— Воробьем, так Воробьем, — подмигнул он малышу. — Помой руки с лицом и можешь посмотреть телевизор. Нам с тетей В…, с капитаном Куком нужно посоветоваться. — Я тозе качу совется, — надул губки Степашка. — Как руководящее звено, мы примем решение. И только потом поставим в известность тебя, как нижестоящего по должностной лестнице. Такая практика существует в любой уважающей себя организации. Если все решения будут приниматься совместно, то их разработка будет больше напоминать базарный гвалт, нежели деловые переговоры. Это я тебе говорю, как настоящий Воробей. Закончив монолог, Костя посмотрел на гостей и прыснул от смеха. Вера со Степашкой смотрели на него так, будто он только что спустился к ним с облака. Опомнившись, Степашка шустро слез со стула и рысцой бросился в ванную. — Я не успела доесть, — испуганно прошептала Вера. — Но в этом нет ничего страшного. Так-то я наелась. Выбрасывать просто жалко. Такая вкуснятина. Животных у вас никаких нет. Хоть бы собачка какая бегала. Я бы ей отдала оставшийся кусок рыбы. — Вера, ты можешь спокойно доедать свою рыбу, — продолжал веселиться хозяин. — Если хочешь, конечно. Если ты наелась, то можешь ее оставить. В этом нет ничего страшного. Поверь, я зарабатываю достаточно, чтобы время от времени позволять себе оставлять недоеденные куски форели. — Фо-ре-ли, — по слогам повторила Вера. — Это же безумно дорогая рыба. К нам в деревню ее никогда не завозили. — В нашу деревню, кроме консервированной кильки, по-моему, никогда ничего не завозили, — усмехнулся мужчина. — Почему же, — обиделась Вера. — Еще минтай. Я очень люблю минтай, запеченный в домашней сметанке. Конечно, форель вкуснее. Зато минтай нежнее. Костя ухмыльнулся, выбрался из-за стола, собрал грязную посуду и составил ее в посудомоечную машину. Вера молча наблюдала за его действиями. Ее мысли вновь вернулись к сегодняшнему утру. Она не представляла, что будет делать дальше. Что эти бандиты сделали со Светой? Вдруг, они действительно убили бедную девушку? Тогда нужно пойти в полицию, рассказать все следователю, описать внешность парней, заявившихся в квартиру молодой мамы. Они — профессионалы и обязательно ей помогут. — Костя, мне нужно срочно идти в полицию, — она отодвинула от себя тарелку и встала. — Надо было сделать это сразу. Но у меня была паника, и в голове сумбур. Может быть, Света нуждается в нашей помощи, а мы сидим, сложа руки. Объясни, как мне добраться до полиции, а сам оставайся со Степашкой. — Может, мы поедем все вместе? — так и не выкинув остатки пищи в мусорное ведро, Костя развернулся к Вере. Глубокая складка образовалась у него на переносице, самым удивительным образом добавив ему минимум десять лет возраста. Непроизвольно Вера отметила про себя, как сильно постарел ее друг детства. Почему-то от этой мысли ей стало немого не по себе, и она отвела от него смущенный взгляд. — За сегодняшний день Степашка и так много перенес, — покачала головой девушка. — Думаю, с него и так более, чем достаточно. — Ты справишься? — тихо спросил он. — Да, — твердо заявила Вера. Костя удивленно посмотрел на грязную тарелку, которую все это время вертел в руке. Словно видел ее впервые. Нахмурившись, поставил ее на стол. — Ты умеешь пользоваться сотовым телефоном? — встрепенулся он. — Да, конечно, немного, — заметно смутилась Вера и, тяжело вздохнув, призналась: — Совсем не умею. Ты же знаешь, что в деревне нет мобильной связи. — Знаю, поэтому и спрашиваю, — кивнул мужчина. — Я дам тебе свой старый телефон и забью туда мой новый номер. Если что — звони. В полицию поедешь на такси. Оттуда — тоже. Когда поговоришь со следователем, позвони мне и я вызову для тебя машину. Иначе ты заблудишься. Новосибирск — огромный город. — Не надо такси! — испугалась Вера. — Лучше я пешком. Ты мне только объясни, куда идти. — Никаких пешком, — еще больше нахмурился он. — Еще не хватало тебе потеряться. За машину я заплачу. Не переживай. Не такие уж это огромные деньги. — Ты и так столько для меня сделал, — потупилась девушка. — Извини, Костя, но я доберусь сама. В конце концов, у вас ходят автобусы. И метро, кажется, есть. — Ведь ты ни разу не была в метро! — вспылил он. — Как ты вообще это себе представляешь? — Зато я видела его по телевизору, — обиженно проворчала она. — Так что, разберусь как-нибудь. — Разберется она, — хмыкнул Костя. — Значит так. В полицию ты едешь на такси. И это не обсуждается. Машину оплачиваю я. Считай, это мой подарок тебе на день рождения. Он же у тебя летом? — Летом, — подтвердила Вера. — 22 августа. — Видишь, как я угадал, — обрадовался он. — Извини, что заранее. Но вдруг потом не увидимся. — Ладно, — наконец, согласилась Вера. — Спасибо большое… за подарок. — Мы же из одной деревни, — улыбнулся в ответ он, и грубая складка на его переносице тут же разгладилась, а несколько тонких лучиков разбежались от внешних уголков его глаз к вискам. — Значит, почти родственники. Так что благодарить меня не за что. Помочь тебе — мой святой долг. — Тогда вызывай такси, родственник, — уже на ходу сказала Вера и заспешила в ванную. Глава 20 Невысокая, щуплая, худощавая женщина недовольно смотрела на Веру. В ее выцветшем взгляде читалась лишь одна мысль — как же вы все меня достали. Застиранный воротничок колом стоял вокруг бледной тонкой шеи. Худые, с синюшным оттенком щиколотки торчали из под стола, непроизвольно привлекая к себе внимание. Черные, слишком тяжелые для такой тонкой кости, туфли, квадратными носами удивленно смотрели друг на друга, словно пытаясь найти ответ на вопрос, а что они вообще здесь делают. В этом мрачном кабинете, на этих высушенных ногах, вдыхая запах ненависти и злобы, которым, кажется, насквозь пропитались эти страшные стены. Вера ерзала на высоком стуле и боролась с диким желанием забраться под стол, спрятаться там от жестокой реальности. От этого цыпленка с колючим взглядом, от ее квадратных туфель, от щекочущего ноздри запаха. — Так почему вы решили, что эти молодые люди — убийцы и что они пришли именно к Светлане… — устало обратилась следователь к Вере. — Как ее, кстати, по отчеству? — Анатольевна, кажется, а вот ее фамилию я не помню, — покачала головой девушка и, в очередной раз, наткнувшись на холодный взгляд следователя, вновь опустила глаза к туфлям. В этот момент одна из них ожила и начала выстукивать какой-то бешеный ритм. — Может быть, Колесникова, — предположила Вера. — Если она взяла фамилию мужа, конечно. — То есть, вы даже не знаете фамилию своей лучшей подруги? — уточнила следователь. — Как же так, Вера Александровна? — А вы обращаетесь к своим подругам исключительно по фамилии? — спросила Вера у нервно постукивающей по полу туфли. — Вас не должны интересовать мои личные контакты, — повысила голос женщина. — Подруга пропала у вас, а не у меня. А вы не можете ответить мне на простейшие вопросы. И вообще, куда вы постоянно смотрите? Что интересное происходит у меня под столом? — Этот вопрос тоже не имеет никакого отношения к моей пропавшей подруге, — начала злиться Вера. — Мы общаемся с вами почти полтора часа. Может быть, все это время Свету пытали! Может быть, она истекает кровью, и каждая последующая минута может стать для нее последней! А вы по десятому кругу задаете мне одни и те же вопросы, ничего не предпринимая! — Не смейте на меня кричать! — напряглась от возмущения синяя шейка. — Если вы так обеспокоены судьбой подруги, то почему не обратились в правоохранительные органы сразу? Почему полдня бродили по городу, а потом поехали в гости к другу детства? — Я же объяснила, что у меня был шок, — как можно спокойнее ответила Вера. — Я не понимала, что делаю. В голове будто кипела огненная лава, а перед глазами скакали разноцветные круги. Мне было очень страшно. Мне казалось, что за мной гонятся и хотят убить. Я даже чувствовала их дыхание. Вы когда-нибудь чувствовали дыхание смерти прямо в затылок? Поверьте, это не самые приятные ощущения! — Если вы опасаетесь за свою жизнь, значит, у вас есть основания так полагать, — прищурилась следователь. Хищный огонек вспыхнул в ее глазах, словно у пантеры, учуявшей добычу. — Со мной ее ребенок, — вздохнула Вера. — Он тоже может представлять для них интерес. — Получается следующая картина, — после небольшой паузы, продолжила женщина. — После долгого расставания вы решили навестить давнюю подругу. Фамилию которой вы не знаете. Также вы не в курсе того, почему ей угрожают расправой. Вы знаете, у меня тоже есть близкая подруга. И у нас с ней принято делиться всем. И если бы моей жизни что-то угрожало, то в первую очередь я бы сказала об этом именно ей. — Наверное, она не успела сказать, — пожала плечами Вера. — Я только вчера приехала. Мы и поговорить-то толком не успели. — Про своих родителей она вам тоже никогда не рассказывала? — продолжала резать ее взглядом следователь. — Нет, как-то разговор не заходил, — опустила голову девушка. — Знаю только, что они живут в какой-то деревне. — Хорошо, — излишне легко согласилась женщина. — Адрес у нас есть. Сегодня же отправим туда людей. Оставьте нам свои координаты, чтобы мы могли связаться с вами в любой момент. И еще, в ближайшее время вам запрещено выезжать за пределы Новосибирска. Вы нам можете пригодиться. — Вряд ли я смогу быть вам еще чем-то полезной. Я рассказала все, что знаю. — Но это мы будем решать, — сухо заявила следователь и уткнулась в бумажку, лежащую на столе, с таким видом, будто там описан план завоевания мира, как минимум. Вера хотела молча выйти из кабинета, но, распахнув дверь, все же обернулась: — Не могли бы и вы дать мне номер вашего рабочего телефона. Я хочу узнать, как пройдет операция. — Операция, — хмыкнула женщина и все же оторвалась от столь заинтересовавшего ее документа. — Операция пройдет успешно. Можете не сомневаться. А номер запишите. В длинном узком коридоре тоже стоял кислый запах человеческой злобы и отчаяния. Правда, здесь он ощущался не так резко. На секунду Вере показалось, что этот извилистый темный лабиринт — дорога в ад. И именно оттуда исходит это ужасное зловоние. Воображение настолько четко нарисовало ей бедных грешников в зэковской одежде, которые жарятся в огне правосудия, что она бегом кинулась к выходу. Не разбирая ничего на своем пути, она неслась вдоль запертых дверей. Подгоняемая животным страхом, она не успела среагировать, когда одна из них резко распахнулась, и оттуда вышли трое мужчин: один в обычной одежде, двое других — в форме. С размаха Вера врезалась в одного из них, быстро извинилась, и хотела продолжить свой бег. Но что-то ее насторожило. Что-то смутно знакомое заставило поднять голову и посмотреть на того, с кем столкнулась. — Ты? — не сдержала она удивленного возгласа. — Извините, — резко побледнел Саша и одними губами прошептал: — Молчи. — Вы знакомы? — тут же заинтересовался один из сопровождающих в форме. — Впервые вижу этого человека, — попыталась придать голосу полное равнодушие Вера. — Я очень тороплюсь. Меня ждут дома муж и сын. — По вашей реакции было видно, что вы знакомы, — не отставал от нее совсем молоденький полицейский. — Этот человек — вор и мошенник. А вы пытаетесь его покрывать. Вы обязаны сказать нам правду. Обман наказуем законом. — Я действительно с ним незнакома, — полностью справившись с эмоциями, покачала головой она. — Сработал эффект неожиданности. Я сама не поняла, что сказала во время столкновения. — А вы знакомы с этой женщиной? — хмуро обратился полицейский к Саше. — Может, и встречал где, — равнодушно ответил он. — Точно не помню. — Ладно, ступайте гражданка к вашем мужу и сыну, — насупился парень. — Да поаккуратней. Вечером в нашем городе опасно. — Спасибо, я на такси, — на ходу поблагодарила она полицейского и, распахнув тяжелую дверь, наконец оказалась на улице. С неба накрапывал мелкий дождь, и она с удовольствием подставила разгоряченное лицо под его колючие капли. Вот так встреча! Как сказал полицейский? Вор и мошенник? В общем, правильно парень подметил. Значит, Слава — Саша доигрался. На чем же он погорел? Хотя, наверняка, это даже к лучшему. Между решеткой и смертью каждый выберет первое. Главное, чтобы он не проболтался про березовую рощу. Иначе Вера попадет в тюрьму следом за ним. А ей сейчас никак нельзя за решетку. Сегодня утром на нее легла колоссальна ответственность за маленького беззащитного ребенка, за Степашку. Наверное, мальчик уже спит, свернувшись тугим калачиком или, наоборот, беспорядочно разбросав по кровати ручки и ножки. Интересно посмотреть на него, спящего. Блуждающая улыбка озарила Верино лицо, и рука непроизвольно потянулась к сотовому телефону, оттягивающему внутренний карман платья. — Костя, я уже на улице, — сообщила она, услышав в трубке знакомый голос.