— Будь на связи, — коротко сказал он, и уже издалека Вера услышала его голос, вызывающий такси. — Синяя девятка 348. Будет через пять минут. Стой возле крыльца. Никуда не отходи. Кстати, как прошло общение со следователем? — Отвратительно, — честно призналась Вера и поморщилась от ужасного запаха, царящего в кабинете, который почему-то опять защекотал ноздри. — Мне все время казалось, что она меня в чем-то подозревает. Стыдно говорить. Но мне ужасно хотелось забраться под стол, заткнуть уши и закрыть глаза. — Она? — удивились на той стороне провода. — Кто она? — не поняла Вера. — Ты сказала: она меня в чем-то подозревает, — пояснил Костя. — Следователь, — наконец, догадалась девушка. — Представляешь, им оказалась женщина! Сухонькая такая, хрупкая. Кажется, ее толкни легонько, и она свалится. Как она преступников ловит? Непонятно. — Действительно, непонятно, — весело отозвался он. — Говоришь, она и тебя в чем-то подозревала? Но это нормально. Однажды я тоже проходил по одному делу как свидетель. В подъезде мужика с дыркой в голове обнаружил и имел неосторожность сообщить об этом в полицию. На первом же допросе стало понятно, что меня подозревают в этом убийстве. Даже не то, что понятно… Они этого и не скрывали. — Тебе было страшно? — Если честно, то — да, — признался он. — Очень не хотелось ни за что в тюрьму загреметь. Твое такси должно подъехать. Ты стоишь возле крылечка? — Да, — кивнула трубке Вера, и тут яркий свет фар ударил ей в лицо. — Вот, кажется, и она. — Номер посмотри, — посоветовал Костя. — Должно быть 348. — Все верно. Скоро буду дома. Вечерний город переливался разноцветными огнями. Тысячи светящихся вывесок, банеров, магазинных витрин бесконечной чередой проносились мимо нее. Чувство восторга распирало ее изнутри, временами вырываясь наружу короткими возгласами. — Это здание сделано из стекла? — в очередной раз изумилась она. — Конечно, нет, — хмыкнул водитель. — Обычное здание со стандартным каркасом. Просто фасад обшили специальным материалом. Извините за нескромный вопрос, а вы откуда такая непосредственная? Из глухой деревни к нам прибыли? — Угадали, — не отрываясь от созерцания внешних красот, честно ответила она. — А как вы догадались? — Это было несложно. — Я как-то неправильно себя веду? — чувство восторга сменила легкая досада. — Наоборот, правильно, — серьезно ответил мужчина. — Городские жители настолько закостенели, что порой на них противно смотреть. Никаких искренних проявлений эмоций. Даже смех искусственный и отработанный до мелочей, а улыбки такие натянутые и ненатуральные, словно отвратительные гримасы. Перед тем, как устроиться в такси, я был юристом. И сколько грязи мне пришлось за это время разгрести — вы даже не представляете. Городские жители — это бездушные марионетки, покорно позволяющие дергать себя господину Хорошему Тону за всевозможные части тела. Все живут по одним правилам и страшно боятся отступить от них, став изгоем. — Как вы красиво говорите, — изумилась девушка. — Наверняка, вы были настоящим профессионалом. Не надо было вам уходить из профессии. — Как раз надо было, — не согласился с ней мужчина. — И я сделал это очень вовремя. К тому моменту я и сам начал чувствовать, как стали непроизвольно вздрагивать мои руки и ноги. Как в голову стали закрадываться чужие мысли. Мысли из неписаного кодекса истинного горожанина. Вы приехали в город на время или навсегда? — Не знаю, — честно ответила Вера. — Хотелось бы навсегда. Но у меня вряд ли получится. — Если вы здесь останетесь, то город вас сломает, — девушка поймала в узком зеркале грустный взгляд водителя. — Вы станете такой же пустой и бездушной, как все наши женщины. Сейчас вы — личность. И это сразу видно. На вас обращают внимание. Вам смотрят вслед. С вами хотят общаться. Потому что все устали от серости и однородности основной массы городских жителей. — Издеваетесь, да? — разозлилась Вера. — Думаете, я не понимаю, почему не меня все обращают внимание? Совсем не потому, что я какая-то яркая личность, а потому, что я — одноглазая уродина, потому что у меня несуразная старомодная коса, потому что я не умею пользоваться косметикой и одеваюсь в одежду из другой эпохи. В вашем городе я чувствую себя девушкой из прошлого. Будто меня перенесли сюда на машине времени из далеких восьмидесятых. Я здесь чужая. И самая большая моя мечта — стать частью всей этой яркой, не затихающей ни на секунду жизни. — И мне кажется, у вас это получится, — притормаживая возле Костиного подъезда, кивнул таксист. — У вас большой потенциал. Только потом сами об этом не пожалейте. Костя встречал Веру возле подъезда. Едва машина затормозила, он распахнул дверцу и помог девушке выбраться. Вера благодарно кивнула другу детства и задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю. Интересно, какой потенциал высмотрел в ней этот таксист? Скорее всего, он попросту издевался над ней. Рассказывал красивые сказки про бездушных марионеток, прекрасно понимая, что больше всего на свете она хочет стать одной из них. Ничего, пройдет еще год, и он будет восторгаться ее красотой и успешностью, а не непосредственностью. Пройдет ровно год — и он даже не узнает ее. Она обязательно станет другой. Красивой, независимой — городской. Вера поднималась по высоким ступеням, совсем не вслушиваясь в Костины слова. Хотя все это время он что-то оживленно ей рассказывал. Она покорно позволила снять с себя пальто, молча стянула тяжелые туфли, прошла в зал и села в кресло. — Вера, ты меня слушаешь? — сквозь затуманенное сознание прорвался к ней Костин голос. Она даже вздрогнула от неожиданности. Непонимающим взглядом уставилась на мужчину. И решение, такое простое и логичное, обожгло ее напряженный мозг. — Костя, мне очень нужна твоя помощь, — чеканя каждое слово, выговорила она. — Мне больше не к кому обратиться. По телефону я не стала этого говорить. В полиции я встретила Славу, Сашу то есть. Его арестовали и, скорее всего, надолго упекут в тюрьму. Ты говорил, что работаешь в банке. Значит, сможешь выписать для меня кредит. Я — молодая женщина и хочу жить нормальной жизнью. Но прежде мне необходимо сделать несколько пластических операций. Для этого нужны деньги, большие деньги. Для начала — миллион рублей. — Ты просишь невозможного, — вздохнул Костя. — Чтобы взять кредит, нужно обладать платежеспособностью. Ты должна доказать, что сможешь вернуть деньги банку. — Я устроюсь на работу и верну все до копейки, — взволнованно заговорила она. — Думаешь, так просто заработать миллион? — болезненно усмехнулся он. — Да и речь вовсе не о том. У тебя ничего нет. Ни квартиры, ни машины, ни загородного дома. Даже трудового стажа у тебя нет. Что ты можешь заложить? Свое старенькое пальтишко? Так оно и на два рубля не потянет. Вера, ни один банк не даст тебе и десяти тысяч, не говоря про миллион. — Что же делать? — всхлипнула девушка. — Не знаю, — коротко ответил он. — Неужели ты ничем не можешь мне помочь? — Вера едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Ты же банкир. Уважаемый человек. Молю тебя, придумай хоть что-нибудь! Я не хочу на всю жизнь остаться с изуродованным лицом! — Я много раз думал об этом, — опустил он голову. — Извини, Вера, но я ничем не могу тебе помочь. — Мне все понятно, — гордо выпрямилась она. — Завтра мы со Степашкой возвращаемся в деревню. — Успокойся, — Костя подошел к Вере и положил руки ей на плечи. — Вас никто не гонит. Вы можете жить у меня столько, сколько потребуется. Но с кредитом ничего не получится. Здесь от меня ничего не зависит. Если я пойду против существующих правил, меня уволят с работы и заведут уголовное дело. Тебе будет от этого легче? — Не будет, — помрачнела Вера. — Кость, я совсем не знаю, что мне делать. Я так рассчитывала на Сашу… Верила, что он мне поможет. А теперь мне больше не на кого рассчитывать. — Могу занять тебе сто тысяч. Больше у меня нет. Я только что закончил ремонт. А это очень серьезные вложения. До этого купил квартиру и машину. — Ты вовсе не обязан передо мной отчитываться, — убрала его руки с плеч Вера. — Извини, что не сдержалась и накричала на тебя. Прости за давление. Ты очень добрый, но нам со Степашкой действительно лучше уехать. В деревне будет безопаснее. Кто нас найдет в той глуши? Да и прожить там проще. — Но ты не можешь забрать с собой Степана, — нахмурился Костя. — У него есть мать и отец. — Его мать, скорее всего, мертва, а отец сидит в тюрьме, — отшатнулась от него девушка. — Скорее всего, — глубокая морщина вновь залегла на Костиной переносице. — Откуда такая уверенность, Вера? Ты что видела ее труп? Да может быть эти мужчины поднимались не к ней! Даже если и к ней, но хотели всего лишь в очередной раз припугнуть ее. У них нет никакого резона ее убивать. Таким образом, они точно лишатся своих денег и возможности выйти на ее мужа. — Но я видела его глаза. Это были глаза убийцы. Он пришел, чтобы убить. — У страха глаза велики, — улыбнулся он. — Не вижу ничего смешного, — дернула плечом Вера. — Завтра утром позвоню следователю и все узнаю. — Это правильное решение, — похвалил ее Костя. — Послушай, а тебя не обязали расписаться в подписке о невыезде? — Обязали, — окончательно поникла девушка. — У меня это совсем вылетело из головы. — Умывайся и укладывайся спать, — посоветовал он. — Иначе у тебя последние мысли из головы улетучатся. Сегодня был трудный день. Поэтому нужно хорошо отдохнуть. — А где я буду спать? — отчего-то смутилась она. — Со Степаном, на моей двуспальной кровати, — зевнул Костя. — Себе я в зале постелил. Вера мылась долго и тщательно, стараясь смыть с себя все страхи и переживания прожитого дня. Обычно банные процедуры помогали ей очистить не только тело, но и мозг. Только на этот раз тяжелые мысли никак не хотели ее покидать. Отчаявшись избавиться от этого груза, она закуталась в длинный махровый халат, который Костя вручил ей на пороге ванной, и вышла в темный коридор. Степашка сладко посапывал во сне. Она приникла лицом к его худенькой спинке и, вдохнув его сладкий запах, зажмурилась. Удивительный аромат исходит от маленьких детей. Их кожа пахнет чем-то до боли знакомым, тем, от чего щемит сердце и хочется летать. Расправить широко руки и вознестись к самому небу, к пушистым белоснежным облакам, которые окутают изможденное, измученное тело теплой невесомой шубкой. И Вера приготовилась взлететь. И подняла взгляд вверх, и увидела звездное небо, и луну, наполовину спрятавшуюся за облако, и подняла руки, и уже почти оторвалась от кровати… — Вера, — Костин шепот грубо вернул ее тело на землю. — Тебе звездное небо не мешает? Если хочешь, я его выключу. — Не мешает, — недовольно поморщилась Вера. — Тогда спокойной ночи, — удовлетворенно прошептал он и не спеша пошаркал по коридору. — Спокойной, — проваливаясь в сладкую дрему, одними губами сказала она ему вслед, и в следующую секунду звездное небо все же приняло ее в свои ласковые объятия. Белое облако покачивало ее из стороны в сторону, что-то при этом напевая. На соседнем облаке сидел ее отец и стругал для Веры очередную деревянную куклу. Она весело смеялась и тянула к нему руки. Ей очень хотелось обнять папу, но дотянуться до него она никак не могла. Вдруг его взгляд стал строгим и требовательным. Его рот перекосило, и он позвал ее совсем детским голоском: — Веа, Веа, паснись. Она сделала над собой неимоверное усилие, и открыло тяжелое веко. Заплаканное Степашкино лицо склонилось над ней. Прозрачные капли стекали с его круглых щечек на ее скулы. Мальчик горько всхлипывал и тряс ее за плечо. — Малыш, что случилось? — испугалась она. — Я к маме качу, — басом заголосил малыш. — Веа, увези меня к маме. Я сакучился. — Солнышко, мое, — она прижала к себе вздрагивающее тельце и закопалась носом в его мягкие волосы. — Не надо плакать. Ты же настоящий пират, сильный и бесстрашный. Ты должен понимать, что твоя мама сейчас очень занята. Она вышла на работу, чтобы заработать деньги на ваше с ней морское путешествие. Вы сядете с ней на белый кораблик и по синим волнам поплывете к далекому горизонту. Ты наденешь пиратскую треуголку, тельняшку, посмотришь в подзорную трубу и увидишь далекий берег, на котором спрятано столько пиратских кладов, сколько тебе и не снилось. — Павда? — заплаканные глазки малыша недоверчиво посмотрели на Веру. — Конечно, правда, — улыбнулась ему девушка. — А теперь пойдем умываться и завтракать. Впереди у нас трудный день. Не знаешь, дядя Костя проснулся? — Он усел на аботу, — деловито заявил мальчик и сполз с кровати. — Казал, стобы мы быи как дома. — Ушел на работу? — удивилась она. — Странно, а я ничего не слышала. Сколько же сейчас времени? — Вемя искать кад! — весело выкрикнул мальчик и побежал в зал.