аптечка, явно экспроприированная у администрации кафетерия. — Присядь, Юрий, нужно раны обработать, — с серьезным видом обратилась она ко мне. — Медики уже в пути, но мало ли… — Не надо медиков, само заживет. — Но перевязать-то все равно нужно! — настойчиво возразила девушка. — И обеззаразить! — Черт с тобой, делай, что хочешь, — проворчал я, не став упоминать о том, что некроэфир лучший дезинфектор, который только можно вообразить. Я присел рядом и терпеливо ждал, пока коллега закончит обрабатывать мои царапины, которые к утру, скорее всего, уже затянутся. Эвелина заставила меня снять прорезанный китель и футболку, а затем вполне уверенно и сноровисто приступила к оказанию первой помощи. Я бы даже сказал профессионально. Уж в чем-чем, а в этом я, как бывалый инквизитор, разбирался хорошо. Лейтенант неодобрительно цокала языком, извлекая из пострадавшего предплечья застрявшие нитки, а когда добралась до плеча, то и вовсе охнула. Клинок китайского ножичка знатно пропорол мне мясо, и теперь через глубокую V-образную рану без труда можно было рассмотреть мутную белизну кости. Носова тотчас же завела свою шарманку про квалифицированную медпомощь, но стоило только мне наградить девицу усталым, но крайне выразительным взглядом, как она сразу замолкла. — Может, все-таки фельдшеру покажешься? –в третий или четвертый раз предложила Эвелина. — Тут глубоко, скорее всего, придется сшивать. — Нет нужды, — предельно терпеливо пояснил я. — Для инфестата это как порезаться во время бритья. Так что ты только зря хлопочешь. — И все-таки… — Может, хватит уже, а? — раздраженно прервал я собеседницу. — Ты меня просто не слышишь, лейтенант. — Кхм… ладно, тебе и в самом деле виднее, — поджала пухлые губы служащая и сосредоточилась на своем занятии. Краем глаза я отметил, что руки у Носовой немного подрагивают каждый раз, когда она ко мне прикасается. Хоть она всячески старалась это скрыть, выходило у нее весьма посредственно. Складывалось впечатление, будто Эвелина ощущала себя рядом с взведенной миной, которая может рвануть от любого неверного движения, но все равно никуда не уходила. — Ты боишься? — полуутвердительно осведомился я, наблюдая за тем, как трясущиеся пальцы мешают коллеге завязать узелок из двух хвостиков разорванного бинта. — Еще как, — ничуть не смутилась она. — А у тебя всегда так? Ну, во время схватки… — Не всегда, — отрицательно покачал я головой, прекрасно поняв, что девица имеет в виду. — Раньше как-то послабее накрывало. — Жвачка это твой «якорь?» — снова полюбопытствовала служащая. — Ага. Не успел просто свою купить, пришлось твоей воспользоваться. — Да на здоровье, — нервно хихикнула Эвелина. — Мне не жалко. — Спасибо, кстати. Не только за жвачку, но и за смелость. Ты молодец, не всякий бы рискнул с таким нехитрым набором подручных средств броситься на мертвеца. Вообще, по уму, мне следовало ее отчитать за эту самодеятельность. Входя в помещение с инфестатом и куклой, она в первую очередь ставила под угрозу и свою, и мою жизнь. Но ведь намерения у Носовой были благими. И раз уж все обошлось, то, наверное, пока не следует ее ругать. Потом как-нибудь обрисую перспективу, чем для лейтенанта и меня могло кончиться эта импровизация с баллончиком. Сейчас настроения нет строить из себя мудрого наставника… — Я рада, что сумела помочь, — зарделась служащая, заливаясь краской до самых кончиков ушей, а затем поспешила сменить тему. — Тебя подбросить? А то как ты поведешь со своими руками изрезанными? — Доеду как-нибудь, не волнуйся. Глянув на идеально ровные повязки, наложенные девушкой, я неспешно поднялся и накинул заляпанный кровью китель. Пока я застегивался, то несколько раз перехватывал взгляды, которые Носова на меня кидала украдкой. И ладно бы мне сейчас было, чем похвастаться. Но нет же! Обтянутый дряблой кожей бледный скелет, иначе и не скажешь. Но лейтенант все равно нет-нет, да стрельнет глазками в мою сторону. — Эвелина, можно задать вопрос? — решил я пойти в лобовую атаку. — К-конечно, — встряхнулась коллега, старательно отводя взор в другую точку. — Зачем тебе это все? — Что именно? — сделала она вид, будто не поняла меня. — Чем тебе так приглянулся Факел, что ты готова ради него с голыми руками биться против нежити? Собеседница растерянно захлопала глазками, явно догадываясь, что я не собираюсь ей оставлять путей к отступлению, и намерен получить ответы. Но даже припертая к стенке она не бросала попыток выкрутиться и пустить беседу в иное русло. — А почему ты говоришь о себе в третьем лице? — Потому что я не тот, кем ты меня считаешь, — без капли шутливости ответил я. — Не знаю, что ты обо мне надумала, но я обычный капитан, с которым в повседневной жизни не происходит ничего интересного. — Ну, во-первых, не капитан, а целый майор, — насмешливо поправила меня Эвелина. — А во-вторых, «Ха-ха!» Мы пошли попить кофе, а закончили тем, что ты как Шерлок Холмс по одному только внешнему виду вычислил инфестата и устроил ему в туалете натуральную кровавую баню. По-моему, это как минимум необычно. — Да я не о том хотел сказать… — Я поняла тебя, Юрий, — вскинула ладонь лейтенант, предлагая дослушать ее. — Ты обозначил дистанцию практически сразу, и не думай, будто я не заметила. Ты занят, ты состоишь в отношениях, я поняла. Клянусь, что не стану строить на тебя никаких романтических планов, но это не отменяет того факта, что мне вовсе не хочется прерывать наше общение. Просто общение и ничего более. Тебе это хотелось услышать? — М-м-м… наверное, — с сомнением протянул я. — Ну тогда можешь не переживать. Просто мне было непонятно, с чего вдруг ты так взъелся, и как-то уладить этот конфликт. Но ты ведь больше не дуешься? — Как я могу дуться на товарища, который с зажигалкой наперевес побежал спасать меня от нападения мертвяка? — весело хмыкнул я. — С зажигалкой и баллоном лака, вообще-то! — поддержала несерьезный тон девушка. — Ну да, ну да, как я мог забыть! — картинно хлопнул я себя ладонью по лбу. — Ладно, Эвелина, извини, но мне пора. Не думал, что скажу это, но приятно было с тобой посидеть. — Ох, товарищ майор, я даже подумать не могла, что с комплиментами у вас настолько плохо… Мне осталось лишь беспомощно развести руки в стороны, признавая правоту девушки, да выйти из кафе, поигрывая на ходу брелоком сигнализации от своего автомобиля. * * * Негромкое металлическое позвякивание и легкий скрежет разносились во тьме над отдаленным кладбищенским участком. Но звуки тонули, заблуждаясь меж лысых зимних кустов, деревьев и надгробных памятников. Троица неизвестных споро вгрызалась в холодную почву, действуя слаженно и неутомимо, словно какие-то роботы. Это впечатление еще больше усиливалось оттого, что несмотря на активный физический труд, ни капельки пота не выступило на их бесстрастных лицах, а изо ртов не вырывалось даже крохотного облачка пара. Таинственные могильщики работали в абсолютном безмолвии, не отвлекаясь ни на какие посторонние занятия. А потому совсем скоро настал тот момент, когда полотно лопаты одного из них глухо врубилось в дощатую крышку. И после этого осквернители могил ускорились еще сильнее. За считанные минуты они раскидали землю в стороны, а затем один из них вылез из ямы, чтобы прихватить небольшую монтировку. Сунув ржавый клюв в щель между двумя сколоченными половинками вырытого гроба, молчаливый мародер всем весом навалился на инструмент. Дерево жалобно скрипнуло, легко выпуская из себя заточенные стержни толстых гвоздей, а размокшая крышка переломилась, будто была сделана из картона. Мужчина с монтировкой, приложивший слишком уж много сил, потерял равновесие и упал, попутно пропахав лицом стенку могилы. Однако никто из его подельников даже не улыбнулся и не посмеялся над неудачей незадачливого товарища. В три пары рук неизвестные быстро доломали крышку гроба. Не выказывая ни грамма брезгливости, они подхватили покоящееся внутри тело и беспардонно вытолкали вверх, после чего и сами выбрались из ямы. Затем все участники преступной эксгумации разделились, не обменявшись ни репликой, ни взглядом. Двое приступили к упаковке извлеченного трупа, а оставшийся опять взялся за лопату. Вскоре худощавый мертвец, не имеющий на бледной коже ни единого признака разложения, оказался уложен в плотный матерчатый мешок. И тогда остальные подельники тоже принялись засыпать разрытую могилу, чтобы сокрыть следы своего присутствия. Все в той же гнетущей тишине они закончили работу, а затем, подхватив инструмент и похищенного у земли покойника, скрылись в темноте зимней московской ночи. Мужчина, непрерывно следивший за всем происходящим глазами поднятых кукол, расслабленно откинулся на спинку протертого дивана и облегченно выдохнул. Первый пункт сегодняшней повестки можно считать выполненным. Тело малолетнего инфестата скоро привезут к нему, и тогда он сможет вдоволь над ним поэкспериментировать. Если с трупом удастся провернуть то же самое, что и с Факелом, то вернувшийся к жизни юный преступник, как минимум, даст маленькую зацепку. Зацепку, которая должна привести к неуловимому Валентинке. Но это еще далеко не гарантия, а Широков требовал подвижек уже сейчас. Собственно, именно это обстоятельство вынуждало всегда осторожного и щепетильного подполковника ФСБН выполнять сразу несколько дел параллельно. Пока одна группа кукол транспортировала труп, другая ехала в Подольск. Туда, где жила мать отличившегося во всех смыслах инквизитора. Сам Факел пока проживал у своей пассии, и следователь предпочел за благо не вступать с ним в прямое столкновение. Пусть даже и не лично, а опосредованно, через подконтрольных мертвецов. Так что выбор цели для предстоящего шантажа был очевиден.