–  Он просто… ну, не для меня, – ответила Кэсси. – Даже не знаю почему. И уж точно не знаю, что нужно сделать, чтобы навсегда выбросить Уилла из головы и сердца! Но Марк в этом деле не помощник. Мне и самой стало противно от того, какое облегчение я испытала. И не потому, что я надеялась, будто у меня есть шанс с Марком. К тому же не стоило зацикливаться на ком-то одном, ведь меня ожидали самые разнообразные фантазии. Но тем не менее… И тут выражение лица Кэсси изменилось, словно ей в голову только что пришла некая новая и совершенно исключительная идея, разогнавшая все остальные мысли. –  Погоди-ка секундочку… Мне надо позвонить. Я скоро вернусь. Когда минуту спустя Кэсси вернулась, она продолжала говорить по мобильному телефону. –  Ну да… да… Она как раз здесь. Погоди… – Кэсси прикрыла трубку ладонью, в ее глазах светилась надежда. – Матильда хочет поговорить с тобой. Немало озадаченная, я взяла трубку: –  Привет, Матильда. В чем дело? –  Дофина, милая… я так понимаю, что ты сама распоряжаешься своим временем. Хочу предложить весьма интересное для тебя дело, но при этом ты оказала бы немалую услугу нашему обществу. И тут она предложила такое, что обычному человеку и во сне не приснилось бы: поехать в Буэнос-Айрес, где я остановилась бы в пятизвездочном отеле и посетила бы аукцион редких произведений живописи. К тому же у меня осталась бы масса времени для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями и побродить по магазинам. Все это звучало головокружительно, чарующе и возбуждающе. Кроме одного: нужно было лететь на самолете. –  Дофина, мы оплатим все и еще дадим тебе хорошую сумму на личные расходы. Там уже все организовано, так что тебе нужно будет лишь показаться в качестве нашей представительницы и подписать бумаги от имени общества С.Е.К.Р.Е.Т. Я поблагодарила Матильду и сказала, что все это выглядит просто потрясающе, что я польщена и смущена таким предложением… Вообще-то, Буэнос-Айрес был городом, который я всегда мечтала увидеть. Но оставалась одна небольшая проблема… –  Дело в том, Матильда, что я не могу летать. Вообще. Кэсси внимательно прислушивалась к нашему разговору, но, когда услышала мои слова, перестала улыбаться и нахмурилась. –  Ох, милая, – со смехом произнесла Матильда, – и это все, что тебе мешает? Когда страх осознан, это уже не страх. И тебе предоставляется возможность решить: стоять на месте или двигаться вперед? Я снова начала возражать, пытаясь объяснить ей причины: –  Мне ужасно страшно представить себя пассажиркой… Мне необходимо самой всем управлять. Я просто… Я не могу отказаться от контроля над ситуацией. –  Но ты ведь позволяешь другим сидеть за рулем машины, разве не так? Я объяснила, что в этом случае я, по крайней мере, знаю, что машину можно остановить и выйти из нее. –  А полет в самолете вне моей власти, тут еще и вопрос доверия: я должна верить, что самолет удержится в воздухе и что пилот справится с этим чудовищем… Как бы глупо это ни звучало, Матильда, но я не верю ни в то ни в другое, – добавила я. – У меня даже загранпаспорта нет. –  Пфф… Мелочи. Паспорт у тебя будет через двадцать четыре часа. Поверь мне, Дофина, ты можешь преобразить этот страх в веру, и ты это сделаешь. Доверься нам. Доверься процессу. Пусть все движется вперед. Пока Матильда продолжала говорить о принципах полета, явно занижая опасность, подчеркивая приятные моменты и рассказывая о красотах Буэнос-Айреса, Кэсси аккуратно сложила из бумажной подставки для бокала самолетик и запустила его над моей головой. И загудела, как мотор. Что я могла сказать? Они просто раздавили меня, напомнив, что я сама просила Комитет меня удивить. Когда я наконец согласилась на поездку и отключила телефон, Кэсси вскочила и начала мне аплодировать прямо посреди бара «У Трейси». Позже я рассказала Элизабет, что собираюсь лететь на самолете. Она была ужасно довольна и даже притащила ко мне домой винтажный чемодан без колесиков, чтобы помочь мне собрать вещи. Я же, обуреваемая первобытным страхом, объяснила ей, где лежат мои самые важные бумаги, дала ей точные инструкции на тот случай, если самолет разобьется, и заявила, что магазин и все его содержимое должны перейти к ней, а не к моей сестре Бри. –  Она может взять себе какой-нибудь мех, – сказала я. – Но только не норку. –  Отлично, – кивнула Элизабет. – Но я уверена, нам не придется делить твое состояние. –  Никогда нельзя знать заранее. Жизнь – штука загадочная. Она подсовывает нам сюрпризы, – возразила я, бросая в чемодан пару туфель на высоком каблуке. Неужели я действительно собираюсь в путешествие по поручению общества С.Е.К.Р.Е.Т.? Неужели я укладываю вещи для того, чтобы отправиться в трансконтинентальный перелет? Но мое «да» в ответ на просьбу Матильды выскочило откуда-то изнутри, оттуда, где перед этим я находила другие «да» в ответ на фантазии с мужчинами, из какого-то уголка, спрятанного под моими сомнениями, где-то в сторонке от страхов… И я отчаянно надеялась, что там найдется еще несколько «да» до того, как мне придется подняться на борт воздушного лайнера… * * * Поскольку я никогда прежде не летала, я ничего не знала об этой стороне жизни. Аэропорт казался одновременно и хаотично суетливым, и медлительным, в нем властвовало ужасающее «поспеши и подожди», которое заставляло потеть и вызывало нервную дрожь. –  В Буэнос-Айрес направляетесь? – услышала я низкий голос с каким-то акцентом; он прорвался сквозь мой транс, напугав меня. Я обернулась и уткнулась взглядом в накрахмаленную белую рубашку, натянутую на крепкой груди невероятно высокого, невероятно привлекательного темнокожего мужчины. Он стоял в очереди позади меня, выкладывая в пластиковую корзину для досмотра тяжелые платиновые наручные часы, черный бумажник из кожи угря и аккуратную мужскую сумку. Одет он был как бизнесмен, но при этом жизнерадостно улыбался, что делало его похожим на кинозвезду. –  Откуда вам знать, куда я лечу? – спросила я. Я сняла браслет общества и со звоном уронила его в корзину. Я, вообще-то, хотела оставить браслет дома, но на нем уже красовались две подвески, и мне нравилось его носить. –  Просто предположил. – Акцент у мужчины был британским, может быть кокни. – Но вообще-то, это написано в вашем билете. И к тому же это первый рейс сегодня. Если боги действительно были на моей стороне, то они дали мне этого мужчину, чтобы я могла прижаться к нему во время турбулентности. –  А вы тоже туда летите? – спросила я, и мои ресницы невольно затрепетали. Прежде чем он успел ответить, офицер службы безопасности бесцеремонным жестом приказал мне пройти через сканер. Я вошла в ворота, вскинула руки вверх и повернулась вокруг себя, а в следующую секунду уже получила свои вещи. К тому времени, когда я обернулась, чтобы продолжить разговор, тот мужчина уже вышел из очереди и его сопровождали двое в форме. Должно быть, он очень важная персона. И одет уж очень хорошо. Поскольку мой бизнес связан с модой, я заметила дорогие пуговицы и запонки на его рубашке и то, что рубашка сидела на нем безупречно. Когда он уходил, то оглянулся разок, чтобы посмотреть на меня. С того момента, когда я уселась на свое место в первом классе, милая светловолосая стюардесса, похоже, готова была заниматься только мной. –  Меня зовут Эйлин. Нам сказали, что это ваш первый полет, – сообщила она. – Пожалуйста, скажите, что я могу сделать, чтобы для вас он стал как можно более легким. Она принесла мне горячее влажное полотенце, маленькую скамеечку для ног и целую пачку известных журналов, и каждый раз, подходя, она нежно касалась моей руки. Пока мы выруливали на взлетную полосу, Эйлин объясняла правила безопасности полета, глядя только на меня. А когда в момент взлета меня прижало к спинке кресла и я преисполнилась самых ужасных и пугающих ощущений, Эйлин подмигнула мне со своего места. Я чуть не разрыдалась от ее доброты, а заодно и от того, что предусмотрительная Матильда предупредила экипаж о том, что я новичок в воздухе. И все же до тех пор, пока самолет не набрал высоту, я изо всех сил цеплялась за подлокотники кресла, так что у меня онемели пальцы. Наконец погас сигнал «Пристегните ремни», но мне совсем не хотелось расстегивать пряжку. Вообще-то, я не собиралась прикасаться к напиткам, чтобы мне не захотелось вдруг в туалет где-нибудь в тридцати тысячах футов над Перу. Я решила, что если буду сидеть очень, очень спокойно, то как-нибудь смогу пережить это испытание, это движение со скоростью несколько сот миль в минуту. Мне только не нужно вставать с места, не нужно смотреть в окно, хотя место рядом со мной пустовало. Через полтора часа полета мы все еще были живы, и я даже слегка подвигала ногами и опустила спинку кресла, готовясь поспать. Пассажиры начали задергивать шторки на иллюминаторах, а Эйлин притушила свет в салоне, а затем раздала дополнительные одеяла. Когда она подошла ко мне, то на мгновение мне показалось, что она в буквальном смысле готова закутать меня в одеяло и подоткнуть его со всех сторон. Но вместо этого она положила свернутое одеяло на мои колени и наклонилась, шепча: –  Мисс Мэйсон, капитан был бы счастлив, если бы вы согласились заглянуть в кабину, пока самолет идет на автопилоте. Я расхохоталась. Никогда еще меня не принимали по ошибке за какую-то важную птицу! –  Ох, я совсем не рассчитывала на нечто подобное. Я никогда… Но прежде чем я успела договорить, Эйлин осторожно достала из складок одеяла какой-то конверт и положила его сверху. –  Уверена, тут нет никакой ошибки, – сказала она, пристально глядя мне в глаза. – Я вернусь через несколько минут, чтобы проводить вас. На конверте ничего не было написано, однако я узнала эту кремовую плотную бумагу. Мое сердце тут же забилось быстрее. Неужели мне предстоит сделать Шаг третий на высоте тридцать пять тысяч футов? Когда я открывала конверт, мои руки дрожали. И действительно, на плотной карточке с одной стороны красивым почерком было написано: «Шаг третий», а с другой – одно-единственное слово: «Доверие». Но в чем, собственно, это доверие состоит? Это я должна довериться или все остальные пассажиры, которые и знать не знали, что я собираюсь отвлечь пилота от его дела? Я сунула карточку в сумку и вытряхнула из коробочки полдюжины драже «Тик-Так», которые едва успела разжевать до того, как вернулась стюардесса. –  Вы готовы, мисс Мэйсон? Я проглотила конфетки. –  Э-э… Да. Думаю, да, – ответила я, стараясь изо всех сил, чтобы в моем голосе не было слышно страха. –  Одна моя давняя подруга сказала как-то, что, если страх осознан, это уже не страх. И у вас сейчас есть возможность принять решение. Когда вы увидите, как именно происходит управление самолетом, когда вы сможете рассмотреть все эти кнопки и рычаги, то сможете раз и навсегда покончить со своей боязнью летать. Капитан Натан будет очень рад помочь вам. Она цитировала Матильду! Эйлин оказалась одной из наших… Она подала мне руку и буквально подняла на ноги, потому что я вся онемела от ужаса. –  Ну вот, видите? Все не так уж плохо. Мы прошли по короткому проходу. Остановившись перед дверью кабины, стюардесса трижды стукнула в нее. Через секунду оттуда выглянул светловолосый молодой человек в очках с толстыми стеклами и щелью между передними зубами. О боже… Как это ни ужасно, но мое южное сердечко провалилось куда-то, хотя я вежливо растянула губы в улыбке, напоминая себе, что означает буква «К» в слове С.Е.К.Р.Е.Т. – «Колдовство». Если мужчина моей фантазии не будет… неотразимым, я не смогу пройти через это… –  Это и есть наша милая гостья? – спросил молодой человек, шепелявя. О боже… –  Да, – кивнула стюардесса. – Мисс Дофина Мэйсон, это наш сверходаренный второй пилот Фрайар. Мисс Мэйсон горит желанием узнать, что происходит там, внутри. Это может помочь ей справиться со страхом перед полетами. –  А, ну да. Развей тайну – и страхи рассеются. В этом капитан Натан мастер. Он вам все покажет, пока я вздремну немного. Втроем в кабине будет уж слишком тесно! Удачи! Прошепелявив все это, Фрайар направился в хвостовую часть самолета. Сквозь лобовое стекло кабины пилотов виднелось темное небо; внизу вообще была сплошная чернота. Высокое завывание моторов заглушало мой внутренний вопль, но вот ноги мои словно приросли к полу… Эйлин подтолкнула меня вперед, сквозь узкую дверь. –  Я вернусь немного погодя, – сказала она, посмотрев на наручные часы. – Наслаждайтесь воздушным уроком. – И захлопнула за моей спиной дверь. Пилот вырисовывался силуэтом на фоне лобового стекла. Я только и видела что его затылок над спинкой кресла. На нем не было пиджака или куртки, лишь одна белая рубашка, и мускулы рук играли под тканью, когда он перебрасывал слева направо какие-то тумблеры на панели перед собой. К счастью, царивший здесь шум поглотил громкий стук моего сердца. –  Одну минутку, Дофина. Я только хочу убедиться, что автопилот работает как следует. С этого момента и большую часть пути меня будет заменять робот. Очень умный, надо сказать. Вот оно… Снова тот самый акцент. Тот человек, что спрашивал меня… Мужчина с сексуальным акцентом кокни! Я судорожно вдохнула, словно мои легкие полностью лишились воздуха. То, что меня одновременно разбирали любопытство и ужас, плохо сказалось на моем желудке. Я прижала ладони к изогнутой стенке кабины, чтобы удержаться на ногах, когда самолет слегка тряхнуло. Пилот окинул взглядом море лампочек и переключателей, которые, казалось, мигали и передвигались сами по себе. А потом наконец развернул свое кресло, и его темные глаза посмотрели на меня. Я задохнулась. –  Не беспокойтесь, нас ведет автопилот, но нам не удастся остаться здесь одним надолго, так что заранее приношу извинения за краткость вступительной части, – произнес он, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. – Но, прежде чем мы продолжим лекцию о безопасности полета, мне необходимо знать: вы принимаете Шаг, мисс Мэйсон? Я поверить не могла в то, что все это происходило на самом деле. –  Здесь? Сейчас? –  Ну да. Здесь и сейчас. Если я говорю, что могу вам помочь справиться со страхом перед полетами, то именно это и имею в виду. А заодно еще кое-что, – сказал пилот, откидываясь на мягкую кожаную спинку кресла и оглядывая меня с головы до ног.