– Мой дорогой Ватсон, белки – это тоже очень важно. Важна каждая деталь. – Ты уже пришел к каким-то выводам? Без результатов экспертизы? – Моя экспертиза вот тут. – Холмс легонько постучал по лбу указательным пальцем. Мария вернулась через десять минут и передала Холмсу аккуратную стопку черно-белых фотографий. Она уже уходила, когда Холмс, словно что-то вспомнив, задал ей несколько неожиданный вопрос: – Мария, скажите, а что вы имели в виду, когда, войдя сюда, сказали: «Мы словно прокляты»? – Ох, мистер Холмс, к сожалению, история моей семьи весьма трагична, нам словно всегда не везет. Ни в деньгах, ни в делах, ни в любви, если можно так сказать. Словно проклятье какое-то над нами. – Девушка печально улыбнулась. – Например? Что конкретно происходило с вашей семьей? – Эту печальную историю моя бабушка услышала от своей матери Надежды Павловны. Когда Надя Тишинская была маленькой, семья каждое лето проводила в родовом имении под Гатчиной. Под тенью яблонь был разбиты клумбы с самыми прекрасными цветами. Девочка очень любила играть в саду, плести венки на голову и представлять себя феей. Однажды ночью Надя проснулась от громких криков и ругани, доносившихся из гостиной. Она лежала у себя в комнате, дрожала от страха и не решалась выйти и посмотреть, что же случилось. По голосам она поняла, что опять ссорятся бабушка и дедушка. А утром, выйдя в сад, увидела среди любимых пурпурных цветов своего деда, графа Петра Дмитриевича Тишинского без признаков жизни. Доктор сказал, что сердце остановилось. С маленькой Надей он тоже пообщался, чтобы убедиться, что душевное здоровье девочки в порядке. Надя заплакала и рассказала о страшных криках ночью. Кто-то из прислуги вспомнил, как графиня грозила мужу, что убьет его. После этого провели вскрытие, но оно ничего нового не показало. Но после по имению поползли слухи, что это бабушка Нади – графиня Ольга Александровна Тишинская из ревности убила мужа. Он, увы, не очень-то был верен своей жене. – Ужасная история. А что было дальше? – А дальше случилась революция, и сын Петра Дмитриевича и Ольги Александровны – граф Павел Петрович Тишинский потерял все – положение, имение, деньги. Вместе с женой Татьяной и маленькой дочкой Надей он хотел бежать в Финляндию, но не успел. Его английский партнер по фирме написал донос о побеге и однажды ночью за Павлом Петровичем без предупреждения пришли люди из ЧК. Больше его никогда не видели. Все ценности нашей семьи бесследно исчезли вместе с этим партнером. Ну, и так уж вышло, что моя бабушка Анна Петровна три раза выходила замуж, но так счастья и не нашла. А мой отец умер, когда я уехала на учебу в Англию, и мама овдовела. Вот так. Девушка смахнула слезинку со щеки, она хотела еще что-то сказать, но не успела. В комнату пулей влетела мать жениха, а за ней едва поспевал его отец. Мария поспешно удалилась. Было заметно, что ей не хотелось лишний раз сталкиваться с будущей свекровью. «Неприятная женщина», – подумал Ватсон про леди Кару Бонэм-Страйт. В каждом ее жесте чувствовалась надменность и неприязнь ко всем, кто были ниже ее по статусу. Лорд Николас жене не перечил и во всем ее поддерживал. Да, веселая семейка, ничего не скажешь. – Представляю, что вам тут про нас наговорили! – Кара демонстративно изящно присела на стул. «Только реверанса не хватает», – ехидно подумал Холмс. – Что вы хотите от нас еще услышать? Местная полиция нас уже обо всем расспросила, хотя сомневаюсь, что эти идиоты вообще что-то могут. Хорошо, что здесь есть вы, мистер Холмс! – А уж как я этому рад! Но, увы, я вынужден ненадолго вас покинуть, – сообщил Холмс. Ватсон тем временем попытался изобразить подобие улыбки. – Лорд, леди, вверяю вас в руки своего коллеги доктора Ватсона! Холмс помахал стопкой фотографий, подмигнул Ватсону и молниеносно ретировался из комнаты. Кара Бонэм-Страйт оживилась, ей явно импонировал молодой доктор. – Ох, мистер Ватсон, как приятно оказаться в вашем обществе! Уж вы-то свою работу знаете! Разве можно надеяться на местную полицию? Она слащаво улыбнулась, и Ватсон понял, что сбежать, к сожалению, уже не получится. – Я знаю то, чего не знает никто! – многозначительно заявила Кара. – И что же это? – Ватсон искренне старался выразить заинтересованность. – Горничная спала с Майклом! Считайте, что мы уже нашли убийцу! – Леди Бонэм-Страйт была явно довольна произведенным эффектом. Ватсон, ни секунды не раздумывая, устремился к двери. – Это очень важная информация, я должен немедленно о ней сообщить, кому следует. Благодарю! – И исчез за дверью. – Я всегда готова дать вам показания! – донеслось ему вслед. Тогда Ватсон припустил еще больше, соображая на ходу, где искать напарника. Ватсон обнаружил Холмса на скамейке в саду возле отеля. Вооружившись лупой, тот скрупулезно изучал старые фотографии. – Вот не ожидал от тебя, Шерлок, такой подставы! Она же настоящая змея! – Он сразу обрушился на Холмса с упреками. Тот от души рассмеялся: – Что поделаешь, Ватсон, если любимчик женщин у нас именно ты. – Ну-ну, всегда готов поделиться этим везением! Однако у меня появилась и ценная информация. Леди Бонэм-Страйт только что радостно сообщила, что Майкл и убитая горничная состояли в любовной связи. – О-о-о, прекрасно! – с энтузиазмом воскликнул Холмс. – А я тем временем успел внимательно осмотреть сад и прилегающую территорию отеля, переговорил с охранником и нашел кормушки для лесных животных. И кстати, действительно раньше здесь было много белок, но внезапно они все погибли одна за другой, это очень странное совпадение. – Да уж, очень. Мне змея, а тебе белки. Это уже цирк какой-то! Холмс вскочил на ноги: – Скорее уж театр, и нам в нем отведена роль простых зрителей, мой друг. Главные события произошли задолго до нас, а мы наблюдаем лишь круги на воде. – Я думаю, убитая горничная с тобой не согласилась бы, Шерлок, – усомнился Ватсон. Холмс загадочно улыбнулся, как всегда, оставляя главные козыри в рукаве, чтобы в последний момент обезоружить Ватсона феноменальным открытием, благодаря работе своего гениального мозга. На протяжении многих лет это завораживало Ватсона. Сколько бы он ни изучал метод работы Холмса, сколько бы ни удивлялся его умению видеть мельчайшие детали, замечать пылинку там, где преступник, казалось бы, искусно замел следы и полиция осталась не у дел. В последний момент вытягивал из шляпы даже не кролика, а целого слона. Холмс удивлял снова и снова. – Ватсон, а ты заметил какая интересная женщина – бабушка невесты? – Импозантная, я бы сказал, такая валькирия в возрасте. Хоть кто-то может дать отпор матери жениха. Как тут говорят, нашла коса на что-то… На валун или на булыжник? – На камень, – раздался совсем рядом мужской голос. Граф Лайон Бонэм-Страйт бесшумно приблизился к скамейке в саду и услышал последние слова Ватсона. Солнце, выглянувшее из-за пышной кроны дерева, осветило высокого статного мужчину с прекрасной для его возраста осанкой. Несомненно, в молодости он был завидным холостяком и бесспорно пользовался успехом у женщин. – А вы любите валькирий? – обратился Холмс к графу. – Что вы имеете в виду, мистер Шерлок Холмс? – слегка опешил граф. В голосе графа Ватсон уловил угрозу. Такой странный и так внезапно заданный вопрос явно не понравился ему. А вот Холмс откровенно получал удовольствие от происходящего. – Некоторые валькирии прекрасны в любом возрасте. Они, конечно, опасны, но так даже интереснее, – продолжил Холмс. – Так сказать, игра с огнем! Тема разговора начала выводить графа из себя. – Мистер Холмс, по-моему, вы забываете, что это по моей просьбе вы сюда приехали! Ваши намеки мне непонятны и, более того, глубоко неприятны! – казалось, он вот-вот перейдет на крик. – Хорошо, тогда давайте поговорим о свадьбе, – так же внезапно перешел на другую тему Холмс. – Почему так резко изменилось ваше отношение к свадьбе внука – от искренней радости до полного неприятия? Что вы такого узнали, что решили лишить его счастья и одновременно наследства? – А от вас ничего не скроешь мистер Холмс, да? – Граф усмехнулся. – Всюду суете свой нос. – Это моя работа. Но я сам могу рассказать вам, как все было, если хотите. – Холмс холодно посмотрел на графа. – Могу рассказать здесь и сейчас, и ваша тайна останется между нами. А могу устроить шоу для всех. Граф исподлобья буравил Холмса взглядом, словно просчитывая что-то в голове. Ватсон даже напрягся. Казалось, еще секунда – и лорд Лайон набросится на Холмса с кулаками. Несмотря на свой солидный возраст, граф все еще оставался крепким мужчиной с твердой рукой. И понятно, что эта стычка добром бы не кончилась. Как вдруг он резко развернулся и направился к отелю. Ватсон выдохнул. – Фух, Холмс! Ты сумасшедший, ты дразнишь льва палкой! – Иногда, Ватсон, увы, это необходимо. Мне нужно было увидеть его реакцию. Зато какой эффект, а? Как бы гениально ни работала эта голова, Ватсон нередко задумывался о том, что когда-нибудь это может плохо кончиться. Не каждый лев даст спокойно тягать себя за усы. – Ну что ж, Ватсон, думаю, пора навестить валькирию, мне не хватает нескольких деталей, чтобы увидеть картину целиком. Но сначала мне нужно заглянуть в номера всех родственников жениха и невесты. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват! – улыбнулся Холмс и подмигнул Ватсону. Анна Петровна с дочерью уже ожидали Холмса и Ватсона в свадебном зале, тихонько переговариваясь. Стоило Холмсу появиться на пороге, как они тут же замолчали. – Анна Петровна, позвольте поговорить с вами наедине. – Ирочка, иди пока в зал для танцев к Маше, посмотри, как она там, – ласково произнесла Анна Петровна. Ирина с сомнением посмотрела на мать, но спорить не стала и направилась к дверям. На пороге она внезапно обернулась и, смущаясь, произнесла: – Мистер Холмс, я уверена, что лорд Николас не имеет к этому убийству никакого отношения! Он человек чести и настоящий джентльмен. – Благодарю вас, Ирина Андреевна, я учту. Ватсон недоуменно посмотрел ей вслед. Жена лорда Николаса постоянно критикует и ругает его, а посторонняя женщина, напротив, его защищает. Что не так с этими людьми? Анна Петровна подождала, пока за дочерью закроется дверь, присела на стул за один из столов для гостей и невозмутимо посмотрела на Холмса. Шерлок занял место за столом напротив: – Госпожа Тихонова, скажите, а белки-то чем вам не угодили? Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она продолжала хладнокровно и с достоинством смотреть на Холмса.