- Геннадий, это что такое, - я сказала фразу негромко, но она все равно произвела эффект разорвавшейся бомбы. Девица чуть ли не с визгом соскакивает с колен управляющего и, одергивая юбку, бежит на выход, громко топая огромными каблуками. А Геннадий поправляет свой растрепанный гардероб и здоровается. - Извините, не ожидал, что вы приедете. - Ольшанский знает, что ты его секретаршу лапаешь? – спрашиваю я, оглядываясь вслед девушке. - Так он здесь практически не бывает, - слова управляющего звучат, как гром среди ясного неба. - Как не бывает? - у меня даже голос охрип. - Не знаю, мне проверенные люди говорят, что он вроде как хочет этот бизнес продать. Тут у меня уж совсем челюсть падает. Ольшанский хочет продать бизнес? Да он с ним носится, как с писаной торбой. Переживает, что не может найти более дешевых поставщиков, что фуры на китайской границе застряли, что контейнер из Бангладеш куда-то делся. У нас все разговоры только о бизнесе с ним. И вдруг он хочет его продать, ничего мне не рассказав? - Гена, а когда он последний раз здесь был, - спрашиваю управляющего. - Так месяца три уже, я ему все отчеты ежедневно на почту высылаю, может, офис взял в аренду… - Ладно, Гена, не говори, что я приезжала, а я не скажу ему, что ты на рабочем месте секретарш жамкаешь, - тихо говорю я. - Да вы, Валерия Юрьевна, не подумайте чего про него, он вас так любит, что вот он точно налево не пойдет, - горячо начинает меня уверять Гена, но что-то мне верится с трудом. - Ген, и ты тоже перестань уже лазить ручонками под чужие юбки, а то тебе твоя жена последние волосенки выщиплет, - Гена начинает пятерней поправлять волосы, зачесывая их остатки на бок, чтобы прикрыть появляющуюся лысину. Гена стремительно лысеет, несмотря на то, что ему еще нет и сорока. А я разворачиваюсь на каблуках и иду на выход. Прохожу мимо стола секретарши, а та усиленно делает вид, что занята работой, ее выдают только красные кончики ушей. На правой руке поблескивает колечко. Вот зачем этим двоим изменять своим вторым половинкам? В чем прикол? Бегать, прятаться, обжиматься на работе по углам, измена выжигает изнутри, как кислота, выворачивает, обмазывает грязью. Зачем они так? Не нравится человек, с которым ты живешь, так разведись, не лей грязь в отношения, не бегай, как кобель во время гона. Не понимаю я таких людей. Вот и Ольшанского сейчас не понимаю. Что происходит с ним? К чему этот развод? И где, черт возьми, он пропадает? Из неприятных переживаний и тяжелых мыслей меня вырывает звонок Нади. - Привет, Ольшанская, как сходила, - интересуется Надя. - Привет, он не появляется на работе, Надя, я уже не знаю, что и думать. И пересказываю все, что увидела у Ольшанского на предприятии. - Ну, Гена - знатный козел, что прямо в кабинете Олега секретутку жамкал? – смеется Надя, но мне не до смеха. - Надя, черт с ним с Геной, что мне делать с Ольшанским, как у него спросить так, чтобы он сказал, наконец, правду? - Лерка, хошь верь мне, хошь не верь, но твой Олег точно налево не пойдет, - заключает Надюха. – Тут какие-то другие дела замешаны. Может деньги мафии отмывает или зарабатывает на бюджетных… - Нади, очнись! Какие деньги мафии, мы не в 90-х. Да и бюджетные деньги откуда? Вон у Оленьки Юра чиновник, вот он может. А мой обычный торгаш, тут купил, там продал, у него издержки маленькие, маржа высокая, вот и все его деньги. - А про трудности? - А про трудности он мне соврал. Теперь вот выяснилось, что и про работу мне врет. - А может он какой-то новый бизнес пытается замутить? – Надюха ищет оправдания. - Не знаю, Надь, я уже ничего не знаю, но вот скалку со сковородкой пойду покупать, а то этот муд*ла слишком хорошо жить стал. Я опять возвращаюсь мысленно к нашей жизни. У нас последнее время действительно все хорошо. С деньгами тем более. Вот и квартиру большую купили, ремонт за бабахали, мама не горюй. Мне Олег даже не показывал сметы. Все сам. Дизайнера где-то нашёл дорогого. Всего два года прошло, как мы въехали в эту новую квартиру. Причем квартиру нам сдали под ключ. Даже вазочки и статуэтки были на полках расставлены. В шкафчиках висели бокалы для вина на специальных держателях, а в холодильнике для вина лежали бутылки коллекционных вин. Олег одевается с иголочки. Но это и понятно, у него встречи, переговоры. Я не слежу за его покупками. Стоп! Покупки. У нас с Олегом общая карта. Никогда не заглядывала в нее, не следила, куда уходит та или иная сумма, не контролировала на что. Я могу запросить у банка распечатку расходов по карте. И я направлюсь прямиком в банк. А по дороге мне вдруг приходит звонок от мужа. - Привет, родная, - слышится в трубке. - Привет, - стараюсь говорить ровно, чтобы Олег не догадался, что меня беспокоит наша ситуация, и уж не заподозрил меня в расследовании. - Лера, я тут в командировку в Китай уезжаю, пока точно не известно на сколько, даже билеты обратно еще не купил, милая, ты только не расстраивайся, - виноватым голосом говорит Олег.- Я постараюсь вернуться к Новому году. Добавляет в конце он. А я вот не уверена, что он приедет к празднику. Что-то мне подсказывает, что сейчас закручивается в тугой узел пружина непростой ситуации. И нам к празднику будет сюрприз. В банке подхожу к служащей и прошу ее распечатку за весь год. - А можно это сделать так, чтобы муж не знал о моем запросе? – смотрю на женщину менеджера. Та внимательно взглянула на меня поверх очков и хитро спросила: Пытаетесь уличить благоверного в измене? - Ну, почти. - Тогда ищите еще одну карту, не будет ваш муж оплачивать любовниц с общей карты, если он только не тупой, - хмыкнув, ответила мне служащая. - А можно посмотреть, числиться ли за моим мужем еще одна карта? - Можно сделать запрос на все карты вашей семьи, но не факт, что он держит дополнительные средства в нашем банке, - служащая стреляет глазками по сторонам. А я подсовываю ей скан первой страницы паспорта мужа. Хорошо ее нашла в наших с ним документах. - Такой запрос делается только по распоряжению суда, запросу адвоката или приставов, - громко говорит служащая, а сама бодро стучит по клавиатуре. Через несколько мгновений она поворачивает ко мне ноутбук. И я вижу еще два счета мужа с астрономической суммой. Ой, мамочки!!! А через несколько минут она отдает мне распечатку ухода денежных средств с нашего счета. И я чуть не падаю в обморок! Глава шестая Тайн становится еще больше Я сижу в машине и рыдаю. Во мне словно взорвалась бомба. Теперь я точно знаю, что мой муж ведет двойную жизнь. Я знаю обороты его фирмы, да, за те годы, что он ведет свой бизнес, обороты нарастают, но не такими темпами. Его счета просто катастрофически большие, а это значит только одно, что у него параллельно есть еще какой-то бизнес, у него есть другая жизнь, и мы в нее не вписываемся. Да и по выписке с нашего общего счета это видно. За год он не потратил с него и копейки. Деньги от нашего общего бизнеса поступали исправно, я их тратила, а он – нет. Но ведь покупал он себе носки, трусы, рубашки. Как то у нас повелось с самого начала, что одежду для себя он выбирает сам, поэтому я к этому свою руку не приложила. А у него за год должно было хоть что-то износиться. Не верю, что он ни разу не зашёл в магазин. Но судя по нашему общему счету, он словно и не жил. И эти его постоянные командировки. Если он давно не интересуется нашим общим бизнесом, то откуда столько командировок. Я прокручиваю в голове события последних месяцев. Муж последнее время часто уезжает в командировки, его почти две-три недели нет. Часто срывается на выходных, с вечной отговоркой «срочные дела». А из командировок часто возвращается без чемодана, на мои вопросы отвечая: Бросил на работе, грязное отнес сам в прачечную. И я ему верила. Какая же я была дура! У него другая семья! Вот только где? Здесь или в другом месте, которое он называет командировкой. И как он может после другой женщины приехать ко мне, лечь со мной в кровать и страстно заниматься сексом? Что это вообще? Где наша любовь? Я ведь говорила ему, что не потерплю измен! Как доехала до дома – не помню. Кажется, всю дорогу я рыдала, как помешанная. Вошла в квартиру, и слезы полились с еще большей силой. Здесь все обустроено им, мы с такой любовью строили этот дом, что у меня сейчас слов нет и чувства на разрыв. Из кухни прибегает мама и квохчет возле меня. - Лерочка, кто тебя обидел? Скажи мама, мама ему голову оторвет, - все, как в детстве, мама гладит меня по голове, прижимая к себе. А я утыкаюсь в ее мягкий живот и даю волю слезам.