* * * Второй раз за день я очнулась на коленях оборотня. Марв его дери… — Ты как? — Нормально… — я попыталась подняться, но Лексий меня удержал: — У тебя плечо порвано и рука сломана, ты не чувствуешь разве? — Я чувствую, что меня через мясорубку прокрутили, — отозвалась я, прислушиваясь к себе. Черт, правда больно, но переломов нет, врет он все. — Встать помоги мне. Лексий укоризненно глянул на меня, но подняться помог и придерживал, чтоб я не встретилась носом с гостеприимной землей. Это было очень кстати — нога-то тоже болит. Искра-инвалид. И сил на восстановление мало, как назло! — С лошадьми что? — Одна у нас теперь лошадь, — проворчал оборотень, — Рыська твоя, раненая, смылась, скорее всего, добьют ее. Я сделала шаг, пошатнулась и, если бы Лексий не приобнял меня за талию, прижав к себе, точно бы упала. — Ну и куда ты такая? Если я тебя перевязал, это не значит, что можно бежать сломя голову. Тем более, ты вся в кровище — только людей пугать. — Ерунда все, — начала было я и вдруг почувствовала, пока еще слабо, но есть. Опираясь на Лексия добрела до ближайшего дерева и сползла по стволу, не обращая внимания на ворчание оборотня. Это были образы — избушка, где-то опушке леса, указатель, рядом с верстовым столбом и еще что-то. — И-и-и? — спросил оборотень, когда я открыла глаза и уставилась на его наглую физиономию. — Возле границы избушка, куда идти — я покажу. Как раз хватит, чтоб мне отлежаться и полнолуние переждать. — А как же блок? — Лер, — развела я руками и поморщилась от боли, — он много чего умеет. Тем более не слова, а образ и очень слабый. Пошли, до темноты успеем На дорогу выходить не стали: во-первых — никто не знает, какая гадость там может быть еще, а во-вторых — моим видом правда только людей пугать — рубашка в крови, куртка разодрана (запасная одежда осталась в Рыськиных сумках), на голове стог сена плюс вампирская бледность и бандитского вида оборотень рядом. Зуб даю — возле первой же деревни сердобольные мужики бросились бы отбивать меня у окаянного душегуба. Лексий великодушно уступил мне Василька, ведя его под уздцы. Меня такое положение дел устраивало — сил было мало и регенерация шла медленно. Чтоб отвлечься я развлекала Лексия разговорами. — А что за избушка? Почему ты о ней не знала? — Это еще с послевоенных времен. Кведы тогда часто переходили границу, да и всякая нечисть буянила. У боевых магов таких избушек, домишек и даже шалашей — по всей Лавии. — Это же было черте когда! — Тридцать пять лет прошло, а избушки остались, — пожала я плечами, — тем более нечисть в Лавии не перевелась — кикиморы, упыри, оборотни всякие… — Ведьмы, — тем же тоном добавил вышеупомянутый оборотень. — Ведьмы разумные, а у тебя полнолуние скоро. Лексий помрачнел и притих. Избушка правда оказалась недалеко. Хлипкая на вид, с потемневшими, от дождей, ставнями и соломенной крышей. Сени, кухня и две маленькие комнатки, обставленные по минимуму — стол, лавки, две лежанки — возле каждой еще лавка, но поменьше, и короб, на стена грубо сколоченные полки с глиняной посудой. Одна из комнат более обжитая — шкура на полу, подушки, занавески менее старые. Как ни странно, пыли почти не было — значит месяц или, самое большее, полтора, назад здесь кто-то ночевал, возможно, что и сам Лер. Оборотня я выставила за водой, а сама, кряхтя, охая и поминая нетрадиционные наклонности Марва добралась до сундука под столом. И тут же с чувством поблагодарила Светлую Богиню, за обнаруженную там чистую рубашку, ткань на повязки и массу всяких ведьминых радостей. Думать не хотелось, но пришлось — от боли нужно отвлекаться. Умереть я, не умру, завтра буду уже похожа на человека, но вот тупая, бесконечная боль от этого никуда не делась и мысли о Лексии, кстати, тоже. А подумать было о чем и кроме оборотня. Маскот не давал мне покоя. В том, что монетку потерял не человек, я не сомневалась. Но если не человек, то кто? И кто стрелял в волкодлаков из лука? Кому так важно, чтоб мы были живы? В пророчества Эстрелла об избрании нас богами для какой-то важной миссии, я не верила. Моя миссия заключалась в том, чтоб отомстить, а дальше хоть трава не расти. Пока я отмывалась и оценивала свои раны, Лексий растопил печку и деловито завозился на кухне. Скажите, пожалуйста, какие таланты у нас, оказывается! Он не только кашу на костре умеет готовить, половик блохастый! — Смотрела бы и смотрела! — восхитилась я, прислонившись к дверному косяку тем боком, который меньше болел. — Язвишь? Значит жить будешь, — заключил оборотень, не отрываясь от увлекательного занятия — чистки картошки. — Я это и так знала. Я опустилась на лавку и привалившись к стене, закрыла глаза. Побочный эффект моего восстановления — постоянно хочется спать, только сейчас нельзя. — Эй, Искра! Подъем! — Я не сплю, не ори, — проворчала я, но глаз не открыла, — на закате спать нельзя. — Почему? — Черти сожрут. — А серьезно? — Силы уходят, магические. Да и уязвимым становишься. Темные могут и на закате спать, а я, как бы ты не ёрничал, к тёмным не отношусь. — Светлая ведьма? Это что-то новенькое! — Я чуток не дотянула до мага, — приукрасила я. Альвы не бывают магами, у них своих талантов хватает. — Да ну? — продолжал веселиться Лексий, — «чуток» — это сколько? — Иди к Марву, а? Что ты как несмышленыш! Была бы воздушником — сил бы хватало, а я — огневик, самая энергозатратная стихия. — Да понял я, не кипятись, — сказал оборотень вполне миролюбиво, — просто надо было тебя растормошить, чтоб ты совсем не заснула. Ужинать пошли! — Сволочь, — беззлобно припечатала я. Оказывается, за всей этой возней, сражениями и прочими радостями пролетел день — за мутным окошком сгущались сумерки. А меня вдруг начало знобить, да так, что одеяло не спасало, прогоревшая печка стала остывать. Лексий притащил сначала второе одеяло, потом свою куртку, еще какую-то шкуру. Дальше не помню — сработала защитная реакция организма — сознание выключилось. И, слава Богине, я почти сразу перестала мерзнуть, как будто под бок мне сунули грелку. Глава 14. "- Дура! — Без тебя знаю!" «И пусть мир настоящий в секунду растает, Пусть в вечном пламене гибнет душа. Видно судьба нас с тобой проверяет, Лишь бы потом не сойти мне с ума. Лишь одну ночь и плевать, что там завтра, Лишь одну ночь, а потом — всё равно. Нет, не любовь, страсть и привкус азарта, К чёрту любовь! Всё давно решено.» Стихи автора А под утро мне приснился сон. Настолько откровенный, что даже в жар бросило. Такие сны мне не снились тысячу лет.