– Не похоже, чтобы они были чем-то напуганы перед смертью. Впрочем, буфотенин, содержащийся в кристаллах, дает такой сильный эффект, в том числе и обезболивающий, что они могли даже не заметить убийцу. – Он вгляделся в лицо внимательнее: – Я ее помню. Мне больше нравилось наблюдать за их с мужем отношениями во время программы, чем за ходом этих, так сказать, расследований. Холмс выпрямился и начал натягивать перчатки: – Думаю, здесь мы закончили, можем ехать к Константину Ставскому. – Разумеется, – согласился Волков и отправился отдавать распоряжения дежурящим у дверей сотрудникам полиции. – Прошу меня извинить, – сказал Холмс, усаживаясь в машину, – мне нужно кое-что проверить. – И он уткнулся в телефон, от которого уже не отрывался вплоть до самого дома финансиста. Брат погибшего проживал в изящном особняке в стиле классицизма, скрытом от посторонних глаз в глубине поселка Репино Курортного района. – Красота… – протянул Волков, оказавшись на ухоженной придомовой территории и глядя на фамильный герб с вензелем «КС» над парадным входом с колоннами. – Проклятье! – незлобно проворчал он и полез в карман за телефоном. – Простите, присоединюсь к вам сразу, как закончу разговор, – сказал Игорь сыщикам и отошел к машине. – Заходите, вас ждут, – приветливо распахнула дверь стройная рыжеволосая девушка в превосходно скроенной униформе горничной. – Я проведу вас к хозяину дома, – мягко улыбнулась она и грациозно прошествовала вперед, приглашая следовать за ней. Гости прошли по длинному коридору и вступили в комнату со спущенными плотными шторами. – Шерлок Холмс и доктор Ватсон, – громко объявила девушка и вышла, закрыв за собой дверь. После яркого солнечного света, заливающего коридор сквозь многочисленные окна, резкая перемена освещения вызвала временную слепоту. Сыщики остановились у порога, привыкая к темноте, и только несколько мгновений спустя рассмотрели высокую спинку кресла, развернутого от них к очагу. Их взглядам открывались лишь мясистые локти, туго обтянутые белой тканью, которые опирались на багровые валики подлокотников по обе стороны кресла и странно подрагивали. Несмотря на разгар рабочего дня, воздух пропитался запахом виски, в камине был разожжен огонь, и какое-то время Холмс и Ватсон слушали громко тикающие напольные часы, треск поленьев да сдавленные рыдания человека в старинном багрово-золотом кресле. – Мы по делу об убийстве вашего брата и его жены, – громко сказал Шерлок, которому надоело ожидание. Массивное кресло дернулось, и через секунду из-за него показался человек очень маленького роста, но при этом с большим выпирающим животом. Его лицо, даже заплаканное, было бы классически красивым, если бы не одна деталь. Общее впечатление очень портил рот. Нижняя губа была непропорционально больше верхней, так что издали казалось, будто мужчина высунул язык. Несмотря на существенный лишний вес, Константин был одет в обтягивающую ослепительно белую рубашку и черные брюки из дорогой ткани. Любая женщина позавидовала бы его волосам – распущенные каштановые локоны обрамляли лицо и ниспадали за плечи так, что оставалось только догадываться об их длине. – О, простите великодушно, я не слышал, как вы вошли. Как я могу к вам обращаться? – суетливо произнес человек низким, хорошо поставленным голосом. – Шерлок Холмс и доктор Ватсон, – сказал Джон, с усилием отводя взгляд от несуразных губ финансиста. – Да, да! Конечно же, я жду вашего прихода, мне сообщили. Что же я… Вы знаете, эта смерть настолько выбила меня из колеи, что я… Горе! В полном расцвете сил… – Он достал из кармана платок, встряхнул его, раскрывая, и каким-то очень женственным движением промокнул глаза. – Как вы можете охарактеризовать ваши отношения с братом? – спросил Холмс. – Ну в каких отношениях я мог быть со своим родным братом? В самых лучших! Вам, наверное, следует спросить тех, кто видел нас вместе. Мы созванивались практически каждый день, часто бывали друг у друга в гостях. У нас отель в общей собственности! – последнюю фразу Константин произнес на подъеме интонации, и из его рта полетели брызги слюны. Он тут же поджал нижнюю губу и захлопотал: – Олух я, даже не предложил вам присесть. Пожалуйста, пройдемте к столу, – он театрально простер руку, указывая на круглый стол в углу комнаты. Сыщики разместились на антикварного вида стульях, и Ватсон присвистнул, разглядев в тусклом свете огня поверхность столешницы: – Это… похоже на флорентийскую мозаику! – О, как приятно, вы разбираетесь в искусстве? – какое-то новое выражение на секунду зажглось на скорбном лице Константина, но тут же погасло. – Вы знаете, у меня своих детей нет, теперь все это, – он постучал по столу толстыми пальцами, – перейдет Платоше, моему племяннику. Остался мальчик сиротой, без родителей, – он судорожно всхлипнул, – какое же несчастье… – Расскажите, пожалуйста, что вы думаете о том случае на болотах? – прервал Холмс очередной приступ скорби. – О, это темная история! Бориса пугали и пугали давно, я не раз слышал об этом от всей семьи, включая Платона, – он понизил голос, – даже от гувернантки. – Однако сам я не был ничему такому свидетелем, – вздохнул Константин, будто сожалея об этом. – Знаете, я ведь по натуре мистик и, мне кажется, все это могло быть связано с их увлечением какой-то сектой. – Какой сектой? – оживился Ватсон. – Что вы знаете о ней? – Ничего, – пожал плечами Ставский. – Несмотря на наши тесные отношения, Борис с Лерой совсем не рассказывали о ней, упоминая лишь в контексте, например, «у нас должна состояться встреча общества» или, к примеру, «у нас новый почетный член». Насколько я понял, они были связаны какой-то клятвой молчания. То есть у них был внутренний страх, мешавший им об этом говорить. Мне казалось, они занимаются там то ли оккультизмом, то ли спиритизмом, в общем, чем-то демоническим. Иначе, как объяснить видения, которые преследовали Бориса. – Вы имеете в виду тот случай в заказнике? – уточнил Холмс. – Да, но это был не единственный случай, когда он встретился с этим, рогатым… извините, мне не хочется произносить это слово вслух. – Он зачем-то оглянулся по сторонам и снова поджал нижнюю губу. – Что вам особенно запомнилось из его рассказов? – продолжал расспрашивать Холмс. – Ммм… – зажмурился Константин, припоминая, – черная шерсть на морде, рога, звон колокольчиков, всегда предваряющий его появление. О! – Он резко раскрыл глаза. – Звук развевающегося на ветру флага! Как же я сразу-то не вспомнил, ведь именно это и впечатлило меня больше всего. Боря несколько раз заострял мое внимание на этом звуке, поскольку именно его мой брат особенно боялся. Рассказывал он, конечно, достаточно сбивчиво да и вообще, признаться, избегал этой темы. Думаю, ему было неприятно говорить об этом. – Спасибо, мы задали все интересующие нас вопросы, – сказал Холмс. – Вы позволите осмотреть дом? Все встали из-за стола. – Да, да, конечно, – не глядя на сыщиков, махнул рукой в сторону выхода Константин и тяжело опустился в свое старинное кресло. – Анжела проводит вас. У меня, извините, совсем нет сил. – Анжела – ваша горничная? – уточнил Ватсон. – Она самая. – Ставский, не поднимаясь с кресла, попробовал вытащить свой носовой платок из кармана, но не удержал его, и платок спланировал на пол. Неожиданно Холмс сорвался с места и в один прыжок достиг подлокотника с правой стороны, проворно хватая платок с пола. Константин не успел даже подняться. – Пожалуйста, – протянул Холмс свою добычу удивленному хозяину дома, низко склоняясь к нему. Ватсон озадаченно смотрел, не понимая, что происходит. – Нам пора, еще раз спасибо за уделенное время. – Холмс сдержанно улыбнулся и отправился к двери, но у порога остановился и оглянулся. – Да, совсем забыл спросить – кто, кроме вас, еще живет в этом доме? – Никого, только моя горничная. – Она ночует здесь? – Нет, что вы, она уходит домой. У нее обычный рабочий день, – устало сказал Константин. Сыщики вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. Рыжеволосая красавица действительно стояла недалеко от двери в гостиную и смотрела в окно. Услышав, что кто-то покидает комнату, она тут же развернулась навстречу выходящим Холмсу и Ватсону. – Вы закончили? Чем я могу вам помочь? – приятно улыбнулась она. Ватсон не смог удержаться от ответной улыбки: – Мы бы хотели осмотреть дом. Вы нас не проводите? Тень сомнения пробежала по лицу девушки, но тут же сменилась профессиональной бесстрастностью. – Разумеется. – Анжела сделала шаг назад и изящно повела рукой вдоль коридора, приглашая пройти вперед. Сыщики в сопровождении горничной быстро прошли первый этаж и поднялись на второй. Чувствовалось, что обстановке дома уделялось особое внимание: помимо тщательно подобранной резной старинной мебели в комнатах, на стенах было множество картин, сгруппированных по стилю и направлению в зависимости от назначения помещения. Особенно поразил Ватсона потолок в просторной двухуровневой библиотеке, расписанный аллегорическими изображениями времен года и возрастов человека. Холмс остановился перед одной из картин в широком анфиладном коридоре. – Это виды Ирландии, Анжела? Очень похоже. Девушка опустила взгляд. – Извините, вам лучше спросить об этом Константина Валентиновича. Он страстный поклонник искусства и может многое рассказать вам о любом из находящемся в доме предметов. – Полагаю, самые интересные приобретения должны быть в его кабинете, – сказал Холмс. – Можно взглянуть? Они прошли в большую светлую комнату, отделанную панелями из красного дерева. Холмс подошел к массивному письменному столу и обернулся назад. На стене напротив рабочего места висела картина в большой позолоченной раме. – Какое необычное животное… – Шерлок приблизился к изображению и стал внимательно разглядывать его. На большом белом листе грифелем было нарисовано существо на трех ногах с впалым животом, отдаленно напоминающее лошадь. – Вы, вероятно, что-то знаете об этом… эскизе? – предположил он и вопросительно посмотрел на Анжелу. – Нет, – снова улыбнулась девушка. – Только то, что хозяин всегда говорит: «Эта картина полностью повторяет оригинал». Он считает ее жемчужиной своей коллекции. – Что же, полагаю, мы осмотрели бо́льшую часть помещений. Думаю, этого достаточно. Пожалуйста, проводите нас, – обратился Шерлок к девушке. В воротах они столкнулись с Волковым, который только заходил во двор. – Я, кажется, все пропустил? – У Игоря на лице появилось виноватое выражение. – По всей видимости, да, – ответил Холмс. – Нам осталось наведаться в дом погибших Ставских и переговорить с Платоном. И в очередной раз вынужден извиниться, мне снова нужен интернет, – сказал он, усаживаясь в автомобиль и доставая телефон. Братья жили недалеко друг от друга. Холмс вышел из машины первым и внимательно оглядел возвышающийся за воротами двухэтажный дом – темную, почти черную громаду, сверху донизу облицованную тяжелым камнем. – Брр-р, не хотел бы я тут жить, – сказал Волков. – Так ведь никто и не предлагает, – резонно заметил Холмс и нажал кнопку звонка. Где-то вдалеке залаяла собака. Через несколько минут дверь отворилась и невысокая степенная женщина с умными глазами за толстыми линзами очков настороженно спросила: – Полиция? Снова? Ваши удостоверения, пожалуйста! Убедившись, что среди пришедших действительно есть представитель власти, она нехотя посторонилась, пропуская гостей на территорию дома. – Мария Петровна Шолохова, гувернантка Платона Ставского, – отрекомендовалась дама. – Чем могу быть полезна? Холмс дружелюбно улыбнулся: – Я бы хотел осмотреть дом самостоятельно, пока мои коллеги зададут вам несколько вопросов. Вы позволите?