Неужели?.. Твою мать, неужели… Почему она ничего не сказала мне? Почему промолчала? Из моего рта вырвался громкий и какой-то надрывный звук, чем-то отдалённо напоминающий смех. Этот звук напугал девушек в кабинете, и они удивлённо уставились на меня со своих мест. Я видел их глаза, полные замешательства. В напряжённой тишине, я сделал копию свидетельства о рождении, и, бросив папку на ближайший стол, вышел из кабинета. 30 Алёна. Шесть лет назад. Я устало тёрла глаза, пытаясь избавиться от пелены перед ними. Нет, так не пойдёт. Нужно срочно заканчивать работу. Интересно, сколько сейчас времени? — Кость, я больше не могу, — произнесла я, покосившись на одногруппника. — Пойдём уже по домам! — Фух, хотел сказать тебе тоже самое, — он негромко рассмеялся. — Я уже ослеп практически. — Ага, — поддакнула я. — Завтра закончим. Тем более первая пара у Светланы Валерьевны. Мы поднялись, и принялись убирать всё со стола, на котором сейчас царил творческий беспорядок. — Слушай, Алён, — Костя замялся, явно нервничая. — Всё хотел у тебя спросить. Про Лизу… Улыбка так и просилась на мои губы, но я сдержала её, чтобы не смущать Шанкова ещё больше. Я уже давно догадывалась, что эти двое не равнодушны друг к другу, только почему-то никак не сознаются в своих чувствах. — Спрашивай. — А у неё есть кто-нибудь? Ну, в смысле… Короче, я хотел… Да блин! — Кость, успокойся. Нет у неё никого. — Да? — он с надеждой во взгляде посмотрел на меня. — А как ты думаешь, если я приглашу её на свидание, она согласится? У меня есть шанс? Ответить я так и не смогла, поскольку двери аудитории широко распахнулись, и внутрь вошёл Паша. Одного взгляда хватило, чтобы понять — он зол. Нет, хуже. Он был в ярости. Ноздри гневно раздувались, глаза метали молнии. Видимо, что-то случилось. — Кажется, вы слишком заработались, — чуть ли не прорычал он, бросив на Костю разъярённый взгляд. Одногруппник сделал шаг назад, отступив от меня. Я уставилась на Пашу. Что это на него нашло? Никогда не видела его таким злющим! Я схватила свою куртку, и бросив Косте на ходу «Пока!», покинула аудиторию, потянув Пашу за собой. Только оказавшись в салоне автомобиля, я посмотрела на Пашу и спросила: — Это что сейчас было? Ничего не ответив, Паша завёл двигатель, и машина, взревев, словно раненый зверь, сорвалась с места. Паша выкрутил руль до предела, и машина, быстрая и послушная, резко свернула на оживлённую трассу, без особого труда встраиваясь в плотный поток. Я сидела, вжавшись в пассажирское сидение, и расширившимися глазами вглядывалась в профиль водителя. Чувственные губы плотно сжаты, сквозь легкую щетину на скулах проступали желваки, руки вцепились в руль, да так крепко, что костяшки пальцев побелели. От него шумными волнами исходила ярость; она заполнила собой всё пространство автомобиля, и я ощущала на себе её цепкие объятия, мешающие нормально дышать. Я ещё не видела его в таком состоянии, и этот Паша, что сидел сейчас рядом, до дрожи в коленях пугал меня. Я бросила на него осторожный взгляд из-под полуопущенных ресниц, но лицо Паши ничуть не поменялось; оно оставалось таким же напряжённым, вынуждая меня отвернуться. За окном, перемигиваясь, светились огни ночного города, а по пейзажу, что мелькал перед глазами, я поняла, мы едем не ко мне домой. — Куда мы едем, Паш? — нарушила я звенящую тишину салона. Он промолчал, плотнее сжав челюсти, и вдавил педаль газа в пол. Я вновь посмотрела на него. Неужели он так и собирается молчать? Вот упрямый осёл! Остаток пути мы проехали в полной тишине. Через некоторое время он въехал во двор, где громоздились высотки, и заглушил двигатель. Мы приехали к нему домой. Войдя в квартиру, Паша притянул меня к себе, и сжал в кольце своих сильных рук. Его горячее дыхание коснулось моего лица. — Какого чёрта этот мудак ошивался там рядом с тобой? — в его голосе я слышала едва сдерживаемый гнев. Я сразу поняла, о ком он говорит. Мне захотелось рассмеяться, но Паша сейчас был чертовски взвинчен, и провоцировать его ещё больше, пожалуй, не самая лучшая идея. Вместо этого, я положила свои ладони ему на плечи, ощутив, как под пальцами перекатываются упругие мышцы. — Потому что он работает вместе со мной над студенческой газетой, — попыталась объяснить я самым спокойным голосом, на который была способна, но, кажется, он совершенно не хотел меня слушать. Он сильнее прижал меня к своему телу, буквально впечатав в стальные мышцы. Его запах, терпкий и волнующий, сразу проник мне под кожу, и дышать стало тяжелее. Я крепче схватилась за его плечи, боясь потерять равновесие, голова закружилась от желания. Вот глупая! Мне бы разозлиться за его необоснованную ревность, а я таяла, словно эскимо под летним солнцем. Ну почему, почему он так действует на меня? — Не хочу, чтобы он крутился рядом с тобой, Алён, — сдавленно прошептал Паша, и прижался лбом к моему лбу. — Я не могу запретить ему, мы вместе учимся. Ты забыл об этом? — мой голос был таким же тихим и ломким, как и его. — У него явно не учёба на уме! — Паш! Перестань! — Я хотела отстраниться, но он не позволил. Горячие ладони прошлись вдоль моей спины, и опустились на талию, сжав её. — Я же слышал, что он сказал! Он пригласил тебя на свидание! Я негромко рассмеялась. — Ты что, подслушивал? Знаешь, тогда мог бы дослушать до конца! Тогда многие вопросы отпали бы сами собой! — На что этот мудак надеться? — в его сбивчивом шёпоте я уловила злость. — После сегодняшнего он больше ко мне не подойдёт, я уверена, — сказала я. — Ты напугал его и меня. Ты же вёл себя как псих! — Прости, я просто схожу с ума от ревности! Как представляю, что он или кто-то другой… Он не договорил, прижавшись своими тёплыми и мягкими губами к моим губам. Он действовал напористо, целовал спешно, будто боялся, что я сейчас исчезну. Наши языки сплелись, губы отчаянно цеплялись друг за друга. — Ты моя, Алёна, только моя… Его тихий шёпот тонул в звуках срываемой наспех одежды. Мгновение — и вот на мне уже ничего не осталось. Ещё мгновение — на нём тоже. — Я люблю тебя, — где-то на задворках моего охваченного страстью сознания прозвучал его ласковый шёпот, пока Паша вколачивался в мои бёдра. — Люблю… Когда всё закончилось, я посмотрела ему прямо в глаза. — Ты знаешь, что ты ненормальный? М? — мои губы коснулись его губ, и он сразу воспользовался этим, принявшись меня целовать. — Костя говорил про свидание, — сказала я, как только он прекратил терзать мои губы. — Но на свидание он хотел позвать Лизку! Это она ему нравиться! Лиза, а не я! Я видела, как в его глазах вспыхнуло понимание. Паша вздохнул, прижавшись лбом к моему лбу. — Чёрт! Прости, Алён, — произнёс он. — Просто когда дело касается тебя… — Ты должен доверять мне, Паш. Иначе у нас ничего не выйдет. — Я доверяю тебе, Алён, правда доверяю. Улыбнувшись, я обняла его плечи, и прошептала: — Тогда не всё потеряно! Паша. Шесть лет назад. — Ну что, куда рванём вечером? — спросил Дэн. — Может, в клуб? После успешной защиты диплома мы стояли с ним на парковке перед университетом, греясь в лучах июньского солнца. Идея с клубом была так себе, ведь я прекрасно знал, что голубоглазка их не выносит, хотя именно там мы с ней и познакомились. Забавно. — Ты давай определяйся с местом, а мне ещё нужно к матери заехать, — ответил я, покосившись на циферблат часов. — А потом мы с Алёнкой присоединимся к вам. — Тогда до вечера! Адрес смс-кой скину, — сказал Дэн, а я, хлопнув его по плечу, прыгнул в машину, и поехал в сторону коттеджного посёлка, куда мать с отцом перебрались на всё лето. Добрался быстро, и, войдя в дом сразу же попал в цепкие объятия. Но не матери, а Ани.