Глава 26 ЛОРА 19 марта 2015-го У соседей ремонт – строители ломают перегородку. С каждым ударом у меня подскакивает давление. Еще и в жар бросило. Мак, например, не может удержаться и, пропустив стакан, добивает всю бутылку. А я не в силах перестать шариться по запрещенным сайтам, заглянув на один. Прекрасно зная, что ничем хорошим для меня это не кончится, в приступе бессильного мазохизма лезу на www.jamiebalcombeisinnocent.co.uk[6]. Пока сайт грузится, не дышу, убеждая себя, что хуже того, что видела сегодня утром, там быть не может. В последний раз я побывала на этой странице утром накануне дня, когда узнала, что беременна. (С тех пор я оберегаю малышей от адреналинового всплеска.) Исчезло все – голословное утверждение, биография, контакты и карта сайта. Не было и старой сводки от апелляционной комиссии. Пропали фотографии Джейми в кругу семьи, Джейми верхом на лошади, Джейми на фоне одного из своих экодомов, который выиграл какую-то премию, и Джейми, получающего степень магистра по криминологии. Вместо всего этого красные буквы на черном экране: САЙТ ОБНОВЛЯЕТСЯ В СВЯЗИ С НОВЫМ ПОВОРОТОМ СОБЫТИЙ. СПАСИБО ЗА ВАШУ ПОДДЕРЖКУ Таращусь на них несколько секунд, затем закрываю окно. Видимо, поворот не такой уж новый, сообщение висит уже полгода. В любом случае, случись что важное, команда по связям с общественностью давно закинула бы новости во все СМИ. Не знаю, что там происходит. Остальные, должно быть, решили, что Балкомбы смирились с поражением, но его отец заявил, он будет бороться до самой смерти, чтобы восстановить доброе имя сына, а Джим Балкомб все еще жив. Кто, кроме меня или Бесс, мог изменить вердикт, вынесенный Джейми? Он хотел, чтобы инициатива исходила от меня. Именно этого он добивался теми письмами – я должна была отказаться от предыдущих показаний под присягой. Его наказание включало пожизненный запрет на общение с жертвой, но обо мне там ничего сказано не было. Вряд ли спустя десять с половиной лет объявился некто, вспомнивший что-то новое; вероятно, этот экран – что-то вроде настроечной таблицы в телевизоре. Они взяли паузу и продолжают искать решения, давая публике понять, что кое-что происходит. Других объяснений я придумать не могу. Правовые хитросплетения всегда от меня ускользали, а глубинные мотивы я выдумываю по настроению. Если бы что-то и впрямь произошло, я бы первым делом узнала об этом из почты. Много лет назад я настроила гугл-оповещения на новые результаты по запросу «Джейми Балкомб + новое рассмотрение». За пятнадцать лет ничего не случилось. Если все-таки назначат повторное рассмотрение, наши с Бесс пути вновь переплетутся и потревожат уснувшую ложь. Глава 27 ЛОРА 19 мая 2000-го Кит проснулся первым и собрался было выйти из спальни в обнаженном виде. Тут я вспомнила, что мы не одни. Больше беспокоясь о душевном спокойствии Бесс, нежели о том, что пострадает скромность Кита, я вытащила ногу из-под одеяла и коснулась его голени. – У нас гости, – прошептала я. Кит изумился – если бы там был Мак, я бы не потрудилась его задержать, и он об этом знал. Натянув трусы с футболкой, он спросил: – А кто? Я и не слышал… – Только не ругайся. Там Бесс. Та, что из Корнуолла. У Кита отвисла челюсть. – Да как?.. Что она тут делает? И как она вообще тебя нашла? – Пришла ко мне на работу вчера вечером. Я ей в суде визитку дала. Я поняла, что сказала только после того, как слова вырвались наружу. У Кита бегали глаза, пока он лихорадочно соображал: Бесс ушла из суда после того, как выступила. Во второй день ее не было. Значит, Лора общалась с ней в первый день. Выходит, она мне соврала, что гуляла, а на самом деле говорила с потерпевшей и поставила все дело под угрозу. – А когда ты… Я схватила его за руку. – Да мы случайно встретились, в туалете. Я шептала быстро-быстро, чтобы у него не хватило времени сообразить, что, пока мы были там вместе, в туалет я не заходила. Если бы он понял, что я ускользнула из отеля, пока он спал, он бы всерьез разозлился. – Не сердись, пожалуйста, все вышло спонтанно. Клянусь, мы дело не обсуждали. Кит взглянул на меня, как, случалось, смотрел отец. Нет, я не сержусь на тебя, Лора, я глубоко разочарован. Я села с ним рядом. – Слушай, не важно, как она меня нашла, важно, почему она пришла. Бесс очень расстроилась. Джейми Балкомбу разрешили подать апелляцию. – Ого. – Кит провел рукой по щетинистому подбородку. – Если будет повторное слушание, держи пальцы, чтобы никто не видел вашу встречу в туалете, не говоря уже о том, что она у нас ночевала. В его сердитой тираде прозвучали и нотки презрения. Я перепугалась. Злость пройдет, но я не вынесу, если он перестанет меня уважать. Если он так реагирует из-за простого разговора с Бесс, что же он скажет, когда выяснится, что я солгала под присягой? – Можете не шептаться, я проснулась! – подала голос Бесс из другой комнаты. Я вышла из спальни, оставив там полуодетого и злого Кита. Бесс уже поднялась, потягиваясь и зевая. Разглядев ее футболку, я поняла, что облажалась еще раз. В темноте я вытянула из шкафа футболку с надписью «Чили’91» – главную драгоценность Кита. Она была изношенной и дырявой, и он ее тщательно берег, а я дала ее Бесс, как ночнушку. – Держи. – Я кинула Бесс пододеяльник и заставила им обмотаться. – Сиди так, я потом объясню. Она послушалась, не задавая лишних вопросов, и меня вновь посетило странное чувство, будто мы в сговоре. Темные кудрявые волосы причудливо выделялись на белом фоне. Из спальни вышел Кит. – Привет, – застенчиво улыбнулась Бесс, – прости, что оккупировала ваш диван. – Да ничего, – на автомате буркнул Кит и скрылся в ванной, захлопнув за собой дверь. – Он по утрам не в настроении, – сказала я, наливая воды в чайник. – Извини, можешь снять футболку? Это его любимая, он разозлится, если увидит, что ты в ней спала. Бесс в замешательстве окинула взглядом свой наряд, затем отвернулась, чтобы переодеться. На спине у нее была большая татуировка, которая наползала на плечи: ангельские крылья с изящно прорисованными перьями, будто сошедшими со страниц пособия по зоологии восемнадцатого века. Крылья оживали, когда она двигалась. Я сделала усилие и отвела взгляд. После я запихнула футболку обратно в шкаф – мог бы завернуть ее в пакет, раз не хочет, чтобы кто-то нацепил ее случайно. Вернувшись в комнату, я увидела, что Бесс разглядывает карту Кита, сложив на груди руки. – Что это за линии? Маршруты самолетов? Я и забыла, что это загадка для непосвященных. – Линии проходят через места, где затмение будет полным. Они прочерчены для всех затмений, которые Кит рассчитывает посмотреть за свою жизнь. Бесс улыбнулась и вслед за моим проследила пальцем линию, идущую через Ла-Манш и Европу. – Это прошлогоднее. – Ее палец замер на Корнуолле. – А остальные зачем? – Он следит за затмениями по всему миру. Ну, и я теперь тоже. У нас все поездки на будущий век спланированы. Фестивалей становится все больше. Следующий через пару лет в Замбии, и уж на этот раз затмение я точно посмотрю. Тут я поставила себя на место Бесс, и мне захотелось отхлестать себя по щекам, а потом сорвать со стены дурацкую карту – она напоминала о худшем дне в ее жизни. – Ох, прости! Жалуюсь на туман, а тебе через такое пришлось пройти!.. Бесс отмахнулась от моих извинений, едва заметно прикусив губу. Оставив карту, она принялась рассматривать фотографию в рамке. Ее сняла Лин за пару месяцев до поездки на Лизард. Вечер после моего выпускного, мы с Китом сидим в траве во взятых напрокат нарядах: он в смокинге, я в бледно-золотом пышном платье. Я забросила на него ноги, мы держимся за руки, рядом валяется бутылка шампанского. Вокруг полно людей, но нам на них наплевать, мы поглощены друг другом. Второй такой фотографии у нас уже не будет. И дело не только в нарядах. – Мы не знали, что за нами наблюдают. Моя подружка нас подловила. – Мне бы так. Я поправила рамку и, сделав несколько шагов на кухню, бросила в чашки с кипятком два чайных пакетика. – Когда станет известно, приняли апелляцию или нет? – Скорее всего, через пару месяцев, вряд ли раньше. – Ладно. Ты знаешь, где меня найти. – Знаю. – Бесс обвела взглядом нашу квартирку, будто пытаясь запомнить как следует. Кит прошел из ванной в спальню и спустя несколько минут появился на кухне, уже одетый. Джинсы, кеды «Адидас», толстовка – современный вариант куртки лесоруба с залатанными локтями. Он схватил со стола тост и сунул его в рот.