— Скоро узнаем, — нахмурилась она. — Отказать точно не откажет. Главное, чтобы нужные люди среди его теперешних знакомых оказались. Сейчас он у нас уважаемый человек. Деловой до безобразия. Иногда прямо смотреть тошно. Как начнет пальцы топорщить, так аж тошнит. — Мне больше не на кого и не на что надеяться, — вздохнула Вера. — Если он нам не поможет, то нам со Степашкой несдобровать. Хорошо, если в живых оставят. Хотя… скорее всего не оставят. — Я наеся, — прокряхтел сытый Степашка и довольно погладил себя по животу. — Поду к колове схазу. — Сходи, сходи, маленький, сенца ей немного подкинь, — поддержала мальчика Василиса Юрьевна. — Я как раз к ней собиралась. Чего-то мычит она. Видимо, чует, что мы блины жуем. Да тоже хочет. — И я пойду, — оживилась Вера. — Давно я не видела подружку свою. Даже стыдно сказать, за сегодняшний день ни разу про нее не вспомнила. Голова совсем другим забита. — Ты о хорошем думай, Верунь, — глянула на девушку старушка. — Будешь о хорошем думать все и сладится, как тебе нужно. Плохие мысли в голову пустишь — жди беды. — Было бы все так просто, как вы говорите, — хмыкнула Вера. — Нарисовал в голове красивую картинку — бац, и все сбылось! Чудеса прямо какие-то. — А ты попробуй, — посоветовала хозяйка, слизав с тарелки остатки варенья. — За пробу с тебя денег не возьмут. — Не верю я во все это, — обтерла руки о полотенце девушка. — Но, раз вы просите, то попытаюсь. Вера выполнила обещание, глядя в спокойное, почти черное бездонное дно Буренкиных глаз. Она гладила любимицу за ухом и рисовала в своем воображении самые радужные картины жизни, главной героиней которой была она — ухоженная, богатая и успешная. В шикарном автомобиле, на кожаном кресле в офисе, в салоне красоты — везде, где так мечтала побывать, но во что совсем не верила. Степашка подлезал Буренке под брюхо, сосредоточенно разглядывал вымя, осторожно трогал ее пальчиками и что-то постоянно болтал. Но Вера не слушала мальчика. Она мечтала. — Веруня, чего-то ты здесь засиделась, — как гром в полной тишине прозвучал голос Василисы Юрьевны. — Напугали вы меня, — вздрогнула Вера и обернулась к старушке. — Что-то случилось? — Случилось — хорошее, — довольно крякнула Василиса Юрьевна. — Говорила же, зятек не сможет мне отказать. Нашлись у него нужные знакомые. Будет у тебя новый паспорт. И Степашку в него впишем, как сына твоего. — Неужели?! — подпрыгнула от радости Вера. — Получается, ваша теория работает, Василиса Юрьевна! Какая же вы молодец! — Пойдем в дом, — улыбнулась старушка. — Ужин готов. Юрка ждет нас. Зять Василисы Юрьевны стоял на высоком порожке и курил. Он хмурил лоб, о чем-то сосредоточенно думал, не сразу заметив приближающихся женщин. Вера расплылась в улыбке и поприветствовала невысокого, рано облысевшего мужчину. Он ответил быстрым кивком, сплюнул в грядку и развернулся к дому. Вера не стала навязывать ему свое внимание и молча зашла в дом следом за ним. За столом мужчина тоже не проронил ни слова. Уткнувшись в тарелку, он тщательно пережевывал еду. Лишь изредка он бросал злые взгляды на Веру и раздраженные — на непрестанно болтающего Степашку. Молоденький цыпленок, запеченный с картофелем, таял во рту, но вкуса его Вера не чувствовала. Ей было очень неловко и хотелось лишь одного — быстрее покончить с едой и выйти из-за стола. Поэтому, едва запихав в рот последний кусочек нежного мяса, она тут же вскочила и начала собирать со стола грязную посуду. — Верунь, я сама все уберу, — остановила девушку Василиса Юрьевна. — А ты спустись еще разок в подполье. Вареньица Юрке принеси. Доча моя уж шибко до смородинового варенья любительница. Да малинового прихвати. Зимой она часто простывает. Будет чай с ним пить и выздоравливать. — Очень нужно грязные банки в такую даль переть, — возмутился мужчина. — Надо будет — в магазине купим. — Не на себе потащишь, — отмахнулась от него старушка. — На машине. А такого варенья, как у Веры, ты ни в одном магазине не найдешь. — Ладно, пусть несет, — разрешил он, и Вера покорно засеменила к выходу. Опять придется спускаться в ненавистный погреб. И кота как назло поблизости не оказалось. Когда не надо, он постоянно под ногами путается. Отсчитав вслух положенное количество ступенек, Вера зажгла фонарь. В этот момент наверху раздались тяжелые шаги. На Степашку непохоже. Наверное, Василиса Юрьевна хочет попросить ее вытащить из подполья еще какие-нибудь консервы. Вера посмотрела наверх и едва сдержала разочарованный вздох. — Чего уставилась, словно лешего увидела? — заржал новый хозяин ее дома. — Неужели я такой страшный? Но, в общем, ты права. Я — опасный человек. И ты правильно делаешь, что меня боишься. Поэтому в твоих же интересах честно отвечать на все мои вопросы. Учти, ложь я за версту чую. Вздумаешь водить меня за нос — сгною в этом погребе. И никакая Василиса Юрьевна тебе не поможет. Я найду, что сказать старухе. — Что вы от меня хотите? — на удивление спокойно поинтересовалась Вера. — Хочу знать, зачем тебе нужен паспорт, — усаживаясь на корточки, прокряхтел мужик. — Рассказывай подробно, не торопясь. Время у меня есть. — У моей лучшей подруги большие неприятности, — поняв безысходность ситуации, начала Вера. — Ее муж украл у серьезных людей очень большую сумму денег и пропал. Бандиты постоянно угрожали ей расправой в случае, если она не вернет украденное. Но таких денег у Светы не было и, кажется, они убили ее. — Кажется или убили? — поинтересовался он. — Точно не знаю, — вздохнула Вера. — Мы со Степашкой успели уйти из квартиры перед тем, как они поднялись к Свете. Что стало с ней — я не знаю. В тот же день там была следственная группа. Мне сказали, что в квартире полная разруха. Светы там не было. — А ты тут при чем? — Я боюсь за Степашку. Вдруг они захотят похитить малыша в надежде на то, что его отец клюнет на приманку и попытается его спасти. — Похоже, ты начиталась детективов, Вера батьковна, — хмыкнул мужчина. — Напридумывала всяких ужасов и сама в них поверила. Кстати, как зовут мужа твоей подруги? — Слава, — замешкавшись на секунду, ответила Вера. — Полностью. — Станислав Васильевич Лукин. — Ясно, — поднялся с корточек мужчина и зачем-то отряхнул колени. — Паспорт я тебе сделаю. Теще моей спасибо скажи. Люблю ее, сил нет. Ни в чем отказать не могу. Но платить за него сама будешь. Цену позже скажу. Тебе прописка нужна? — Желательно, — кивнула Вера. — Новосибирская пойдет? — Конечно, — согласилась девушка. Когда шаги затихли, Вера полезла на самую верхнюю полку. Смородиновое варенье она не любила и ела его крайне редко. Потому маленькие баночки с засахаренной ягодой она хранила в самом дальнем углу. Девушка раздвинула банки с круглобокими помидорами и просунула руку между ними. Но вместо прохлады стекла нащупала объемный мягкий предмет. Вера посветила в угол фонариком и увидела прямо перед собой черный полиэтиленовый пакет. Сердце запульсировало прямо в висках, страх подкатил к горлу и будто парализовал ее. Она молча смотрела на пакет и отчаянно боялась взять его в руки. Словно оттуда может выбраться чудище озерное, которым в детстве пугал отец, и съесть ее плоть. Судорожно перебирая в голове воспоминания последних лет, она твердо убедилась в том, что никаких пакетов в погребе не прятала. Может быть, здесь хранится заначка отца? Вера частенько ругалась с ним из-за того, что он много пьет. Она периодически разбивала и прятала бутылки с алкоголем. И он вполне мог спрятать сюда спиртное. Папа знал, что Вера боится спускаться в погреб. Поэтому надежнее места для заначки не найдешь. Успокоив себя этими мыслями, она достала сверток и, даже не заглядывая внутрь, поняла, что держит в руках. Это был тот самый пакет, который она нашла в собственном доме несколько месяцев тому назад. Доверху набитый деньгами. Противный черный паук неторопливо перебрался с пыльного пакета на Верино запястье. Но девушка даже не вздрогнула, когда членистоногий стал перебирать тонкими лапками по ее нежной коже. Спина вмиг взмокла и даже волосы на голове, кажется, зашевелились. Панический страх, сковавший ее тело, сменился неудержимым восторгом. Вот оно — решение всех ее проблем! В этом упитанном свертке лежит ключ к счастливой жизни, и она незамедлительно им воспользуется. Пока не воспользовался кто-то другой. Получается, о деньгах знает только Саша. А он находится в тюрьме. И, по всей вероятности, пробудет там долго. Да и Степашка имеет полное право на деньги своего отца. Как прямой наследник. Неожиданно для самой себя Вера рассмеялась. Громко, раскатисто, почти истерично. Она согнулась пополам и, выронив сверток на землистый пол, схватилась за живот. По щекам струились слезы, но остановиться и успокоиться она не могла. Как только ее взгляд выхватывал из темноты толстые пачки долларов, новая волна истеричного смеха скручивала горло, болезненно разрывая лицо. Когда в погреб заглянула Василиса Юрьевна, обессиленная Вера лежала, скрючившись, на холодном полу, временами нервно вздрагивая и хихикая. — Веруня, ты там? — услышала девушка обеспокоенный голос старушки. — Здесь я, — прохрипела Вера. — У тебя все хорошо? — еще больше заволновалась Василиса Юрьевна. — Больше получаса прошло, как ты ушла. Я уж забоялась, что ты с лестницы шлепнулась и переломалась вся. Да и голос у тебя странный, словно у пропитого насквозь мужика. — Все нормально, — в последний раз хрюкнула Вера и, наконец, смогла успокоиться. — Смородиновое варенье никак не могу найти. Хотя точно знаю, что оно у меня есть. — Да Бог с ним, с этим смородиновым вареньем, — возмутилась старушка. — Выбирайся давай из дыры своей. Юрка уже домой собрался. Проводить его надо. Все таки доброе дело для нас сделает. — О, вот и оно! — изобразила радость Вера. — Вы, Василиса Юрьевна, прямо чудесница! До вас весь погреб перерыла, а смородину так и не нашла. А сейчас смотрю — баночка прямо передо мной стоит. Все — поднимаюсь. Вера засунула пакет на прежнее место, заставила его банками и ловко поднялась наверх. — Красная, как рак, — подозрительно посмотрела на нее Василиса Юрьевна. — Тебя чего там, черти на сковороде жарили? — Да, — устало улыбнулась Вера. — И при этом еще за ребра драли так, будто хотели их наизнанку вывернуть. — Фантазерка ты, Верунь, — хмыкнула старушка. — И мальчишке своему совсем мозг запудрила. Цельными днями ходит по дому и стены простукивает. Говорит, что где-то в этом доме спрятан клад. Во все щели уже залез, каждый закуток обследовал. Сладу никакого с ним нет. — Ребенку положено фантазировать. В этом нет ничего плохого. — Оно и правда, — согласилась Василиса Юрьевна, осторожно ступая по узкой тропинке между грядками. — Я ведь в детстве тоже фантазеркой была. То русалкой себя представляла, то принцессой из сказки. Когда фантазируешь, жизнь такой интересной видится. — Так фантазируйте, Василиса Юрьевна. Кто ж вам мешает вновь стать сказочной принцессой, юной и прекрасной? И принц у вас в наличии имеется. Дядя Коля. Жаль, белого коня у него нет. А в целом, очень даже ничего. — Сдался мне твой дядя Коля, — кокетливо взмахнула руками старушка. — Ишь, чего напридумывала. Тря дня назад сказала ему, чтоб он больше носу ко мне не казал. На всю деревню еще опозорит. Чего девки то про меня подумают, если углядят, что он постоянно у меня сидит. — Зря, — отозвалась девушка. — Мужик он неплохой. Добрый и работящий. Выпить, правда, любит. Но так это у него от безнадеги да одиночества. Думаю, с вашим-то характером вы вмиг его от бутылки отучите. Бездумно рассуждая на эту тему, Вера постоянно возвращалась мыслями к пакету с деньгами и внутренне ликовала. Ей хотелось подбежать к Василисе Юрьевне, обнять ее и закружиться с ней в быстром танце. Юрий стоял возле машины и нервно курил. Увидев приближающихся женщин, он недовольно покачал головой, выкинул окурок и быстро пошел им навстречу. — Мамаша, я же сказал, что тороплюсь! — возмутился он. — Побыстрее никак нельзя было? Да и вообще, зачем было тащить сюда Веру? Я на нее сегодня уже насмотрелся. — Какой ты все таки беспардонный, Юра, — нахмурилась Василиса Юрьевна, но все же позволила зятю обнять себя и чмокнуть в сухонькую щечку. — Каким хамом был, таким и остался. — Без этого в нашей жизни никак, — хмыкнул он и, помахав на прощание рукой, уселся в автомобиль и захлопнул дверь. — Сказал, что через пару недель документы привезет, — глядя на удаляющийся автомобиль, пояснила старушка. — Быстрее никак. Не знаю, как вам быть. Скорее всего, оставаться здесь опасно. Наверняка, бандюги вернутся. — Завтра утром мы со Степашкой уезжаем, — с трудом подавляя внутреннее ликование, тихо сказала Вера. — Куда? — опешила старушка. — В город, — не глядя на собеседницу, ответила девушка. — Безопаснее места трудно найти. В Новосибирске живет почти два миллиона людей, так что среди них несложно затеряться. А здесь нас точно рано или поздно порешат. — Как же документы? — продолжала недоумевать Василиса Юрьевна.