Она пожимает плечами. — Может, через полчаса. Она сказала, что экскурсия запаздывает. Посетители из дома престарелых, и у этих людей всегда много вопросов. Я иду на кухню и кладу пакеты с едой на кухонный островок. Поворачиваюсь и вижу Шелби прямо позади себя. Я не слышал, как она входила. — Тебе что-то нужно? — Смотрю на нее, вопросительно приподняв бровь. Она прищуривается, глядя на меня. — Я сказала тебе перестать с ней встречаться. — И почему я должен тебя послушаться? Шелби хохочет, скрещивая руки над грудью. — Ты сволочь, знаешь? — Почему? Потому что встречаюсь с Рэйчел, а ты не одобряешь? Хорошо, просто тогда не обращай внимания. Это не твое чертово дело. — Как раз мое. Она моя подруга, и я забочусь о ней. — Как и я. — Нет, ты этого не делаешь. Ты используешь ее, и я не знаю, почему. Ты можешь иметь любую женщину, какую захочешь, так почему она? Почему Рэйчел? — Я не использую ее. Я уже говорил, что забочусь о ней. Больше всего на свете. Она самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал. Добрая, красивая, умная и абсолютно бескорыстная. И мне всегда ее недостаточно. Все, что я хочу, это быть с ней. Делать ее счастливой. Руки Шелби опадают по бокам, когда она смотрит на меня, едва моргая. — Твою мать. — Прости, что? — Черт, черт, черт! — Она начинает метаться из стороны в сторону. — Что случилось? Что ты делаешь? Девушка резко останавливается прямо передо мной. — Ты любишь ее, не так ли? Ты любишь Рэйчел. Я не знаю, что ответить. Серьезно, не знаю. Я люблю Рэйчел? Я не уверен. Я никогда не был влюблен, так что, может быть, поэтому ничего и не понимаю. Кажется, Шелби думает, что люблю. Но откуда ей знать? Она же не влюблена. Просто к слову сказала. Но зачем ей это? Она даже не хочет, чтобы я был с Рэйчел, и говорить мне, что я влюблен в нее, никак не поможет нам расстаться. — Твою мать! — Шелби повторяется. — Ты влюблен в нее? Как такое вообще возможно? Я думала, парни вроде тебя не влюбляются. Разве нет правила, запрещающего подобное? Я уверена, что есть. То место — не что иное, как одно сплошное правило! Она имеет в виду организацию, о которой вообще не должна упоминать. Никогда, даже занимаясь официальными делами в качестве коллеги. — Не говори о них, — предупреждаю ее. — Особенно здесь. Шелби с вызовом кладет руки себе на бедра. — Признай это. Ты любишь ее. — Я просто с ней встречаюсь. И никогда не говорил, что влюблен. — Тебе и не обязательно. Все написано на твоем лице. У тебя такой же сумасшедший видок, как и у Рэйчел. — Она разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за руку. — Стой. Рэйчел влюблена в меня? Она раздраженно фыркает и закатывает глаза. — О, пожалуйста, как будто ты этого не знал! — Нет, не знал. Она никогда мне этого не говорила. Почему ты думаешь, что она в меня влюбилась? — Вот из-за этого. — Шелби машет рукой перед моим лицом. — Ваши глаза, когда вы говорите друг о друге. Они загораются, а на лице появляется глупая улыбка. Как будто ты не можешь себя контролировать. Это чертовски раздражает, знаешь ли. — Она не любит меня. Мы не так долго знаем друг друга. — Я как бы в курсе, да? — Пройдя в гостиную, Шелби плюхается на диван. — Думала, что ошибаюсь. Может быть, Рэйчел просто выдумала, что влюблена в тебя, потому что ты богат и горяч, и иногда можешь быть очаровательным. Я невольно улыбаюсь ее комплименту, когда сажусь в кресло рядом с диваном. — Иногда? Она снова закатывает глаза. — Не льсти себе. Все знают, что такие парни, как вы, включают свое очарование, когда нужно произвести впечатление на девушку. Я думала, Рэйчел сможет распознать твои игры, но вместо этого она влюбилась. — Я не буду играть с ней. — О, правда? — Она перемещается по дивану, чтобы сесть ко мне лицом. — Тогда почему ты держишь ее, зная, что никогда не сможешь с ней быть? Я опускаю глаза в пол, потирая лоб кончиками пальцев. — Если я хочу быть с ней, я буду. Это не им решать. — Да что ты, черт бы тебя побрал. — Шелби пинает меня своей ногой по голени. — Пирс. Я поднимаю голову. — Что? — Ты знаешь, что не можешь быть с ней. Никогда. И если бы ты действительно любил ее, то отпустил бы. Если будешь и дальше продолжать, ты еще больше навредишь ей, когда уйдешь. — Я не оставлю ее. Я собираюсь найти способ, чтобы это сработало. — Так ты собираешься жениться на ней? — Не знаю. Я не думал об этом. — Ерунда. Все ты думал. И ты действительно не против, что у тебя никогда не будет детей? — Я никогда и не хотел, поэтому тот факт, что она не может их иметь, меня не беспокоит. И я не изменил бы своего мнения, даже если бы и планировал завести наследника. К тому же, я-то уж точно не бросил бы Рэйчел из-за этого. Даже не обсуждается. Я люблю ее слишком сильно… — Я запинаюсь, понимая, что только что сказал. — Видишь? Что я тебе говорила? — Шелби укоризненно смотрит на меня. — Это все так запутанно. Ты серьезно думаешь о совместном будущем с ней? — Конечно, я… я люблю… — Закрываю рот, прежде чем снова повторять, как заведенный. — Твою ж мать. — Да. — Шелби падает на спинку дивана. — Именно то, что я и сказала. С горечью вздыхаю. — Я не это имел в виду. Все не так уж и плохо. Просто неожиданно, и происходит так быстро, что я не готов. — Ну, тебе лучше подготовить свою задницу и выяснить, что, черт возьми, тебе делать дальше, потому что ты будешь в глубоком дерьме, если они о ней узнают. — Мне не нужна лекция. Я прекрасно понимаю последствия. — Так что ты собираешься делать? — Я еще не знаю. Шелби резво вскакивает с дивана. — А я знаю, и не позволю ей совершить ошибку. Мне все равно, влюблены вы двое, или нет. Любовь можно уничтожить. Она может найти кого-то другого. Я не позволю ей погрузиться в мир Пирса Кенсингтона, твоих друзей-мудаков и психованного отца. Я медленно встаю. — Откуда ты знаешь моего отца? — Ты будто не знаешь, что твой отец пользуется нашими услугами? Думаешь, он не изменяет твоей маме? Серьезно? — Конечно, я знаю, что он ей изменяет. И в курсе, что он пользуется коллегами. Я просто не думал, что с ним была ты. — Я чувствую себя отвратительно. Мой отец и я, мы разделили одну и ту же женщину. Шелби достаточно молода, могла бы быть его дочерью. Да что с ним не так? — Почему ты сказала, что он псих? — Потому что ему нравится всякое странное дерьмо, такое как… — Достаточно. Мне не нужно этого слышать.