Для выполнения сразу двух поручений, служащему пришлось сместиться на южную окраину Москвы. Так он длиной поводка, в пределах которого не терялась ментальная связь с куклами, охватывал и больше половины столицы, и весь Подольск. Некоторые инфестаты были способны управлять мертвецами на расстоянии до пятидесяти-шестидесяти километров, но следователь, к сожалению, не принадлежал к их числу. Однако же для выполнения поставленных задач и его невеликих способностей должно хватить с лихвой. Умерщвленные гастарбайтеры, взятые в счет долга у нанимателя, уже подъезжали к нужному адресу. Они находились в нескольких минутах езды от дома, где проживала родительница инквизитора. И хоть никаких видимых причин для беспокойства не наблюдалось на горизонте, подполковник все равно изрядно нервничал. Его никак не покидало тревожное ожидание надвигающихся неприятностей. И даже то, что он находился в двадцати километрах от места событий, не очень-то успокаивало. — Так, выдохни, — сказал вслух мужчина самому себе. — Факел дрыхнет у своей подружки, и никуда посреди ночи не поедет. А больше тебе некого опасаться. Но ощущение крохотных иголочек в груди не уходило. Тогда подполковник извлек из кармана электронную сигарету, заправленную жидкостью с черничным вкусом. Выкрутив мощность испарителя на максимум, служащий сделал глубокую затяжку, до самого предела растягивая легкие. А секундой позже сладко пахнущий пар густыми клубами разлился по помещению, затмевая собой свет тусклой настольной лампы. Следователь не знал, кому принадлежала идея использования психоэмоциональных якорей для инфестатов. Некоторые поговаривают, будто ее основоположником стал сам Аид. Но это и неважно, главное, что способ работал безотказно. Волнение в самом деле отступило, а мысли прояснились. Возможно, это неприятное состояние было всего лишь побочным действием некроэфира, которого фээсбээновец пропустил через себя слишком много за минувшие дни. Да, наверное, так и есть, а чертов Факел тут совсем ни при чем… Мужчина снова откинулся на скрипучем диване и выпустил еще одно облако ароматного пара. Теперь он точно готов действовать. Тем более, что куклы уже подходили к нужному подъезду, где проживала мать инквизитора. В ночной тишине пустого подмосковного дворика писк вызывной панели домофона, отпертой универсальным магнитным ключом, показался оглушительным. Троица кукол сразу же проскользнула внутрь, не рискуя долго находиться на виду, а затем разделилась. Один поехал на лифте, а двое других пошли быстрым шагом по лестнице. Просто на всякий случай. Воссоединился небольшой отряд поднятых мертвецов только напротив искомой квартиры. Ближайшая кукла сразу же вдавила кнопку звонка, и не отпускала примерно минуту, покуда по ту сторону двери не послышалась возня. — К-кто там? — прозвучал заспанный, но взволнованный женский голос. — Ольга Сергеевна, откройте пожалуйста, — без малейшего намека на акцент ответил покойник. — Простите, что разбудил, но это очень срочно. Я из ФСБН, вопрос касается вашего сына. — Ой, божечки, да что же это делается… — перепугано выдохнула мать инквизитора, и подполковник почувствовал, как забурлил некроэфир в мертвых телах, реагируя на ее страх. — Сейчас, подождите… Послышалось звяканье ключей и щелчки отпирающегося замка. Женщина смело распахнула дверь, не ожидая никаких неприятностей, и сразу же чужая смуглая ладонь одной из кукол метнулась вперед, крепко закрывая ей рот. — У-у-у! Хр-м-у-р-у-у! — неразборчиво заголосила хозяйка квартиры, беспардонно заталкиваемая мертвецами вглубь собственного жилища. Ты погляди, как здорово получилось! Одно дельце сделано без сучка и задоринки. Теперь-то уж Факел никуда не соскочит. Осталось только позаботиться о собственном инкогнито, чтобы в процессе шантажа майор ГУБИ не заподозрил в похищении своей родительницы подполковника. Но то уже совсем ерундовая задача. Дуболом-инквизитор вообще не выглядел способным на глубокие размышления, так что и облапошить его не составит большого труда. Глава 14 Нина пластом лежала на полу, совершенно не замечая тяжести необъятного рюкзака, давящего ей на спину, и тихонько жаловалась самой себе на жизнь. Нет, ну это же просто издевательство! Их проводник не человек, а какой-то киборг! Откуда в нем столько энергии? Как он умудряется весь день скакать вокруг еле плетущегося отряда, забегая то вперед, то назад, а потом еще бодренько отправляться на разведку, пока ученые обустраивают стоянку? С виду это должно быть скорее плюсом для их экспедиции, но ведь сумасшедший русский и Нину с Каспером постоянно подгонял! А они и так уже шли на пределе своих возможностей. А кроме того, скудный армейский рацион вовсе не способствовал скорому восстановлению сил. Но неугомонный майор заставлял жестко экономить и его. Аргументировал это тем, что путь до Рима может затянуться на неопределенное время, а если у них кончится неприкосновенный запас долгохранящихся продуктов, то совсем худо станет. Но языковед хотела верить, что у них все получится. Каким бы мужланом и козлом не был этот русский, дело он свое знал превосходно. Все удобные для засады места он видел за версту, а потому никогда не вел через них своих подопечных. И самое невероятное, что в двух из трех случаев он оказывался прав. Несколько раз охотники замечали, что добыча уходит другим маршрутом и кидались в погоню. И тогда угрюмый проводник преображался в какого-то сверхчеловека. Бывало, что русский инфестат в одиночку отстреливался от целого отряда, да не просто лишь бы пальнуть, как это делал, к примеру, Каспер, а вполне успешно! По пути отхода экспедиции он неизменно ставил самодельные растяжки, объединенные с зажигательными капсулами. И всякий раз обнаружение таких секретов действовало на преследователей отрезвляюще и вынуждало поумерить пыл. Черт знает, что пережил этот вечно смурной громила из холодной России, но он, казалось, знал о войне абсолютно все. Иными словами, какую бы сильную антипатию проводник не вызывал у Нины, но она не могла отрицать, что без него их с напарником уже давно бы прикончили. Скорее всего, они даже не дошли бы до границ Австрии, став жертвами нападения где-нибудь в окрестностях чешского Брно. А то и вовсе бесславно подорвались на забытой старой мине. — Не понимаю, почему нельзя было нас доставить в Италию на танках, — вяло заворочал языком Клаус. — Это и быстрее, и безопаснее. — Проблемы с топливом, — ответила соратница. — Я много изучала вопрос, почему Апеннинский полуостров считается недосягаемой территорией. По суше до него трудно добраться из-за того, что для многочисленного контингента невозможно выстроить стабильные линии снабжения. Инфестаты нападают на любую цель, которую только обнаруживают поблизости. Иногда даже просто ради развлечения. По этой же причине нельзя пройти и малыми силами. — Ха, если малыми нельзя, то какого дьявола мы вообще пытаемся? — пренебрежительно фыркнул некробиолог. — А мы даже не малые, — терпеливо пояснила Нина, хотя издевка в голосе Каспера ее задела, — нас, считай, что и нет вовсе. Тем более, майор очень грамотно выбирает маршруты. Да, они сложные, но в то же время и безопасные. — Звучит так, будто ты защищаешь этого дерьмоеда! — обличительно ткнул в женщину пальцем собеседник. — Просто констатирую факт, — безразлично пожала плечами лингвист. — Ну ладно, бог с этими танками. Но ведь нас могли отвезти на корабле! Рим же на побережье? В чем проблема? — Пираты, — односложно буркнула Нина, собираясь ограничиться таким пояснением. Однако недоуменный взгляд товарища вынудил ее продолжить мысль: — После падения Италии, все ее вооружения, боевая техника, включая флот, оказались в руках инфестатов. Они годами разбойничали в Адриатике и Средиземноморье, захватывая все больше кораблей. Может быть лет через десять или двадцать, когда суда выработают свой ресурс и превратятся в груду ржавого хлама, там и станет безопасней. Но пока вот так… — А эти пираты настолько грозные, что мимо них даже огромный боевой авианосец не проскользнет? — скептически ухмыльнулся Каспер. — А что он сделает против начиненного взрывчаткой воскрешенного дельфина, который ночью в борт ударит? — вопросом на вопрос ответила женщина. — Ты же некробиолог, Каспер, должен лучше моего знать, что дельфиний мозг по сложности строения не сильно уступает человеческому. А потому из них получаются послушные куклы, пригодные для морских диверсий. — Хм… ладно, ну а что же воздух? — выложил последний свой аргумент поляк. — Да-да, я знаю, все аэропорты в Италии разбомбили еще лет двенадцать назад, и восстанавливать их некому. Но ведь вертолет может приземлиться где угодно, хоть на площади! — Каспер, ты из параллельного мира свалился что ли? — насмешливо отозвалась языковед. — Над половиной Европы бесполётная зона ширится уже больше десятка лет, а ты только спохватился. — Да, но это ведь не относится к военным бортам, не так ли? — ядовито парировал некробиолог. — Военный борт, по-твоему, какой-то особенный и не упадет, получив ракету в фюзеляж? — А-а-а, так вот оно что… — хлопнул себя по шлему мужчина. — И тут захваченное инфестатами вооружение, да? — Именно, — кивнула собеседница. — И по какой-то причине оно все никак не заканчивается, будто их кто-то регулярно снабжает. Кому-то явно выгоден затяжной неуправляемый конфликт на наших землях… — Ой, вот только не надо мне этих теорий заговора! — обидно рассмеялся поляк. — У тебя что, под шлемом шапочка из фольги? — Знаешь что, Каспер… — Нина рассердилась и уже приготовилась прочесть напарнику целую лекцию на тему его невыносимости, но ее в самом начале прервало появление их проводника. — Раз базарите, значит отдохнули! — вынес он первым же делом вердикт. — Тогда пошевеливайтесь, работники науки, тут вам не Варшава! Проклиная жизнь, женщина с огромным трудом воздела себя и свою неподъемную ношу, а затем заковыляла вслед за русским грубияном. Он повел их крохотный отряд прямиком через развалины удивительного и волшебного в прошлом города, на которые ныне было больно смотреть. Несчастная Вена, как же тебя изуродовала эта бесконечная война… Красивые замки, исторические здания, величественные соборы, уютные улочки, ухоженные скверики… Нина неоднократно любовалась видами австрийской столицы на старых фотографиях. Но теперь посередь блеклых руин повсюду валяются забытые остовы сгоревших автомобилей и подбитая военная техника. Местами попадаются чьи-то скелетированные останки, вполне вероятно, брошенные тут еще со времен обороны Вены. Линии дорог и тротуаров рассекают оспины взрывных воронок, выворотивших целые тонны камня и асфальта. Печальное и гнетущее зрелище… Но русский инфестат вел их вполне уверенно, не обращая внимания ни на развалившиеся от времени баррикады, ни на хрустящие под подошвой человеческие кости. Складывалось впечатление, что он здесь уже бывал ранее. Возможно, еще в те годы, когда город считался живым… — Стой, куда лезешь! — грубо дернул проводник Каспера за рюкзак. — Жить надоело? — Эй, это же просто дорога! — в извечной своей манере кинулся спорить некробиолог. — Что ты постоянно до меня докапываешься?! — Пожужжи мне тут еще! — цыкнул русский, отталкивая поляка назад. — Вон тот знак дорожный видишь простреленный? — Ну… — А вон ту ленточку на фонаре? — Допустим. — Горелую коляску, дорожный конус, покрышки через каждые сто метров? — Да вижу-вижу! — вспылил ученый. — К чему это все?! — Тьфу, салага, — неодобрительно покачал головой русский. — Это все снайперские маркеры. По колебанию ленты стрелок фиксирует силу и направление ветра, на знаке он пристреливался, а раскиданная мелочевка ему дальномер заменяет. Сечешь?! — Ну так и надо было сказать сразу, к чему эти загадки? Я же не военный… — Да вот хотелось, чтоб вы хоть иногда мозги включали, а не шарахались тут как туристы, — окончательно растоптал самооценку ученых проводник. — За мной двигайте, и ни шагу в сторону! Некробиолог и лингвист честно попытались утроить осторожность, но при всем желании подмечать такие мелкие детали, как это делал майор, они не могли. И дело тут было даже не в их неопытности, вернее, не только в ней. Сказывалось и общее утомление от многодневного путешествия. Это железному русскому все нипочем, а поляки к такой нагрузке непривычны. — Так-с, сейчас будет сложно, — предупредил спецназовец, остановившись и скинув рюкзак. — Задача следующая: один из вас идет со мной, а по команде снимает шлем и делает себе больно. Но есть одно условие. Бояться нельзя. Совсем. Если станет страшно, нахлобучивайте свое ведро обратно на череп. Вопросы? — Э-э-э… зачем? — недоуменно вскинула брови Нина. — Каспер уже наверняка догадался, — гоготнул русский, — вон как коленки задрожали. Ну что, красавица, тогда ты остаешься. — Й-й-я?! — ошеломленно выкатила глаза лингвист. — Ну не я же! Ты посмотри на своего друга! Он же трясется как банный лист. Из-за него нас всех тут упыри на кусочки порвут. — Упыри?! — Мать твою, женщина, хватит сыпать вопросами! — раздраженно зашипел боец на подопечную. — Если ты глухая, то какого хрена тебя отправили в эту сраную экспедицию?! Просто. Делай. Молча. Сечешь? — Э-э-э… извините… хорошо… — моментально стушевалась Нина, потеряв всякое желание продолжать разговор. — Вот и ладушки. Тогда пошли. А ты, — строго обернулся проводник к некробиологу, — сторожи шмотки. Лингвисту не осталось ничего иного кроме как сбросить свою ношу, да покрепче стиснуть бесполезную в ее руках винтовку. Громила-сопровождающий подставил ладони, сцепленные в замок, а затем одним мощным рывком прямо-таки забросил женщину в окно, располагавшееся где-то в двух с половиной метрах над землей. Залетев в помещение как снаряд, пущенный из пращи, языковед быстро поднялась и осмотрелась, потирая ушибленную пятую точку. Она хотела было вернуться к окну, чтобы помочь взобраться и россиянину, но тот, как оказалось, вполне справился и без нее. Массивная туша бойца грациозно вспорхнула на обгоревший подоконник, и также ловко с него спрыгнула, отчего в Нине взыграла легкая зависть. Она ведь стройная и спортивная женщина, но все равно не может двигаться даже в половину так пластично и изящно, как это делает стокилограммовый амбал! Он что, половину жизни бальными танцами занимался? — Идем тихо, не шумим, — с трудом разобрала лингвист шепот проводника. И мужчина повел ее сквозь просторный зал, в котором угадывались очертания давно заброшенного ресторана. Ученая изо всех сил старалась не шуметь, но судя по тому, как часто останавливался боец и подолгу вслушивался в звенящую тишину мертвого города, получалось у нее это плохо. Наконец спецназовец замер и жестом показал, чтобы Нина сняла шлем.