— Не говори ерунды! — громко взбрыкнул поляк, с трудом выбираясь из-под тяжелого русского. — Это наши компаньоны и союзники! Уж нам-то с Ниной ничего не грозит! Немецкие бойцы, заслышав исходящий из оврага шум, перевели стволы винтовок в ту сторону и начали постепенно приближаться, прячась за крупными валунами и деревьями. — Завали пасть! — запоздало рыкнул Виноградов, но некробиолога уже было не остановить. — ЭЙ! Сюда! Мы здесь! — завопил Каспер, вскакивая на ноги. После ночевки он не успел даже надеть своего шлема, и прямо так, с непокрытой головой, по грудь вылез из укрытия. Для верности, ученый еще замахал руками, чтобы его уж точно заметили, и его желание сбылось… Мощная пятерня проводника метнулась к поляку и рывком сдернула его вниз, буквально за долю мгновения до того, как зазвучали первые выстрелы. Пули просвистели над макушками отряда, срезая молодую траву, а в воздухе разлился едва уловимый запах чеснока. Именно такое амбре источали спецбоеприпасы с белым фосфором… — Кретин! — рявкнул на подопечного наемник, уже особо не скрываясь. — Доволен теперь?! — Я… я не понимаю… почему… — ошарашенно промямлил некробиолог, глядя на проводника круглыми глазами. — Так я тебе объясню! Германии нужны только химеры, а не парочка тупоголовых книжных червей из соседней страны! — Но у нас ведь договор… они не могут… — Заткнись, имбецил, солдаты уже близко, — мрачно изрек инквизитор. И от недобрых ноток в его голосе поляки натурально сжались в комок. — Ты в это дерьмо нас загнал, значит, ты и будешь вытаскивать. — Я?! Но как?! — Щ-щас увидишь… Проводник сдернул с плеча старую винтовку, отточенным до автоматизма движением дослал патрон в патронник и направил оружие на Каспера. — Нет-нет! Не надо, постой! — умоляюще заголосил поляк, тщетно силясь отползти от обезумевшего русского. Но наемник, не обращая внимания на мольбы, придавил некробиолога ногой и приставил дуло к его колену. Щелк! Пороховые газы, вырвавшиеся из ствола, разорвали плотную ткань комбинезона на лоскуты, а тяжелая пуля затянула их внутрь раны как в воронку. Несчастный ученый оглушительно заорал, хватаясь за простреленную конечность. Но Изюм его крика уже не слышал. Нырнув в настоящее цунами из чужой боли, он резко выскочил из оврага и пустил длинную очередь на весь магазин в направлении подступающих немцев. Противник тут же огрызнулся огнем из десятка стволов, а спустя несколько мгновений загрохотал и станковый пулемет «Унветтера». Проводник, двигаясь так быстро, что невозможно было уследить глазами, отшвырнул от себя опустошенный магазин и воткнул новый. Схватив за воротник Каспера, он словно котенка забросил его куда-то в сторону, а потом и сам скрылся из виду. Оставшаяся в одиночестве Нина лежала, вжавшись в землю, и не знала, что ей делать. Вокруг нее разверзлась настоящая преисподняя! Гремели выстрелы, громко ухали взрывы, трещал пулемет, на голову постоянно сыпалась листва и падала земля, а каменная крошка выстукивала настоящую чечетку. И сквозь эту какофонию изредка прорывался истошный вопль Каспера, которого обезумевший русский таскал за собой, чтобы подпитываться его болью… Но постепенно пальба смещалась от брошенного лагеря, теряла в интенсивности, а вскоре и вовсе затихла. Пролежав без движения еще около минуты, Янковская осмелела настолько, чтобы высунуться из укрытия и посмотреть, что там происходит на поле боя. Первыми на глаза женщине попались трупы немецких солдат. Три или четыре тела лежали на небольшом удалении друг от друга с простреленными забралами шлемов. Чуть поодаль, метрах в пятидесяти, маячили серые спины их живых соратников, а поменявший позицию броневик настороженно водил стволом пулемета, выискивая врага. Похоже, проводник все-таки проиграл. В прямом столкновении с превосходящими силами, не выживет даже такой опытный и умелый боец как он. Быть может, имей наемник возможность подготовиться к встрече, у него бы и появился крохотный шанс. Но поскольку иностранные военные застали его врасплох, то исход этого боя слишком предсказуем… Не успела Нина толком поразмыслить о собственной участи, как кусты в противоположной стороне от немцев еле заметно шелохнулись. Из них выбрался русский, который невзирая на свои внушительные габариты двигался бесшумно, словно охотящийся кот. Он пробрался вперед на несколько шагов и припал к земле, перестав шевелиться, да так и замер, не обращая внимания ни на затаившуюся подопечную, ни на противника. «Что он делает?» — недоуменно подумала лингвист, наблюдая за странным поведением наемника. А потом сразу же увидела ответ. Распростертые на земле тела затряслись, как от сильной лихорадки, и женщина догадалась, что инфестат вернулся, чтобы подчинить их своей воле. Напрягшись от ожидания второго раунда оглушительной перестрелки, Янковская зажмурилась и вжалась лицом в землю. Но кроме болезненных причитаний Каспера, звучащих в отдалении и коротких команд на немецком языке, ничего не происходило. А потом… потом грянул одинокий выстрел, и стон некробиолога прервался. Повисла тревожная тишина, от которой внутри женщины все похолодело. «Они… убили его…» — пронеслась в мозгу языковеда паническая мысль. — «Как же так?!» До последнего Янковская надеялась, что солдаты открыли огонь первыми просто по ошибке, не разобравшись что к чему. Но теперь, когда они пристрелили раненного ученого, который не мог представлять для них опасности, эта версия развалилась. — Schau in die Vertiefung! — расслышала Нина команду на немецком и ощутила, как по спине побежали волны обжигающих мурашек. Сейчас военные заглянут в лощину и обнаружат ее. А потом, скорее всего, убьют, как и Каспера… В подтверждение мучительным и пугающим размышлениям лингвиста сверху раздались осторожные шаги. Похоже, русский наемник сбежал, бросив ее, и теперь ученой приходилось рассчитывать лишь на одну себя. Да вот только ничего она не могла сделать против обученных солдат… — Steh auf Baby, — прозвучало над самой головой языковеда. Она робко подняла глаза и увидела собственное жалкое отражение в забрале шлема бойца, который возвышался над ней, взяв на прицел. Подчиняясь приказу, Янковская медленно поднялась, стараясь держать руки на виду, и кое-как утвердилась на трясущихся ногах. — Willst du einen leichten Tod? — спросил все тот же боец. — П-простите, я н-не совсем пон-няла… — жалобно пролепетала женщина. — Ч-что вы сказали? — Dummes Schwein, — неудовлетворенно покачал головой солдат и вдавил в плечо приклад, изготавливаясь к стрельбе. «Ну вот и все», — обреченно подумала Янковская. — «Сейчас я умру…» Однако судьба преподнесла ей очередной подарок, которого она уже и не чаяла от нее получить. — Падай, дура! — словно из ниоткуда прогремел вопль проводника. Нина глупо задрала голову и заметила, как прямо в гущу немецких военных бесстрашно влетел двухметровый силуэт русского наемника. А вместе с ним с земли вскочили и воскрешенные мертвецы… Глава 25 Изюм дерзко ворвался к противнику на сверхближнюю дистанцию и короткой очередью практически в упор вскрыл бронированный нагрудник одного из немцев. Солдат сдавленно охнул и кулем осел на землю, но все еще оставался жив. Однако у спецназовца не было времени его добивать. Вместо этого он скользнул в состояние тактической относительности и подбил локтем направленный в него ствол винтовки другого бойца. Будучи не в силах конкурировать с Виноградовым в скорости, а с воскрешенными соратниками в бесстрашии, враги бросились врассыпную, чтобы не стоять на линии огня у пулеметчика. Однако пока они разбегались, Макс успел опустошить магазин своего ВСС, метя по самым уязвимым местам боевых скафандров. Два солдата выхватили от него по пуле под колено, третий поймал подарочек в ягодицу, а четвертый в место крепления шлема и воротника. Последнему, кстати, повезло меньше всех, потому что тяжелый свинцовый конус играючи пробил сочленение комбинезона и превратил шейные позвонки немца в мешанину из осколков, парализовав все тело. Уходя от пулеметного огня на скорости недоступной простому смертному, Изюм мимоходом выпустил несколько длинных некроэфирных образований и вкрутил их в пулевые отверстия на защитных костюмах подранков. Дотянулся, конечно, не до всех, а лишь до двоих, но лиха беда начало… Концентрированная энергия смерти во мгновение ока убила солдат, а затем заполнила их тела. Подчиняясь мысленной команде бывшего спецназовца, мертвецы восстали и засыпали своих отступающих соратников шквалом свинца и белого фосфора. Растерянный противник опомнился слишком поздно, успев подарить инфестату сразу шестерых павших товарищей, включая тех, которых Изюм убил первыми. Поэтому немцы предусмотрительно залегли в укрытия, предлагая разбираться с врагом пулеметчику. И тот, черт бы его отодрал, не оплошал… Крупнокалиберные пули запорхали в воздухе сразу же, как только союзные единицы убрались с линии огня. От них практически негде было спрятаться, потому что они в щепу размочаливали любые чахлые деревца и разбивали на осколки каменные глыбы. И все что мог сейчас сделать Макс, это пальнуть в окошко бронещита, который прикрывал стрелка. Пробить не пробил, но хотя бы затруднил пулеметчику обзор паутиной трещин. А секундой позже россиянину стало совсем туго. Ему пришлось скакать подобно бешенному зайцу, прячась в каждой ничтожной складочке ландшафта. Если б не «сотка», держащаяся благодаря оставленным в живых подранкам, хана бы уже пришла Изюму. Но даже с ней беглый инквизитор прошелся по самой кромке. Благодаря нечеловеческой скорости он кое-как успел уйти от пущенной ему вслед очереди, но последняя тяжелая пуля по касательной задела наплечник, вырвав его с корнем. Еще б на десяток сантиметров повыше да левее, и башку бы оторвало к чертям. Рухнув на спину в неглубокую яму, инквизитор несколько раз шмальнул в сторону залегших солдат, чтоб не расслаблялись, а потом занялся устранением стрелка на броневике. У двоих подконтрольных кукол в подсумках очень кстати обнаружились дымовые шашки мгновенного действия, и Макс применил их не задумываясь. Установив плотную завесу, сквозь которую пулеметчик не мог видеть целей, мертвецы кинулись к «Унветтеру», синхронно метнув еще три осколочных гранаты. Взрывы бахнули один за другим, заставив крупнокалиберный станок на несколько секунд замолкнуть. И пусть он застрочил вновь совсем скоро, однако бойца на броневике это уже спасти не могло. Первый ловко взобравшийся на борт покойник вцепился в немца стальной хваткой и вышвырнул его из люка легко, словно набитый ватой мешок. А вторая кукла разрядила в противника сразу половину магазина, обрывая его жизненный путь. Зловеще осклабившись, Изюм приказал мертвецам добить экипаж и занять место пулеметчика. Выжившие немцы, поняв, что дело для них «швах», поспешили ретироваться вглубь предгорий, но Макс не собирался их отпускать. С этого момента они все превратились для него в беззащитную добычу… * * * Свернувшись калачиком и обхватив колени руками, Нина до боли напрягала каждую мышцу своего тела, боясь лишний раз пошевелиться. Пусть стрельба уже звучала не так заполошно, но выбираться из проклятого овражка ей очень не хотелось. Тут хотя бы было относительно безопасно… — Эй ты, можешь вылезать, — донесся до нее голос, который она больше никогда не ждала услышать. С трудом расцепив задеревеневшие пальцы, ученая кое-как поднялась на четвереньки и опасливо выглянула из укрытия. При виде изуродованной взрывами полянки у женщины непроизвольно перехватило дыхание. Осторожно обходя разбросанные и распотрошенные пулями трупы немецких военных, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не опустошить желудок. В воздухе витал мерзкий смрад свежей крови, паленого мяса и чеснока, от которого дурнота накатывала еще сильнее… — Надень, если не хочешь легкие выхаркать, — распорядился проводник, бросая Янковской шлем от ее костюма. — Белый фосфор это тебе не «Шанель». Лингвист послушно водрузила защиту на голову, активировала воздушные фильтры и ей в самом деле немного полегчало… Нина приближалась к русскому настороженно, как кролик, крадущийся мимо спящего волка, и в любой момент готовилась задать стрекача. Но инфестат не проявлял агрессии, а просто устало сидел на камне, сложив ноги по-турецки, и курил свои ядовитые сигареты… Что-то не заметно было, чтобы его заботили витающие в воздухе пары белого фосфора. Позади наемника немыми изваяниями застыли воскрешенные солдаты, заляпанные собственной кровью, и Янковская старалась избегать смотреть на них. Она за время этой нелегкой экспедиции повидала множество трупов, но вот к отравленным некроэфиром мертвецам так и не смогла привыкнуть. — Что с Каспером? — нерешительно поинтересовалась языковед, убедившись, что проводник не спешит начинать разговор. — Ну сходи, сама посмотри, — кивнул куда-то в сторону мужчина. — Может, хоть мозги его соберешь. — О, боже… нет, я не пойду! — Как хочешь, — безразлично пожал плечами боец и сделал очередную затяжку. — Неправильно все это… — вздохнула Нина и обессиленно упала на пятую точку рядом с россиянином. — Так не должно быть! — Это политика, девочка, и вы со своим покойным приятелем по уши в нее влезли. Вас просто использовали, как одноразовую затычку, а потом выбросили, когда вы стали не нужны. Так было испокон веков и всегда будет. — Но мы же не совершили ничего преступного! — вскричала иностранка. — Мы честно выполняли задание, которое нам поручили! Так почему?! Почему?!! — А чё ты на меня орешь? — удивительно спокойно ответил инфестат. — Я что ли этих гавриков на вас натравил? Сами же их и позвали. Янковская пристыженно замолкла и опустила лицо. И в самом деле, чего это она срывается на человеке, который сам чуть было не погиб из-за их с Каспером ошибки? Да и опасно повышать голос на того, кто способен оторвать тебе голову одной рукой, а потом заставить плясать твое мертвое тело. — Что будет дальше? — с потаенным страхом спросила ученая.