Пока мы обменивались репликами, ухажер Эвелины добрался до машины. Он дернул дверцу, но я успел заблокировать все замки. Поэтому не добившись желаемого, он остервенело заколотил прямо в стекло. — Вот, значит, как, да⁈ — расслышал я приглушенный шумоизоляцией салона ор. — По мужикам пошла, шлюха грязная⁈ Выходи, сука! Открой дверь, мразь! Потаскуха дырявая! — А он действительно бывший? — с сомнением уточнил я, немного обескураженный напором незнакомца. — Или просто очень ревнивый? Это важно, Эвелина. Не обманывай меня. — Господи, Юрий! Я не врала тебе! Я давно в разводе, клянусь! Просто Артём никак не хочет с этим фактом мириться! Периодами на него что-то находит, и он открывает на меня полноценную охоту! То у дома караулит, то следит, куда я иду после работы, то еще чего удумает… — Какая плохая карма у этого имени, — фыркнул я, игнорируя льющийся с улицы поток грязных ругательств. — Мне тоже с одним Артёмом не повезло. Ты не подумай ничего такого, это я про отца своего. — Пожалуйста, давай уедем! — взмолилась Носова, не оценив шутки. — Он же не остановится! Он… — А Калистратов знает о твоей проблеме? — вновь переключил я внимание служащей с подступающей истерики. — Да причем тут он⁈ — порывисто тряхнула гривой волос пассажирка. — Ну как бы, он твой командир. Мог бы и помочь своему сотруднику. Напрячь МВД, чтоб успокоили этого Отелло. — Три «ха-ха!» — угрюмо отозвалась лейтенант. — Тут все не так просто! Он хоть и полный идиот, но границ не переходит. По крайней мере, ничего серьезней чем на «административку» он еще не совершал. Поэтому полиции просто нечего ему пришить. — Правда? — удивился я, рассматривая бывшего мужа служащей, беснующегося вокруг машины похуже озабоченного гиббона. — А выглядит напрочь отбитым отморозком, по которому нары плачут… — Это потому что он меня с тобой увидел, — поделилась Эвелина. — Артём ревнивый, как ребенок. И вполне может наделать глупостей. Юра, я тебя прошу, жми на газ, пока не поздно! Просто увези меня отсюда! — Помнишь, я говорил тебе, что ты можешь рассчитывать на мою помощь в любом вопросе? Даже если потребуется совершить нечто не совсем законное? — Нет! Юра, пожалуйста, не вздумай! — категорично замотала головой девушка, прекрасно поняв, к чему я клоню. — Ни в коем случае! Нет, нет, нет и еще раз нет! Не связывайся с ним! Он же упрямый, как баран! А еще с детства самбо занимается! Это гарантированный конфликт! Не рискуй, прошу тебя! — Ничего страшного, мы тоже не пальцем деланы, — отмел я настойчивые предостережения пассажирки. Разблокировав водительскую дверь, я вышел наружу. И сделал это весьма кстати. Потому что неадекватный воздыхатель Эвелины уже подобрал с газона булыжник, явно намереваясь навредить моему транспортному средству. При ближайшем рассмотрении парень тоже оказался не малышом. Ростом если и уступал мне, то всего на пару сантиметров. Да и осенняя одежда плохо скрывала его спортивное телосложение. — Ты еще чё за петух⁈ — выплюнул он мне в лицо, нисколько не испугавшись моих габаритов. — Трахарь еёшний⁈ — Учитель твой. Буду наставлять тебя, дурака, на путь истинный, — с провоцирующей улыбкой ответил я. — Я тебя сейчас сам научу, осёл! На всю жизнь запомнишь, как с чужими женами путаться! — яростно проревел Артём, обходя авто. — Так она ж тебе больше не жена? — ТЕБЯ ЭТО КОЛЫХАТЬ НЕ ДОЛЖНО, МУДАК! — срывая глотку завопил бывший Носовой, а затем швырнул в меня камень. «Дун!» — снаряд угодил мне четко в бровь, и по лицу побежала струйка горячей крови. Дар, правда, залечил полученное рассечение уже через несколько секунд. Поэтому я стерпел эту подачу вполне спокойно. Не покачнулся, не отшатнулся, не упал. Да что там, даже звезды толком не успели в мозгу зажечься. Мой несговорчивый оппонент, увидав, что его атака меня не сломила, тут же кинулся вперед. Пока я не успел опомниться, он попытался сделать проход в ноги, чтобы опрокинуть меня, залезть сверху и основательно подрихтовать мою физиономию. Но я, не будучи простаком, работать боксерским мешком не захотел. Мой кулак тараном выстрелил вперед и попал ревнивцу аккурат в челюсть. Парень сбился с шага, припал на одно колено, но не отключился. Весьма похвально! Не врала Эвелина. У ее муженька действительно выдающаяся подготовка и бычье здоровье. Учитывая мою весовую категорию и опыт, остаться в сознании после такого удара — это либо божественное везение, либо отменно натренированные мышцы шеи и вестибулярный аппарат. А может и то, и другое. Но в любом случае, как бы там ни было, это не спасет наглеца. Он уже проиграл. В тот миг, когда я ненадолго использовал «сотку», чтобы сократить дистанцию и схватил поплывшего буяна за горло, из автомобиля выскочила лейтенант. — Прекратите оба! — закричала она, срывая связки. — Не надо! Остановитесь! Артём что-то сипло пробормотал и попытался техничным приемом сбить мой захват. Но добился только того, что я еще сильнее стиснул пальцы на его шее, отчего тот захрипел, выпучив глаза. — Вернись в машину, — попросил я, повернув к девушке залитое кровью лицо. — Тебе не нужно сейчас находиться рядом. — Юра, нет! Пожалуйста, не связывайся с ним! — ожидаемо не послушалась Эвелина. — Прошу, давай просто уйдем! Служащая подбежала к нам и повисла на моих плечах силясь отцепить от своего экс-муженька. Причем, сейчас она боялась едва ли не больше, чем тогда, когда увидела этого кадра у подъезда. — Слушай сюда, говнюк, и запоминай! — я притянул морду оппонента к себе, не обращая внимания на потуги своей знакомой. — Эвелина больше не твоя жена. И может делать всё, что захочет. А ты, падла, перестанешь ее донимать и преследовать. Усёк? — Пш-ш-шел ты! — ругнулся Артём и снова начал распускать руки, мечтая вырваться. — Не усёк, стало быть, — констатировал я. — Ну, значит, пойдем по более сложному пути… — Да мне насрать, что ты там… Дослушивать очередной оскорбительный выпад мне не улыбалось. Вместо этого я дернул парня на себя и впечатал свой широкий лоб ему в переносицу. Или, как это называлось в моем детстве: «Долбанул с калгана». За сочным «Хрусть!» последовал истошный хриплый вопль грубияна. Тем не менее, даже это не сломило его волю. Он продолжал сопротивляться, активно шаркая пятками по асфальту и пытаясь найти опору для проведения броска. Поэтому я, не скупясь, добавил еще немного. «Хрясь! Хрясь!» — два удара головой, и лицо Артёма превратилось в кровавую кашу. Я определенно проломил ему стенки носовых пазух, потому что даже под стремительно наливающейся гематомой было видно, как ввалился внутрь его лоб. — А-а-а-о-о-у-у-у… сука-а-а-а! — протяжно завыл оппонент, тщетно закрываясь от новых ударов руками. — Юра-а-а-а-а-а! Сто-о-о-о-ой! — ультразвуком визжала Эвелина, болтаясь на моей шее как шарфик на ветру. А я не обращал внимания ни на что, кроме наглого дебошира. Самбист, значит? Местный альфа-самец? Полюбил решать вопросы силой? Привык считать себя непобедимым? Ну, тогда держись. Сегодня тебя ждет болезненный, но очень полезный урок… Повозив тушку ревнивца по земле, как половую тряпку, я распластал его на асфальте и заблокировал ему коленями руки. Теперь парень не казался таким уж смелым, как в самом начале потасовки. Скорее, он выглядел жалко, как побитая собака. Даже подскуливал очень похоже. — Забудь… сюда… дорогу… одержимый… ты… чудак… Каждое слово, я сопровождал ударом по физиономии Артёма. Несильным, чтобы не укокошить его ненароком. Потому что лежачий на твердой поверхности затылок очень легко может расколоться. Но весьма чувствительными. Чтобы каждый слог намертво отпечатался в памяти распоясавшегося муженька. Такие, как он, другого языка не понимают. Но к его несчастью, я им владею в совершенстве… Когда бедная Эвелина уже в открытую лила слёзы, моля не убивать влюбленного идиота, я в самом деле остановился. Считая воспитательную беседу завершенной, я поднялся с окровавленного оппонента. Девушка потянула меня за рукав, но я не шелохнулся. Что-то не понравился мне взгляд, брошенный Артёмом… Сдается мне, ни хрена этот кекс не уразумел. Ну, значит, будем дрессировать его как лабораторную мышь. Носова уже рыдала в исступлении, когда моя ступня придавила ее бывшего к асфальту. Но женские слёзы не произвели на меня впечатления. Я позволил бурлящему во мне некроэфиру вырваться в мир легким разреженным облаком. Я собирался всего лишь припугнуть зарвавшегося ревнивца. Показать ему, что такое настоящий страх. Но, похоже, не рассчитал сил и утопил во мраке весь окружающий мир. Вокруг меня исчезли звуки. Пропал свет. Даже отчаянные рывки лейтенанта прекратились. Хм-м-м… как же странно. Ощущение, словно я перенесся в какое-то другое место! Как… как на кладбище, когда мы выкапывали Изверга. Я задрал голову кверху, и в подтверждение своей гипотезы вместо пушистых осенних облачков узрел над собой темные свинцовые тучи. Невероятно густые и низкие, будто они состояли не из мельчайших капель воды и кристаллов льда, а из серной кислоты. Или аммиака и метана, как на Юпитере. Повернувшись туда, где стояла Эвелина, я с нескрываемым облегчением выдохнул, когда увидел, что она невредима и находится рядом. Девушка с раскрытым ртом глазела по сторонам, тоже не понимая, где она очутилась. От изумления Носова даже плакать перестала. Вокруг нас простиралась монотонно-серая каменистая равнина, тонущая в непроницаемом тумане, который непрестанно пульсировал и шевелился. Где-то в его недрах рождались и угасали фантасмагоричные силуэты. Некоторые из них походили на людей. Другие на монстров или демонов. Но ничего конкретного вычленить взглядом не получалось. Видимость составляла всего метров двести или триста. Поэтому невозможно было понять, что на самом деле скрывала в себе таинственная дымка. Единственное, что мы с лейтенантом кристально ясно осознавали — это не Москва! Таких пейзажей здесь не сыскать на сотни, а может и тысячи километров! Посмотрев себе под ноги, я с удивлением обнаружил, что под подошвой больше не извивается бывший муж девицы. Мой ботинок покоился на какой-то продолговатой кучке углей, отдаленно напоминающей затухающий костер. Она тлела, но не источала при этом света или тепла, будто бы олицетворяя угасание жизни, соприкоснувшейся со смертельно опасным некроэфиром. Я понятия не имел, как реагировать на происходящее. Но для начала, наверное, стоит убрать ногу и вытянуть из воздуха энергию, пока Артём не отдал богу душу. Мое решение оказалось верным. Стоило мне отойти в сторонку и заняться поглощением разлитой тьмы, как безжизненный пейзаж поплыл, а потом и вовсе рассыпался. Просто, раз! И вот я уже снова стою в обычном российском дворике, посреди припаркованных машин. Рядом собираются озадаченные прохожие, рассматривая окровавленное неподвижное тело у моих ног. Часто звучат слова «полиция» и «скорая». Но ко мне никто не рискует приближаться. — Ты это тоже видела Эвелина? — полушепотом спросил я у спутницы. — Я… да. Что это было? — так же негромко отозвалась она. — Понятия не имею… мистика какая-то. — Может быть… ох, господи! Артём! Спохватившись, лейтенант опустилась на колени и принялась ощупывать своего избитого дружка. Она безостановочно приговаривала: «Юра… ну как же так⁈» и снова начала заливаться слезами. Видать, посчитала, что я его прибил наглухо. Но я-то знал — самбист жив. Отпихнув Эвелину плечом, я сам склонился над незадачливым героем-любовником. Ухватив за воротник и приподняв его над землей, я под новые порции общественного осуждения отвесил наглецу несколько ощутимых лещей. И — о чудо! «Мертвец» восстал без всякого некроэфира. Экс-муж Носовой с трудом продрал затерявшиеся между жутких гематом глаза и с нескрываемым ужасом уставился на меня, забыв даже как дышать. — Ты хорошо запомнил, что я тебе сказал? — угрожающе прорычал я, легонько встряхивая смутьяна. — Д-д-да! — мелко затряс тот опухшей мордой. — Вот и молодец, — похвалил я. — Еще раз здесь появишься, всё для тебя закончится очень плохо. Считай, что сегодня ты еще легко отделался. А теперь — свободен. Я выпустил воротник чужой куртки, и муженек служащей обессиленно откинулся назад. Он там повозился, видимо, пытаясь воздеть себя на ноги. Но его постоянно вело в стороны и шатало. Похоже, мозги я ему встряхнул прилично. На ЧМТ средней тяжести точно настучал. — Теперь можешь жить спокойно, — повернулся к Эвелине подбитым камнем глазом. — Вряд ли он решится тебя хоть раз побеспокоить. Думаю, доходчивей, чем я, ему уже никто не объяснит. Такова моя благодарность за твою помощь. Девушка с трудом отвела взгляд от качественно отделанного Артёма и посмотрела на меня. Ее тушь и подводка потекли от слез, перепачкав черными разводами половину лица. Наверняка, ей сейчас хотелось сказать слишком многое. Однако она лишь выдавила: — Вы очень страшный человек, товарищ майор… А я холодно улыбнулся в ответ: — Гораздо страшнее, чем ты думаешь. Глава 24 Двадцать два человека, исхудавших до состояния узников концлагеря, внимательно слушали мою речь. Бывшие инквизиторы, чей дар оживил тела, выглядели сейчас ничуть не лучше меня, вылезшего из могилы. Но в их глазах сиял огонь жизни и решимости. Ведь я не только описал им события минувших месяцев. Но еще и достаточно убедительно пояснил, кто на самом деле за ними стоит. — Если вы хотите вернуться к своей обычной жизни, то не мне вас отговаривать, — спокойно изъяснялся я. — Мне не нужны подневольные должники. Мне нужны соратники. Те, кто полностью разделяет мои цели и интересы. Кто жаждет положить конец заигрываниям с неживой угрозой. Кто не ограничивается в своей борьбе полумерами. Ваша судьба, как и прежде, находится в ваших же руках. И то, как вы ей распорядитесь, зависит целиком от вас. Вы будете решать, станем ли мы братьями, или просто разойдемся как в море корабли. Отправитесь ли вы по пути, начертанным богом, или предпочтете сделать вид, что ничего не произошло. Так каков будет ваш выбор?