— За сколько дней до Нового года вы получили ткани и платья? — Мы получили товар примерно за неделю до Нового года. Кстати, я могу показать вам накладные. — Любовь Ивановна потянулась за толстой папкой, но я остановил её. — Извините, Любовь Ивановна, нет необходимости в этом. Мы ведь пришли к Вам не проверять документацию. Наша цель совсем другая, другого характера. После таких моих слов лицо Любови Ивановны покрылось милой улыбкой. — Ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос, Любовь Ивановна, эти, как сейчас принято говорить, дефицитные товары: ткани, платья и другие вещи из кримплена и трикотина — свободно, открыто были в продаже? Вопрос мой не совсем пришёлся по душе Любови Ивановне и привёл её в некоторое замешательство: зрачки глаз заметно расширились, с лица исчезла милая улыбка. «Волнуется, — подумал я. — Как же не волноваться, по всей видимости, весь дефицит разошёлся по блату. Конечно, у неё есть покровители, и они её всегда защитят, но у человека нервы, как говорят, не железные, они всегда в натянутом состоянии. Затронь слабинку, и остальные зашевелятся». — Я понимаю Вас, Любовь Иванова, не очень приятно отвечать на мой вопрос. Но, если Вам так не хочется отвечать, не настаиваю. Впрочем, я и так знаю. Только хочу дать небольшой, дружеский совет — хоть иногда Вы о простых тружениках тоже не забывайте. Они ведь тоже хотят красиво одеваться. Мы попрощались с директором и вышли из универмага. Выйдя на улицу, я сделал поддельный серьёзный вид и слегка твёрдым голосом спросил: — Николай, я что-то не понял, ты для чего ходил со мной в универмаг? Для галочки или для сопровождения меня? Ты у директора сидел, как будто в рот воды набрал. Летал, видимо, в небесах со своей возлюбленной? Выбор твой одобряю. Красивая девушка! — Ты, Рудольф Васильевич, ясновидящий, что ли, — читаешь на расстоянии чужие мысли и всё видишь? Как ты узнал про мою девушку? Ты видел её? Я пристально посмотрел на него и весёлым тоном проговорил: — Эх, Коля, Коля, не надо быть телепатом или ясновидящим. Ты посмотри на себя, у тебя ведь на лице всё написано. Не веришь — посмотри в зеркало! — Ты серьёзно говоришь или шутишь, Рудольф? Правда, сильно заметно? Я усмехнулся и твёрдо ответил: — Ещё как заметно! Ты весь сияешь. Помолодел на десять лет. Молодец! Одобряю. За такую девчонку не грех покраснеть. Прекрасная она у тебя. Смотри, не упусти её! Это говорю я — семейный долгожитель! — Откуда ты её знаешь, семейный долгожитель? — спросил Бобов, сияя от радости. — Я её до сегодняшнего дня вообще не видел и не знал о её существовании. Впервые я увидел её вместе с тобой в универмаге. Когда мы подходили к рядам готовых изделий, ну, где пальто, костюмы. Она, увидев тебя, вся моментально вспыхнула, как ночной мотылёк над костром. Мне нетрудно было догадаться и тем более, увидев вас целующимися среди белого дня и большого количества любопытно глазеющих зевак. Ну-ка, Николай, выложи на чистоту, как перед иконой Божьей матери! У вас это серьёзно, и как давно это длится? Бобов посерьёзнел и, впившись в меня глазами, сказал: — Ну, раз так вышло, что ты нашу тайну раскрыл, хотелось бы — и буду признателен — если всё это останется между нами. Обещаешь? Я сделал серьёзный вид. — Можешь не сомневаться. Я чту дружбу — добрую, честную и бескорыстную. — Тогда слушай. Я перед тобой, Рудольф, как на духу клянусь, люблю её. Люблю по-настоящему, от всего сердца. Она тоже отвечает мне взаимностью. Весь вопрос во мне. Боюсь ошибиться. Раз уже прокололся. Не хочу повторения. Не хочу её ранить и себя тоже. Хочется создать настоящую, дружную, крепкую семью, как у тебя. Подожду ещё, как ты всегда говоришь, лучше семь раз отмерь, а один раз отрешь. Правильно я мыслю, как ты считаешь? — Мыслишь, конечно, ты правильно, умно и толково поступаешь. Это хорошо. Торопиться, как мне мыслится, не стоит. Время же у вас есть, нет никаких препятствий? Или торопит время? — Не успел Николай ответить, мы оказались возле входной двери ателье пошива женских изделий, и как будто ждали нас — перед нами открылась дверь, и предстала сама хозяйка этого заведения, Алла Викторовна. От неожиданности, мы и она на какой-то миг удивлённо остановились и уставились друг на друга. Но этот миг длился всего несколько секунд, и первой опомнилась Алла Викторовна. — Вы ко мне? — К сожалению, да, — сказал я и первым поздоровался с хозяйкой. После меня с хозяйкой поздоровался Бобов. — Вы, как можно предполагать, собирались покинуть данное заведение. Если Вас не торопит время, мы бы хотели, чтобы Вы уделили нам небольшой отрезок времени из Вашего запаса. Это возможно, Алла Викторовна? — Да. Я к вашим услугам. Располагайте мной, сколько вам будет угодно. Дело моё потерпит. Как я понимаю, у вас есть ко мне вопросы, угадала? — Угадали, Алла Викторовна. Мы, к Вашему сведению, не собираемся долго Вас задерживать. Мы выясним кое-какие детали и тут же уйдём. — Говорите, я слушаю. — У Вас в настоящее время, в Вашем ателье, есть кримплен или трикотин? — Да, есть. Мы получили после Нового года. Эти материалы и сейчас есть, но они уже все, даже до одного сантиметра, распределены. Если вам нужно срочно, то сделаем… — Нет, нет, Алла Викторовна, ради бога, — прервал я её, — Вы не совсем правильно поняли наш вопрос. Нам, лично, не нужны они. Наш интерес другого характера. Вы можете эти ткани показать нам? — Заведующая повела нас в комнату, предназначенную для хранения тканей. Из трёх предъявленных рулонов с кримпленом ни один не подходил по расцветке к нашему куску материи. — А платья из такой ткани, как вот этот наш кусок, вы не шили до Нового года? — Нет. У нас не было такого кримплена. — Спасибо, Алла Викторовна за экскурсию по вашему ателье и за ответы на наши вопросы. Извините за отнятое у Вас драгоценное время. До свидания! После ателье решили посетить несколько магазинов. — Слушай, дружище, — обратился я к Николаю, шагая по улице в направлении одного магазина, — можно поинтересоваться у тебя? По твоему поведению в кабинете директора универмага, я понял, что ты хорошо знаком с директором. Как давно ты знаешь её? — Знаю я её примерно с год, но не более. Знакомство состоялось по стечению обстоятельства. Моя девушка, Света, после окончания торгового техникума, решила работать в универмаге. Попросила меня поговорить с директором. Я не мог не выполнить её просьбу. Вот так состоялось наше знакомство. Ну и, соответственно, были после и другие встречи. — Понятно. Вопросов больше нет, — сказал я, заходя в магазин. Мы посетили два более приличных по величине промтоварных магазина, но они нас разочаровали. — Ну что, дружок, магазины у нас, по сравнению с универмагом, выглядят бледновато. Про ткани кримплен, трикотин продавцы слышали, но в своих магазинах их ещё не видели. Николай, почему такая несправедливость, а? — Ты же, Рудольф, лучше меня знаешь, зачем спрашиваешь. Надо спрашивать не с меня, а… — и Бобов указал взглядом в сторону здания горкома партии, так как в этот момент мы проходили мимо него. Прогулка наша в магазины и ателье заняла приличное время. Пора было уже определиться с обедом. Я искоса посмотрел на Бобова. — Какие дальнейшие наши действия? — неожиданно прозвучал голос Бобова. Я обернулся на голос и увидел в упор смотрящие на меня глаза. Я тоже направил своей взгляд на Бобова. — Есть два варианта, — двусмысленно ответил я. — Какие? — не сводя своего взгляда с меня, заинтересованно спросил Николай. — Первый, — с расстановкой проговорил я, — обед… — … и второй? — быстро подхватил Николай. — Второй, — тоже не спеша произнёс я, — встреча с прекрасной девушкой, что я видел на свадьбе. Выбирай? У Бобова моментально изобразилось на лице довольное выражение и, что-то пошевелив в своих мозгах, пробормотал: — Честное слово, Рудольф, я бы выбрал первый вариант. Потому что мой желудок требует пополнения и потому слёзно просит пищи. Но если дело стоит свеч, то согласен на второй вариант. Решение остаётся за тобой. Как решишь, так и будет. Я соглашусь! — Я тоже, Николай, выбрал бы первый вариант, — задумчиво произнёс я. — И мне тоже очень хочется кушать. И так почти каждый день без обеда. Но какой-то мой внутренний голос мне шепчет: «Обед подождёт, соглашайся на второй вариант, не пожалеешь!» Я прямо посмотрел на Бобова и твёрдо произнёс: — Я решил променять обед на встречу. Ты как? Бобов молча кивнул головой, соглашаясь со мной. — Итак, решено! — заключил я. Мы направились на остановку автобусов, следующих в сторону микрорайона «50 лет Октября». Минут через двадцать мы оказались возле второго подъезда у одного пятиэтажного дома. Поднялись на второй этаж. Подошли к двери, обшитой дерматином, под номером 23. Бобов нажал на кнопку звонка. Небольшое затишье и ожидание. Мы переглянулись. Бобов повторил звонок. Прислушались. Слышим, внутри квартиры послышались лёгкие шаги. Шаги остановились возле двери. Через какое-то время щёлкнул замок двери, и она тут же открылась. Перед моими глазами предстала та самая девушка, которую я видел на свадьбе. На ней, конечно, в данный момент не было того красивого платья. Одета она была в домашний, цветочный, из хлопчатобумажной ткани халат, золотистые волосы распущены до плеч. Я восхищённым взглядом визуально оценил её внешность. Халат тоже очень подходил ей и придавал её внешности ещё более приятный, привлекательный вид. Как я успел приметить, она, очевидно, не была знакома с ухищрениями косметики. Брови свои, естественные, глаза — не накрашенные, чистые, голубые — смотрели прямо и открыто. Губы без губных красок были алые, естественные и красивые. Моё появление, как мне показалось, её очень удивило и застало, видимо, врасплох. Она изумлённо уставилась на меня своими красивыми голубыми глазами, в которых от счастья и радости можно утонуть и наслаждаться. «Наверняка, она вспомнила свадьбу и, по всей видимости, узнала меня», — отметил я про себя, не спуская своего взгляда с неё. Образовалась как бы стихийно немая сцена. Чтобы разрядить эту обстановку, я поспешно проговорил вслух: — Может, пригласите в комнату? Заранее хочу предупредить и успокоить Вас, мы не преступники и не грабители. Мы с добрыми намерениями к Вам. Мы хотим поговорить с Вами. Не возражаете? Девушка вдруг как бы очнулась и слегка растерянным, сочным, мягким голосом проговорила: — Да, да, заходите! Пожалуйста! Я, простите меня, увидев Вас, — она прямо и открыто посмотрела на меня, — растерялась. Всё это как-то неожиданно, внезапно. Я не ждала и не думала, что Вы посетите меня. — Спасибо, милая хозяюшка, что Вы не отказали в приюте двум путешественникам, замерзающим от холода и умирающим от голода, — с лёгким юмором произнёс я, проходя в комнату. — А извиняться Вам, добрая хозяюшка, ни к чему. Это мы должны извиняться перед Вами за незваный визит. Простите, что нарушили Ваш покой и отдых. Нас, конечно, не всегда жалуют люди, что иногда приходится их тревожить, но — что делать. У нас работа такая. Это всё делается ради их же блага, здоровья и спокойствия. Комната, куда нас привела девушка, оказался залом. Посреди зала стоял круглый большой стол, и вокруг него стояли четыре мягких стула с высокими спинками. «Значит, если предполагать, семья состоит из четырёх человек», — мысленно прикинул я, визуально оглядывая зал. С правой стороны от входа в зал, возле стены стояли два мягких кресла. Дальше — на углу, на тумбочке стоял телевизор. На противоположной стороне, напротив кресел, возле стены располагался диван. Слева от входа, вдоль стены находились полки с книгами от пола почти до потолка. «В этой семье, по всей видимости, очень любят читать книги. Вон сколько их!» — мысленно отметил я. По распоряжению хозяйки квартиры мы с Бобовым расположились на стульях, стоящих возле стола. Даже так мне было удобно сидеть и писать за столом протокол допроса. Когда мы уселись, первой заговорила девушка: — Так, о чём вы хотели поговорить со мной, представившиеся не преступниками и, к тому же ещё, не грабителями? — как бы с лёгким юмором произнесла она, и на её красивом лице изобразилось высшая степень изумления. Её красивые ровные брови слегка приподнялись, и голубые глаза воззрились на меня. Я тоже направил свой проницательный взгляд на девушку. — Если я не ошибаюсь, Вас, кажется, звать Ирина. Так ли в самом деле, или неправильно меня информировали? — Не ошибаетесь. Правильно Вас информировали. — Если это так, то, Ирина, простите нас великодушно, божьих грешников, за невежливость, за нетактичность, за нашу оплошность, я бы ещё добавил, за забывчивость. Мы ведь не представились, как обычно принято в подобных ситуациях. Простите ещё раз! Он, — жестом руки указал я на Бобова, — инспектор уголовного розыска — Николай Никифорович Бобов. Я —… Вы следователь, — неожиданно продолжила за меня Ирина, и яркая, ослепительная улыбка показалась на её красивом лице. Она сделала секундную паузу и продолжила. — Звать вас Рудольф, а отчество — Васильевич. Я не допустила никакой ошибки, Рудольф Васильевич? — и при этом красивые её глаза уткнулись в моё лицо. Я удивлённо вскинул на неё свои глаза. — Никакой ошибки, всё правильно, — слегка смущённо пробормотал я. — Но, простите, пожалуйста, откуда у Вас такая удивительно точная информация? — Задав вопрос, я тут же осёкся. Мысленно выругал себя за заданный нелепый вопрос.