Дрягин наконец отключил телефон, задумчиво потер бороду и подошел к ней. Она резко выпрямилась: – Это не безу… – Вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств, сейчас прибудет полиция, – прервал он ее. – Я надеюсь, Джон, у тебя не осталось вопросов относительно этого дела? – уже дома, в своей уютной квартире на Мойке, спросил Холмс. Прежде чем ответить, Ватсон помедлил. – Да нет, все более или менее ясно. У дамы сын-инвалид покончил жизнь самоубийством, она, опытный психиатр-гипнолог, решила отомстить, устроилась мелкой сошкой в бюро и два года обдумывала план мести. Но, Холмс, тебе ее не жалко? – Да, Джон, жалко. Но ее определенно надо изолировать от общества. Она не в себе. Думаю, полиция найдет в ее компьютере или телефоне какие-то дополнительные сведения о том видео, которое она пыталась послать Невскому. И уж они-то по косточкам разберут, как ей удалось провернуть такой трюк. На корпоративе Невский, вероятно, не интересовался поздравлениями. А может, он не поддается гипнозу. Бывает и такое. Может, кто-то из коллектива тоже не поддается. Или не оказывался на дороге за рулем в подходящем месте. Я спросил у Игоря, как с этим быть? Забавно, он предложил собрать весь коллектив под предлогом полицейской инструкции и запустить под видом инструктажа видео-антидот. Ну пусть сами разбираются. Это уже не наше дело. – Единственный вопрос, при чем здесь карман? Что он тебе дал? – Она достала свой мобильник из правого кармана, а положила в левый, словно хотела освободить правый. Для украденного чужого телефона. Она знала, у кого какой аппарат, чтобы при случае украсть и воспользоваться им для отправки письма Невскому. Надо было войти в нужный кабинет, найти телефон и быстро сунуть в карман. Правше удобнее в правый. Я боялся, что мы опоздаем. Потом она могла удалить файл отправки и мы не смогли бы ничего доказать. Да и Шалаева следила за нами. Ай да женщина! Через верхний этаж обошла и слушала с лестницы. – Да уж, женщина-огонь. Решительности у нее не отнять. Как ты догадался, что она следит за нами? Холмс рассмеялся. – Да я понял это, когда услышал вскрик, это была женщина. Ты же знаешь мой слух. Вероятно, Михаил Анатольевич толкнул ее нечаянно, когда поднимался по лестнице. А еще она очень рациональна, дождалась сотрудников службы безопасности и только потом вмешалась, чтобы наверняка. – Ясно. Но мне почему-то неловко брать с нее деньги за это дело. – Не переживай, Ватсон. Так или иначе, жизнь идет своим чередом. Надо попросить Волкова посодействовать с визой. Хотя бы в благодарность за раскрытое дело. Рогатый бог. Екатерина Сперанская Ранним утром, когда большинство людей еще спит, Борис Ставский, следуя своему обычному распорядку дня, натянул ярко-красный спортивный костюм и тихо выбрался из дома. Поджарый мужчина, прекрасно выглядевший для своих сорока четырех лет, остановился на крыльце и с видимым удовольствием вдохнул полной грудью. «Пахнет рыбой», – подумал он. Небо густо затянуло тучами, то и дело срывался моросящий дождик. «А в лесу-то, наверное, туман…» – Борис улыбнулся этой мысли, отчего его гладко выбритое лицо, обычно довольно пронырливое, на миг потеряло хитрое выражение, неожиданно став по-детски беззащитным, и направился к калитке. Все вещи, кроме одного ключа от этой самой калитки, он всегда оставлял дома, поскольку они мешали при беге. Привычным движением он сунул ключ в карман, застегнул замок и медленно затрусил по коттеджному поселку в направлении Финского залива, время от времени фыркая и делая стряхивающие движения попеременно то левой, то правой рукой. Он очень любил это время суток и уже давно просыпался без будильника в пять часов утра, чтобы, с одной стороны, поддержать свою здоровую привычку, а с другой – избежать встреч с людьми: как персону публичную его часто узнавали на улице и такая популярность уже давно не радовала Ставского. Борис и его жена Валерия работали ведущими шоу, посвященного различного рода расследованиям. Программа выходила раз в неделю на федеральном телеканале уже пять лет, и чета Ставских, помимо известности, заработала на этом достаточно денег, чтобы позволить себе купить приличный дом в Курортном районе Санкт-Петербурга и приобрести часть пятизвездочного отеля. Остальная часть гостиницы принадлежала брату телеведущего, Константину, основной деятельностью которого было управление активами как просто богатых, так и очень богатых людей. Свою карьеру финансист начинал на должности обычного банковского консультанта, но со временем наработал отличную репутацию, вошел в соответствующие статусу его клиентов социальные круги и согласился на приобретение части отеля, главным образом для того чтобы производить впечатление на своих деловых партнеров. Когда Ставский добежал до деревянного щита с надписью: «Сестрорецкие болота», он два раза энергично прыгнул, высоко подтягивая колени, – это было важной частью ежедневного ритуала и сигнализировало телу, что разминка закончилась, пора поднимать темп и удерживать его на протяжении приблизительно семнадцати минут: именно столько занимало преодоление экотропы длиной в 3,5 километра. Борис шумно выдохнул в сторону, что тоже было частью ритуала, и ускорился в направлении болот. В лесу, как он и полагал, клубился плотный туман, полностью скрывавший от взгляда небо и верхушки сосен, обволакивая даже стволы деревьев и большие каменные валуны, лежавшие здесь, как говорили, со времен ледникового периода. Телеведущий слушал мерные удары своих подошв о доски настила и представлял в интимных подробностях запланированную на вечер встречу с молодой худенькой брюнеточкой, которая вчера, узнав его на автомойке, не раздумывая, дала номер своего телефона. Он быстро проиграл в голове малоинтересную прелюдию и уже вообразил, как одним хищным движением хватает невесомое тело с прозрачной кожей и бросает его на перламутровое атласное покрывало, но в этот момент сердце его кольнуло и удары подошв вдруг стали особенно отчетливыми и громкими. Борис сразу забыл о грезах и нахмурился, поскольку, по необъяснимым причинам, его начал тревожить этот звук. По мере продвижения в лес беспокойство нарастало. Тогда телеведущий стал доискиваться, с чем может быть связано это неприятное чувство. Внезапно пришло осознание: «Птицы! Это всего лишь птицы! Они молчат!» Разгадка, однако, нисколько не успокоила его. «Я точно помню, что, когда я замедлился у щита с надписью, они пели и пели громко», – думал он, продолжая бежать и прислушиваясь к тишине. Ставский добрался до участка, свободного от деревьев, и поднял голову, в надежде увидеть, что тучи рассеиваются, как это часто бывает после ночи, но понял, что тьма, наоборот, сгущается и вот-вот хлынет сильный дождь. Вообще-то, он очень любил такую погоду, оттого и улыбался на крыльце, но сейчас он предпочел бы яркое солнце. Телеведущий посмотрел вперед: он приближался к самому глухому участку тропы. «Остановиться, – подумал он. – И быстро назад». Чутье редко обманывало его. «Брось, это паранойя, – возразил рассудок Бориса. – Отступишь раз от правил, и весь день насмарку. А за ним и жизнь». Ставский почувствовал себя увереннее и молодцевато запружинил, незаметно для себя прибавляя скорость. Он смотрел только вперед и старался думать о материале для предстоящего шоу, но до его слуха вдруг донесся далекий тихий звон колокольчика. «Только не это, – мысленно застонал телеведущий, – неужели опять… Здесь?!» Ему уже приходилось слышать подобные звуки невыясненного происхождения в своем доме, но обычно они заканчивались так же неожиданно, как и начинались. Но сегодня Бориса мучило плохое предчувствие и звук колокольчиков показался ему зловещим предзнаменованием. «Бежать, бежать, бежать, по сторонам не смотреть, не думать», – приказал себе Ставский, упрямо глядя вперед. Звон колокольчиков усилился. «Э, брат, не-ет, они просто стали ближе, – догадался Борис. – Приближаются, значит, а не усиливаются». Он почувствовал, что волосы на руках встали дыбом, противно заломила кожа. И в этот же момент где-то совсем близко раздался звук, похожий на взмах флага на ветру. «Что это?» – оцепенел Борис и остановился. Сердце сбилось и быстро застучало, отдаваясь радужной пульсацией в левом глазу. Ставский не выдержал и посмотрел влево, на лесные заросли вперемешку с буреломом. Из-за ближайшего ствола умирающего векового дерева, резко выделяясь своей правильной формой и цветом, торчал окровавленный изогнутый рог. «Это сук», – строго сказал себе Борис, однако не сводя с него взгляда. В этот момент рог плавно двинулся влево и оказалось, что он поддерживается чем-то черным, щетинистым. Борис смотрел как зачарованный. Через несколько мгновений взгляду открылось что-то заостренное и сразу повеяло тошнотворным запахом. «Ухо», – противным плаксивым голосом пронеслось у Бориса в голове. Он начал пятиться. В следующий момент из-за дерева показался глаз: настоящий, осмысленный, живой, налитый кровью глаз вперился в телеведущего из-под поросшего густой черной шерстью лба. – Господи, Матерь Божья! – сказал вслух Борис и сделал большой шаг назад, оступаясь и слетая с деревянного настила в болотную жижу. Сквозь немые барахтанья в попытках встать на ноги он снова расслышал звук развевающегося на ветру флага. И затем еще раз. «Оно движется ко мне!» – с ужасом догадался Ставский, и эта мысль придала ему сил. Он уцепился за доски, рывком вытащил наверх свое тренированное тело, попытался бежать сразу, с корточек, но не вышло, два шага летел вперед, практически падая, но сумел совладать наконец с собой и сколько было сил взял разгон в обратном направлении, домой. Где-то совсем рядом, буквально за спиной, снова и снова раздавался звук развевающейся материи, словно дьявол гнался за ним по пятам. Но Борис уже не оглядывался, видя перед собой только островок, свободный от деревьев, – свою ближайшую цель. Он чувствовал, что будет в относительной безопасности на открытом пространстве, где сложно спрятаться. Интуиция не подвела его: стоило ему миновать последние смыкавшиеся верхушками сосны, как за спиной раздался душераздирающий протяжный крик. Борис сжался и от этого споткнулся, сбиваясь с темпа. «Господи, помилуй», – подумалось Ставскому, и движения сами собой координировались вновь. Не помня себя, он промчался оставшееся расстояние до дома и, влетев на порог, столкнулся с гувернанткой сына. – Боже, что с вами произошло? На вас лица нет! – всплеснула она руками. Борис лишь ошалело покосился на нее. «Валерию ко мне, срочно!» – отрывисто выпалил он, все еще не в силах восстановить дыхание после быстрого бега. Затем, перешагивая через две ступеньки разом, он спешно поднялся по лестнице на второй этаж, зашел в свой кабинет и, резким движением рванув верхний ящик стола, достал из него записную книжку. – Тогда-то он и сделал свою последнюю запись в дневнике, – сказал Игорь Волков, открывая папку с бумагами, касающимися дела. – Вы позволите присесть? – Он обернулся в поисках стула. Ватсон прошел от окна к креслу и убрал из него спящего енота. – Пожалуйста, – вежливо сказал он. Майор ФСБ осторожно опустил свое мощное тело в кресло, словно проверяя, выдержит ли оно его вес, и поводил пальцем по бумаге. – Так, где же это… вот, нашел! «Все, достаточно! Я больше не могу жить с таким чудовищем! Сегодня я высказал все жене, не сдержав эмоции. Она предложила все рассказать, я согласился». – Волков с шумом захлопнул папку. – При этом Валерия Ставская, то есть жена, в свою очередь, примерно в это же время сообщает подруге, что живет в постоянном страхе. Что касается дневника, то мы не знаем, была ли последняя запись сделана до или уже после пробежки. Так что допускаем, что эта запись и случай на болоте могли быть и не связаны между собой. – Он встал и начал ходить по комнате. – Но это еще не все. Вам стоит увидеть место преступления. Убийство совершено в люксовом номере отеля, принадлежащем братьям Ставским. На телах Валерии и Бориса множественные рваные раны, словно с ними развлекался медведь. Умерли они при этом, со слов нашего эксперта, от потери крови, что обычно не случается при повреждениях такого характера. А прямо над головами жертв обнаружено изображение какого-то рогатого чудовища размером в полстены, сделанное неизвестным веществом. Отпечатков пальцев, как водится, нет, камеры не писали, какой-то технический сбой. – Волков остановился и искоса посмотрел на Холмса. – Ну что, возьметесь за это дело? Шерлок забарабанил пальцами по столу, напряженно размышляя. – От кого вы узнали о том, что произошло с Борисом на болотах во время пробежки? – наконец спросил он. – От Константина Ставского, брата погибшего. Мы, кстати, и сообщили ему о смерти родственников. Крайне чувствительный тип! Сначала долго отказывался верить, а как дошло, так разрыдался, будто барышня. – Волков скривился от воспоминания. – Беремся, – сказал Холмс, поднимаясь с кресла. – Остальное расскажете в машине. Ватсон, пожалуйста, прихватите необходимые инструменты, мы едем на место происшествия. – Что еще известно о погибших? – спросил Шерлок, устроившись на заднем сиденье автомобиля. – Как я уже говорил, телеведущие на первой кнопке, занимались расследованиями. Выпуски шли каждую неделю, нередко случались скандальные разоблачения. В общем, врагов у них хватало. Ближайшие три заявленных выпуска, о которых нам известно, посвящены таким темам: некой секте «Сонора», хищениям при строительстве медицинских центров и зарубежной недвижимости ряда скромных государственных служащих. Если опустить мистику, то убийство, скорее всего, связано с профессиональной деятельностью. – Что еще? – На месте преступления найден порошок с резким специфическим запахом, который наши эксперты не смогли идентифицировать. Его, очевидно, жгли или курили, так как им пропахла вся комната. – Кто наследует состояние погибших? – Сын Ставских, Платон. Но только по достижении совершеннолетия. До этого времени опекуном мальчика будет брат Бориса, как он сам сказал. Других близких родственников у них не осталось. Кстати, я пробил биографию Ставских, оказалось, что Платон – не родной ребенок. Он был усыновлен после автокатастрофы, в которой погибла мать мальчика – родная сестра Валерии. Платон тогда не пострадал, Валерия с Борисом взяли его к себе и унаследовали состояние сестры. В соответствии с завещанием, оставленным отцом Валерии. – Любопытно, – равнодушно сказал Холмс. – А что известно про секту «Сонора», о которой Ставские готовили материал? Игорь нахмурился. – А ничего не известно! Кто там рулит, где они встречаются, за счет чего существуют – информации ноль! Такое ощущение, что секты и нет, одно название и то непонятное. Пролетал как-то слух, что глава секты через подставных лиц скупает за огромные суммы какой-то антиквариат, но это настолько сомнительные сведения, что и говорить об этом не стоит. Холмс задумался и после долгой паузы произнес: – Игорь, пожалуйста, организуйте нам после осмотра места преступления встречу с братом погибшего, а затем с сыном Ставских. И непременно там, где они проживают постоянно. – Принято, – кивнул майор и потянулся за телефоном. В просторном светлом номере дорогого отеля стоял настолько отвратительный запах, что доктор Ватсон невольно зажмурился. – Джон? – Холмс, кажется, был удивлен. – Вы и глазом не моргнете при виде вспоротых кишок, а сейчас смущены безобидным ароматом маленькой жабы?! – Какой жабы? – насторожился Волков. – Колорадской жабы. Если точнее, буфо альвариус, – сказал Шерлок Холмс, старательно обходя большие пятна засохшей крови, частично впитавшейся в ковер, частично растекшейся по паркету соломенного цвета. – Ее запах ни с чем не спутаешь. В этой комнате курили. И уж, конечно, не табак. – Не буду спрашивать, откуда вам это известно, – пробормотал Ватсон, присаживаясь на корточки рядом с телом мужчины. – Расскажите подробнее, – попросил Волков, открыв папку с бумагами и доставая ручку. – Курят обычно кристаллы секрета околоушных желез жабы буфо. Либо измельченные шкурки, но это слишком варварский метод. В первом случае жаба остается живой, – ответил Холмс. – Эффект от курения – сильная эйфория, которая длится примерно минут двадцать. Это чувство заядлые буфоисты часто описывают как «выход из тела и растворение во Вселенной». Порошок практически безвреден, но стоит больших денег, поскольку его непросто достать. Холмс подошел к изображению над головой погибших. Бюст воинственного, поросшего шерстью чудовища с ветвистыми рогами и острыми, похожими на ослиные, ушами приковывал внимание, вызывая жуткое чувство. – Вот такие вещи обычно и выдают преступника. Вы только посмотрите, какая детализация! – воскликнул Холмс, и взгляд его загорелся. – Рогатый бог, вот кто это такой. Тот, на кого так ополчилось христианство, придя к власти. А ведь в дохристианскую эпоху люди поклонялись таким существам… – Шерлок вытащил из кармана телефон и сделал несколько фотографий. Затем он достал пинцет и лупу и осторожно собрал частицы вещества, которым было нанесено изображение. – У них сильно травмированы вены, – сообщил Ватсон, оглядев трупы. – Думаю, это и стало причиной смерти. Что говорят ваши эксперты? – обратился он к Волкову. – То же самое. Все другие повреждения были нанесены тяжелым тупым предметом поверхностно, что не могло вызвать серьезную кровопотерю. Холмс склонился к трупу Валерии.