— С утра что ль? — выпучила глаза любопытная соседка. — Так она в районный центр подалась, — с готовностью пояснила Вера. — Тетя у меня — женщина не ленивая. — А чегой-то дед Коля к вам нынче захаживал? Разряженный весь, что петух. Праздник у вас какой че ль? Или свататься приходил? Если свататься, то вы поосторожней. Непутевый он мужик. Пропащий. Каждый день пьет, остановиться не может. Не работает нигде. Так что толку с него никакого. — Как раз по поводу работы он и заходил, — отозвалась Вера. — Дядя Коля будет у моей тетушки телохранителем подрабатывать. В своем доме одной пожилой женщине жить опасно. — Как это… телохранителем? — ошарашено произнесла Машка. — Так старый он для этого. — Нам подходит, — пожала плечами Вера и отвернулась от надоедливой соседки, тем самым продемонстрировав, что разговор закончен. Но избавиться от Машки было не так просто. — Послушай, как тебя там, — перешла на свистящий шепот соседка. — Подойди-ка ко мне. Разговор есть. Или меня внутрь пусти. Дружок меня знает. Видишь, как хвостом машет. Радуется. — Он всегда им машет, — ревниво покосился на женщину мальчик и потрепал пса за ухом, отчего тот пришел в неописуемый восторг. — Мне вас отсюда хорошо слышно, — побоявшись, что соседка ее все же узнает, Вера не стала подходить к калитке. — Да и ноги у меня до крови стертые. Ходила сегодня много. Так что можете спокойно говорить. — Какая ж ты… — недовольно пробубнила Машка. — Кого-то ты мне напоминаешь. Не могу только понять — кого. Ну, хорошо. Раз ленисся, то сидя слушай. Зачем вам этот старик? Он сегодня трезвый, а завтра в запой уйдет. Что ж это за телохранитель-то такой? У меня сынок взрослый. Шестнадцать лет парню. Высоченный, крепкий, спортом занимается. Пусть лучше он вашу родственницу охраняет. Он с нее пылинки сдувать будет. Ни одного бандюка близко не подпустит. Степашка внимательно слушал их разговор. И даже его спина выражала активную неприязнь к назойливой соседке. Добродушный пес, видимо, почувствовав его напряжение, злобно оскалился и зарычал на Машку. Та испуганно отшатнулась от калитки. — Дружок, ты чего, своих не признаешь? — быстро захлопала она белесыми ресницами. — Он сегодня не в настроении, — сощурился мальчик. — Утром из ошейника вывернулся и чуть не убежал. Еще и бабулю облаял. А перед этим вот так же рычал и зубы показывал. Может, у него бешенство? Как вы думаете? Я по телевизору видел — такое бывает. Собаки на людей кидаться начинают. Даже на хозяев. Вот сейчас, я ему «голос» говорю. Голос, Дружок, говорю. А он кидается на меня. Когда мальчик сказал «голос» Дружок присел на задние лапы, а потом резко вскочил на все четыре лапы и рванул к забору, заливаясь грозным лаем. Машка отскочила назад и активно замахала рукам, словно отбиваясь от надоедливых мух. Эти движения еще больше разозлили пса, и он запрыгнул передними лапами на забор, продолжая грозно лаять прямо в лицо женщине. — Чегой-то он? — еще больше выпучила глаза Машка и со всех ног рванула прочь. — Плохая тетя, — довольно поглядывая на Дружка, заявил мальчик. — Нам она не понравилась. Да, Дружок? Уловив одобрительные интонации в голосе маленького хозяина, Дружок удвоил старания. Его грозному лаю вторили все деревенские псы. — Степан, зачем ты натравил собаку на женщину? — подавив довольную улыбку, нахмурила тонкие брови Вера. — Я ничего не делал, — честными круглыми глазенками мальчик посмотрел на нее. И Вера не выдержала. Она смеялась до тех пор, пока во двор не выскочила перепуганная Василиса Юрьевна. Ей показалось, что гостья заходится в плаче. Уверенная, что с Верой опять что-то произошло, она на всякий случай взяла с собой ружье. *** Дядя Коля пришел ровно в восемь часов. Как и договаривались. С собой он принес огромный прозрачный пакет, на самом дне которого бултыхалась зубная щетка. И три нарцисса. Пожухших, с печально опущенными головками. — Это все твои вещи? — удивилась Вера. — Так… — смутился мужчина. — Чего ж еще нужно? Остальное все на мне. — Ясно, — кивнула Вера. — Цветочки Василисе Юрьевне дарить собрался? — Ага, — довольно крякнул мужик и даже выпятил вперед грудь. Видимо, он был очень горд собой. Точнее, своей сообразительностью. — Лучше не надо, — покачала головой Вера. — Такие цветы любимым женщинам не дарят. — Отчего ж? — заметно расстроился дядя Коля. — Просто увяли они по дороге. А в водичку поставь — и они мигом головки поднимут. — Лучше не надо, — протянула руку к цветам Вера. — Желтые они. Этот цвет — к разлуке. Не слышал разве? — Не-а, — испуганно протянул он и вручил букет Вере. Ужин прошел в тихой семейной атмосфере. Как будто они каждый вечер собирались на этой кухне в этой компании. Степашка оживленно рассказывал о том, как весь день дрессировал Дружка и каких успехов добился. Остальные умиленно поглядывали на мальчика и улыбались. Василиса Юрьевна и дядя Коля старались не встречаться взглядами, но когда это все же происходило, оба краснели и отводили глаза. У Веры было приподнятое настроение и ей постоянно хотелось смеяться. Впервые за долгое время она чувствовала себя счастливой. Не хватало только белоснежной яхты. Но скоро в ее жизни появится и она. Это Вера знала точно. На ночь Вера закупорила все окна, а дверь закрыла на два замка. «Телохранитель» дядя Коля, которому Василиса Юрьевна рассказала о ночном происшествии, деловито прошелся следом за молодой женщиной и проверил все лично. Важно крякнув, он погладил хозяйское ружье и положил его рядом с застеленным диваном. — Этой ночью тебе ничего не грозит, Верунь, — важно сообщил он. — Сплю я плохо. Можно сказать, вообще не сплю. А слух у меня, как у орла. Чуть какой шорох услышу — сразу к тебе. Так что, спи спокойно. И Вера действительно спала очень спокойно и безмятежно. Как в детстве. Во сне она парила над облаками, слушала птичьи голоса и радовалась тому, что она есть на этом свете. Проснулась она рано. Василиса Юрьевна только пошла доить Буренку. Видимо, старушка поставила ведро на землю, чтобы открыть дверь сарая. Ручка звонко упала на металлический корпус, и Вера открыла глаза. Ее верный товарищ, солнечный лучик, еще крепко спал. И она решила дождаться его пробуждения. Несмотря на то, что из зала доносился могучий храп дяди Коли, Вера решила не рисковать. Вдруг он действительно реагирует на каждый шорох? На цыпочках, осторожно ступая по деревянным половицам, она старательно обходила самые скрипучие места. Замерев напротив книжных полок, задумалась. Десятки потрепанных томиков замерли перед ней по стойке смирно. Кажется, каждый из них надеялся на то, что бывшая хозяйка возьмет именно его. Вера протянула руку к книгам, и они подтянулись еще сильнее и даже немного подались вперед. И выдохнули разочарованно, когда она взяла с нижней полки старенький глянцевый журнал. Роман «Преступление и наказание» Достоевского посмотрел на нее с таким негодованием, что Вере стало не по себе. — Хочу немного расслабиться, — пытаясь оправдать свое недостойное поведение, быстро прошептала Вера и опрометью кинулась назад, в кровать. В спешке она наступила на неположенное, «скрипучее» место и замерла. Дядя Коля что-то проворчал во сне и вновь огласил дом богатырским храпом. И Вера быстро запрыгнула в кровать. На минуту она почувствовала себя тринадцатилетней школьницей. Почему-то папа не любил Верино пристрастие к классической литературе. Он говорил, что ничему хорошему эти произведения ее не научат. Что сейчас совсем другая жизнь, ничего общего со столетними романами не имеющая. И что Вере не стоит забивать голову всякой ерундой. Поэтому каждый вечер ей приходилось прокрадываться к книжным полкам, залезать под тяжелое одеяло с головой, включать крошечный фонарик и погружаться в удивительный книжный мир. Однажды она услышала, как в пьяной беседе с дядей Колей папа сказал, что Вера любит «эту древнюю гадость» так же, как любила ее мать. И что именно «никчемные книжонки» запудрили мозги его жене, и она бросила его с Верой, променяв крепкую земную семью на нереальный сказочный мир. Еще он грозился сжечь все книги и жалел, что не сделал этого раньше. Сразу, как только от него ушла жена. Тогда Вера очень сильно испугалась за свое главное богатство и даже спрятала самые важные и любимые книжки под матрац. И на следующий день после школы она забежала в спальню с дрожащим и замирающем от предвкушения чего-то страшного сердцем. И подбежала к книжным полкам. И начала судорожно перебрать любимые томики. И заплакала от радости, когда убедилась в том, что все книги целы. В последнее время она стала понимать отца и его желание уничтожить источник всех бед, которым, по его мнению, являлись книги. Но у него не поднялась рука на произведения великих классиков. И сейчас, променяв благородные томики на дешевое чтиво, она отдала некую дань памяти отцу, как бы проучив «никчемные книжонки» за муки, которые испытывал он много лет подряд. Вера открыла журнал на первой странице и внимательно изучила его содержание. Будто впервые взяла его в руки и не знает, какие материалы в нем содержатся. «Десять причин влюбиться» — хороший заголовок. Наверное, за ним следует не менее увлекательная статья. На самом деле причин оказалось гораздо больше десяти, но ни одна из них Вере не показалась достаточно убедительной для того, чтобы взять и влюбиться. Ни один мужчина не достоин того, чтобы она плакала из-за него по ночам и преданно заглядывала ему в рот. Когда рядом с тобой мужчина, нельзя расслабиться ни на секунду. Позволив себе незначительную слабость, ты тут же получишь такой удар под дых, что не скоро сможешь дышать. Мужчин нельзя любить. Их можно только использовать. И тогда все будет хорошо. И море, и яхта, и небо в алмазах. Тихо ударилась входная дверь о косяк. Наверное, вернулась Василиса Юрьевна. Вера закрыла журнал, покрутила его в руках и, решив, что больше он ей не пригодится, небрежно забросила его под кровать. Босая, прямо в ночной сорочке, быстрой тенью проскочив мимо кухни, где суетилась хозяйка, Вера выскочила на улицу. Дружок радостно завилял хвостом и распахнул пасть, чтобы поприветствовать ее. Но она прижала к губам палец и весело подмигнула ему. И пес все понял. Пышный хвост свалился вниз безжизненной метелкой, и Дружок понуро побрел к конуре. Весь его вид выражал глубокую печаль и даже обиду на то, что ранняя гостья отказалась разделить с ним радость встречи. Рядом с домом расстилалась небольшая зеленая лужайка. Раньше Вера планировала сделать здесь некую зону отдыха. С помощью дяди Коли хотела установить маленькую веранду и еще соорудить теннисный стол. В теннис она никогда не играла, но мечтала научиться. И научилась. Теперь она умеет играть и в большой теннис, и в настольный. Еще — она прекрасно катается на горных лыжах, и даже пару раз вставала на сноуборд. Только о маленькой веранде она больше не мечтает. Теперь у нее совсем другие мечты. Вера закружилась на лужайке в диковинном танце. Она подставляла лицо робким утренним лучам солнца, вдыхала весеннюю прохладу и думала о том, как прекрасна жизнь. Еще четыре года назад она и не предполагала, что когда-нибудь выберется из этой глуши, будет жить в большом городе и занимать кресло редактора. Она была уверена, что здесь пройдут все отведенные ей годы жизни, и ни на что большее не надеялась. Кто мог подумать, что ей уготована совсем другая судьба и что ее один крутой вираж изменит все. Даже лицо. Противные мурашки пробежали вдоль позвоночника. Вера остановилась и оглянулась по сторонам. Кусты малины чуть пошевелились. Дядя Коля? Но он не может быть там! Страстный влюбленный спокойно храпит на диване. Из дома он не выходил. Вера бы его увидела. Да и ни к чему ему прятаться в кустах. Со вчерашнего дня он желанный гость в этом доме. Она попятилась назад, неотрывно глядя на шевелящиеся кусты. На секунду ей показалась, что в их зеленой глубине мелькнули черные блестящие глаза, густая щетина, окаймляющая знакомое лицо. Вера вздрогнула, забежала в дом и закрыла дверь на крючок. Из зала тут же выскочил взъерошенный дядя Коля. — Че за шум? — пучил он сонные глаза. — Ты что ль, Верунь? А я слышу — шумит. Думал, может того… Славка опять бурагозит. — Саша, — хрипло поправила его Вера. — Тебя еще и Саша того… снасильничать хочет? — окончательно проснулся он и устрашающе потряс ружьем, которое сжимал в руке. — Ничего, Верунь, я им всем яйца отстрелю. Чтоб неповадно было. — Слава по паспорту Сашей оказался, — все так же хрипло пояснила она. — И, кажется, сейчас он сидит в малиновых кустах. Где ты вчера сидел. — Вот гад! — возмутился «телохранитель». — Еще и в кусты мои залез! Грозно сдвинув брови, мужчина грубо отодвинул Веру, залез в домашние тапочки и вышел во двор. Вера пошла следом за ним. Глухо щелкнул предохранитель, и дуло ружья уперлось в глубину малиновых кустов. — А ну выходи, засранец! — скомандовал дядя Коля. Но кусты даже не пошевелились. Мужчина раздвинул их дулом и даже просунул голову внутрь. — Здесь никого нет, — из зеленой глубины отчего-то грустно сообщил он. — И не понять, был ли. Тута все мной стоптано. Может, показалось тебе? С перепугу-то еще и не то привидится. — Может, и показалось, — согласилась с ним Вера, хотя была полностью уверена в обратном. Глава 31 После завтрака Вера, как и обещала, съездила в районный центр и набрала полный багажник продуктов. Дядя Коля, увидев все это изобилие, на секунду потерял дар речи. — Так… я ж тебе всего сто рублей занимал, — быстро захлопал он глазами, едва к нему вернулась способность говорить. — Ты, может, забыла. А, Вер? — Все я помню, дядь Коль, — взяла его под локоть Вера и положила голову ему на плечо. — И считать прекрасно умею. И мне очень стыдно перед тобой. На твоем месте я даже разговаривать со мной бы не стала. Но ты меня прости, если сможешь, конечно. На тот момент у меня было помешательство. Я не понимала, что творю. В общем, это и не я была вовсе. — А кто ж? — заинтересовался он. — Глупая влюбленная дура, — вздохнула Вера. — Не держи на меня зла. Ты очень дорог мне. — Я и не держу, — потрепал ее по затылку дядя Коля. — И вообще не понимаю, за что ты извиняешься. — Спасибо, — прошептала она. — У меня к вам еще одна просьба. Мне еще бабе Клаве нужно долг отдать. Давайте, я вам денежки оставлю, а вы… — На том свете деньги не нужны, — прервал он Веру. — Померла бабка. Уж года полтора как померла. — Как померла?! — отпрянула от него Вера. — Не может быть! Она ведь не болела даже ничем! — Болела, еще как, — крякнул дядя Коля. — Просто она по-тихому чахла. Не жаловалась никому, не ныла. Да и померла она так же тихо. Ее только на второй день обнаружили, когда скотина начала с ума сходить, в голос на всю деревню орать.