Я вспыхнула. То ли от слов, то ли от его прикосновений. — Тебя это не касается! — Ошибаешься, Алёна. Меня касается всё, что связано с тобой. Я не поняла, когда он успел склониться ко мне, но внезапно вместо его пальцев я ощутила на своих губах его губы, мягкие и чуть прохладные от мороза. Одно касание, почти невесомое. В моей голове сразу же застучало и загудело, сигнализируя об опасности, а пульс участился, но я не отстранилась. Словно получив молчаливое согласие, Паша прижался к моим губам сильнее, втягивая мой язык в безумный танец, и я ответила на поцелуй. Руки крепче сжались на моей талии. Знаю, это было глупо, и неправильно, но я не хотела, чтобы Паша останавливался. Мне нравился его поцелуй. Нравилось ощущать его прикосновения. Я теряла контроль, когда он оказывался рядом, когда он касался меня. Наше тёплое дыхание смешалось в морозном воздухе, а губы слились в единое целое. Не знаю точно, сколько мы так простояли, беззастенчиво целуя друг друга, но, в конце концов, Паша нехотя отстранился. — Холодно, а ты без шапки, — хрипло произнёс он, продолжая сжимать меня в своих руках. Его дыхание, так же как и моё собственное, сбилось, и беловатыми клубами вырывалось изо рта. — Давай, я отвезу тебя домой, голубоглазка. Не хочу, чтобы ты заболела. Я не сопротивлялась, когда он усадил меня в салон автомобиля, и позже, когда по приезду он целовал меня возле моего дома. Снова и снова. Паша. Шесть лет назад. Голубоглазки не было в университете почти неделю, и я не знал, куда она подевалась. Прямо испарилась! В последнюю нашу встречу, мы так самозабвенно целовались в машине около её дома, что я забыл взять её номер телефона. Кретин! Но в те минуты я не мог думать ни о чём, кроме её мягких губ, и нежных рук, что невесомо перебирали пряди моих волос на затылке. Даже моя ревность отошла на задний план. Я знал, что в тот день она снова будет сидеть за своей газетой, об этом мне подружки её доложили, и решил подождать. Не мог ничего с собой поделать. Хотел увидеть её безумно. Но когда заметил, что она выходит не одна, а вместе с этим додиком, всё внутри вскипело. Руки сжались в кулаки. Ноздри раздувались. Кажется, это называется ревностью. Я ревновал мою голубоглазку. Захотелось подойти и открутить голову этому белобрысому. С этим нужно что-то делать. Определённо. Наверно, придётся поговорить с этим университетским Ромео по душам. Я же вижу, как он на неё смотрит. Моё лицо скривилось при воспоминании о нём. Сделаю это чуть позже. Сначала выясню, куда пропала Алёна. Зайдя в столовую, я застал там её подружек, и, не раздумывая, направился в их сторону. — Привет, — поздоровался я, наблюдая за тем, как открыв рты, они таращатся на меня. — Вы же дружите с Алёной? Улыбаясь, они закивали головами. — Где она? — спросил я, начиная терять терпение. — Почему её нет в университете? Что-то случилось? Некоторое время они молчали, словно до них долго доходил смысл моих слов, а потом одна из них, наконец, изрекла: — А она заболела. — Заболела? — переспросил я, вспоминая, что голубоглазка была без шапки. — Ага, — поддакнула вторая. — Температурит уже несколько дней. — Мне нужен её номер, — вытаскивая мобильник, я приготовился вбивать заветные цифры. Недоуменно хлопая глазами, девчонки сначала жестко тормозили, но, в конце концов, продиктовала мне номер Алёны. Уже отходя от них, я обернулся и предупредил: — Да, и смотрите больше никому не давайте его. Сжимая руками телефон, я направился к Дэну. Он уже ждал меня за столом в компании Дашки. Мне до зубного скрежета захотелось прямо сейчас рвануть к голубоглазке и убедиться, что с ней всё в порядке, но вместо этого я уселся за стол. Позже я обязательно сделаю это. Чуть позже. 23 Алёна. Шесть лет назад. Я лежала в кровати, когда мой телефон зажужжал. Экран услужливо проинформировал о том, что звонила Лизка. Покосившись на часы, я нахмурилась. Сейчас должны идти пары, а она названивает. Странно. Может, случилось что-то? Не раздумывая больше ни секунды, я ответила. — Да? — Алёна! — послышался в трубке возбуждённый Лизкин голос. — Ты даже представить себе не можешь, что сейчас случилось! — Да? И что же? — спросила я, не разделяя её восторгов. По одной фразе мне стало ясно, что звонила Лизка точно не по поводу учёбы. — Мы с Юлей были в столовой, и знаешь, кто к нам подошёл? — интригующим голосом спросила она. — Блин! Ни за что не угадаешь! Лизка даже взвизгнула от восторга, и мне пришлось немного отстранить телефон от уха, чтобы не оглохнуть. — Нет, Лиз, понятия не имею, — устало проговорила я. Сейчас мне было не до её шарад. У меня жутко болела голова, и я хотела лечь пораньше спать. — Паша Беляев! — выпалила она на одном дыхании, а я неожиданно замерла. Пальцы мёртвой хваткой вцепились в корпус телефона. — Х-м, и что он хотел? — спросила я, едва дыша. — Он спрашивал про тебя! Про-о тебя-я! — пропела в трубку Лизка. — Я говорила, что он не просто так на тебя пялится, словно помешанный, а ты мне не верила! Ха! И кто оказался прав? Я! Я оказалась права! Услышав её слова, я закусила губу. Сердце в груди застучало, готовясь покинуть грудную клетку. Сразу вспомнилась наша последняя встреча. И то, как мы целовались в машине. И то, как я не хотела уходить от него, а он не слишком-то торопился выпускать меня из кольца своих рук. Уже тогда я призналась самой себе, что мне нравиться Беляев. По-настоящему нравиться. Никто ни разу не вызывал во мне тех чувств, что просыпались рядом с Пашей. А вот это было плохо. Очень плохо. — Алён? Ты ещё здесь? — услышала я встревоженный голос Лизки. — Алло? — Да, да, — отозвалась я. — Так вот, я не договорила. Беляев сначала узнал, почему тебя нет в универе, а потом попросил твой номер, — радостным голосом закончила Лизка. — Надеюсь, вы ему не сказали? — Ой, — услышала я её тихий смешок. — А что, нельзя было говорить? Она снова захихикала, и в этот момент в трубке брякнуло, оповестив меня о приходе сообщения. — Лиз, ну конечно же нельзя раздавать чужой номер всем подряд! — попыталась вразумить я её. — Ты с ума сошла! Это же Пашенька Беляев! — возмутилась она. — Я только ему сказала, честно! Юлька чуть с ума не сошла от зависти! Ну, колись, что там у вас с ним? Я жажду подробностей! И желательно грязных! Снова бросив взгляд на часы, я убедилась, что у них сейчас в самом деле идёт пара, а она пытает меня. Наверняка отпросилась. Вот же сплетница! — Ничего у нас с ним нет, — ответила я, и услышала, как Лизка цокнула. — Я серьезно! — Я тоже! Прости, у меня очень болит голова, — сказала я, надеясь, что она поймет моё нежелание дальше развивать эту тему. Тем более я сама не знала, что у нас с Беляевым. Да, мы целовались. Но может, для него парочка поцелуев совершенно ничего не значат. — Ладно, поправляйся, — уныло протянула Лизка, и отключилась. Убрав телефон от лица, я решила посмотреть, кто написал. Наверняка, мама волнуется. Она сегодня осталась на дежурстве. Открыв новое сообщение, я нахмурилась. Незнакомый номер. Вот видишь, что бывает, если ходить зимой без шапки! Теперь тебя нужно лечить. И срочно! Я и даже знаю, как. Сердце бешено заколотилось. Паша. Это он написал. Глупая улыбка почему-то поползла по моим губам, пока руки строчили сообщение. А ты что, доктор? Ответ пришел почти моментально. Вообще-то я рассчитывал стать твоим парнем, но если хочешь, могу побыть и доктором. Ну и самомнение у него! Снова улыбнувшись, я написала ответ. У меня нет парня, ты ошибся. Секунд через десять телефон снова запиликал. Даже шанса мне не дашь? А ты оказывается, бессердечная, голубоглазка! Разум говорил отложить телефон в сторону, но руки уже набирали ответ. Я подумаю…