Это была она. У меня словно почву из-под ног выбили, вместе со всеми внутренними органами в придачу. Что здесь делает эта лживая сука? Кто её сюда пустил? Какого чёрта вообще происходит? Наверно, если бы в тот момент я мог говорить, то непременно задал бы эти вопросы вслух. Не знаю, сколько времени прошло, пока я находился в ступоре, разглядывая её обезумевшим взглядом. Судя по растерянным лицам моих подчинённых, довольно много. Ну, надо же, Алёна Владимировна, значит. Я едва не усмехнулся, когда оцепенение прошло. А она хороша. Даже слишком. Стояла, и наивно хлопала своими огромными голубыми глазищами, словно лань беспомощная. Побледнела, покраснела, в общем, сменила пятьдесят оттенков своей лживой сучности. Я даже сначала поверил, но она и раньше была прекрасной актрисой, а уж со временем наверняка отточила своё мастерство. На таких вот безмозглых идиотах, как я. — Павел Андреевич, так что скажете? — донёсся до меня голос Рябинина, а я непонимающе посмотрел на него. Кажется, я что-то пропустил, пока вскрывал старые раны тупым ножом. — Простите? — переспросил я его. — Говорю, Алёна вроде расторопная, — пояснил Вячеслав Викторович. — Зеленовата, конечно, сразу после университета, но ты не руби с плеча, дай ей шанс. Я с силой стиснул челюсти, и уже подумал, что она сейчас треснет с характерным звуком. У этой суки был шанс, и она его упустила. Больше она не получит ничего, разве что обходной лист при увольнении. У нас вряд ли получиться работать на одной территории, не после того, что произошло между нами. Как только я найду за что её уволить, она сразу же окажется на улице. — Разумеется, Вячеслав Викторович, я посмотрю на неё в деле, — заверил я Рябинина, поднимаясь с кресла. Я вышел из кабинета Рябинина, но вместо того, чтобы вернуться к себе, направился в отдел кадров, что располагался тремя этажами ниже. Двери лифта бесшумно разъехались в разные стороны, и я оказался в просторном холле, по периметру которого были расставлены многочисленные кадки с зелеными растениями. В конце длинного коридора виднелась светлая дверь с аккуратной табличкой «Отдел кадров». — Доброе утро, девушки, — поздоровался я, как только оказался внутри кабинета. — Доброе утро, Павел Андреевич, — послышалось мне в ответ. — Таня, мне нужно дело нового редактора, — попросил я, подойдя к высокой миловидной брюнетке, которая резво стучала по клавишам компьютера длинными наманикюренными ногтями. — Редактор, редактор, — задумалась она, постучав пальчиком по пухлой нижней губе, накрашенной ярко-красной помадой. — Это которая Ромашова? Алёна Владимировна? Вот даже как. Ромашова. Фамилию оставила девичью. Или этот её трахарь не позвал замуж? — Да, Таня, именно Ромашова, — ответил я. — А что случилось, Павел Андреевич? Я лично её принимала, и могу заверить, у неё всё в порядке с документами. Осталось кое-что донести, — удивилась Таня, поднимаясь со своего места. Она подошла к высокому шкафу, и вытащила оттуда синюю папку. — Но это в уже бухгалтерию. — Её принимали без меня, должен же я убедиться, что она профпригодна, — ответил я Тане, когда она протянула мне папку с документами. Её идеально выщипанная бровь взлетает вверх, но Таня промолчала. Вот и молодец. Не нужно меня ни о чём спрашивать. Здравого ответа я всё равно дать был не в силах, поскольку сам пока не понимал, что хочу найти в её документах. Раскрыв папку, я принялся перебирать аккуратно сложенные листы, нарушая их порядок. Первой лежала ксерокопия её паспорта. С чёрно-белого фото на меня смотрела Алёна. Даже на этой жалкой копии она выглядела безупречно. Такая же красивая, с обманчиво невинным взглядом голубых глаз, только вот теперь я знал, что за всем этим нежным фасадом скрывается лживая сука, способная вытряхнуть из тебя всю душу наизнанку и потоптаться по ней. С трудом отведя взгляд от её лица, я стал перебирать документы дальше. Прописка та же, ксерокопии со страницей, где указывают семейное положение, не было. Значит, всё-таки не замужем. Впрочем, ничего удивительного. Наверно, так и продолжает скакать с члена на член. От этих мыслей стало противно, и я откинул их в сторону, как ненужный хлам. Так, дальше копия диплома. Закончила с отличием. Странно, почему она выпустилась на год позже? Может, болела? — Таня, почему… — начал было я, но потом резко оборвал себя. Зачем мне всё это знать? Зачем я пришёл сюда? Какого чёрта я вообще делаю? Я с таким трудом сумел вытравить эту суку из своей головы, начисто стёр её запах и вкус из своей памяти, так зачем возвращаюсь к этому снова? Зачем хожу по самому краю, бередя едва зажившие раны и возвращая болезненные воспоминания? Ей больше нет места в моей жизни. — Так что вы хотели, Павел Андреевич? — поинтересовалась Таня, стуча по клавишам. — Да, так, ничего, — не досмотрев документы до конца, я закрыл папку, и вернул её Тане. — Красный диплом, видимо, Ромашова ценный сотрудник, — выдавив из себя улыбку, я направился обратно в свой кабинет, спиной ощущая любопытные взгляды. 8 Алёна. Шесть лет назад. — Смотри, а это кто там? — нахмурилась Лизка, поправляя на голове маску в виде кошачьих ушек. — Ты о ком? — не поняла я, разглядывая размалёванную и разодетую толпу, двигающуюся в центре зала под ритмичную музыку. Сегодня в универе проходил вечер, посвящённый празднику Хэллоуин, и наличие тематического костюма было обязательным условием для того, чтобы попасть в зал. Только вот теперь было сложно различить лица ребят под масками всяких вурдалаков, Франкенштейнов и прочей нечисти. Плюс в зале приглушили свет, добавив немного ярких вспышек с помощью световых установок, и теперь я словно слепой котёнок, почти ничего не видела. Надрываясь, пел какой-то модный певец, но я не вслушивалась в слова, стараясь найти хоть одно знакомое лицо. — Вон, там, кажется, Катька Иванова, — кивнула головой Лиза, указав на высокую блондинку в коротких шортах и с двумя разноцветными хвостиками на голове, один из которых был розовым, а другой голубым. Сама Лизка изображала женщину-кошку, напялив на себя чёрный кожаный комбинезон, обтягивающий каждый изгиб её тела. Волосы собрала в высокий хвост, губы сделала ярко красными, а глаза подчеркнула чёрной подводкой, и получилась вполне милая кошечка. — Да, а с ней кто? — я прищурилась, пытаясь рассмотреть, но так и не сумела. Лицо парня с зелёными волосами, что стоял рядом Катей а-ля Харли Квин, было раскрашено белой краской, а на месте губ алел клоунский рот. — Так это же Джокер, по-моему! — Ну а кого ты ещё ожидала увидеть рядом с Харли Квин? — поинтересовалась Лизка, и мы рассмеялись. В следующий момент заиграла медленная композиция. В центр зала стали выходить парочки, и все эти ряженные закружились в танце. Мы с Лизкой отошли к дальней стене, но неожиданно к нам подошёл тот самый зеленоволосый, что стоял рядом с Катей. — Алён, потанцуешь со мной, — произнёс новоявленный Джокер, а я, при ближайшем рассмотрении наконец узнала в нём Костю Шанкова. — Ну ты и вырядился! — рассмеялась я, идя вслед за одногруппником в центр зала. — Даже волосы выкрасил в зелёный. Вылитый Джокер! — Это временная краска, — немного смутился Костя, и, положив руки мне на талию, закружил меня в такт неторопливому ритму. — Я думал, ты не придёшь, — сказал он, прижимаясь теснее. — Мы же договаривались встретиться здесь, — возразила я. — Кроме того, Лизка бы мне не простила, откажись я пойти с ней. Так что, у меня просто не было выбора. — А тебе идёт, — Костя кивнул на мой наряд, который состоял из короткого чёрного платья с пышной юбкой, колготок в крупную сетку, и остроконечной шляпы — верного атрибута любой уважающей себя ведьмы; на ноги обула ботинки на тракторной подошве. — Спасибо, — усмехнулась я, — хотела ещё бородавку на нос прилепить, но потом передумала. Костя рассмеялся, но уже через секунду его лицо приняло серьёзное выражение. — Алён, я всё хотел тебя спросить, — Костя замялся на некоторое время, — что у тебя с Беляевым? — С Беляевым? — я удивлённо моргнула глазами. Вот так вопрос! — Ничего. — Знаешь, у него не самая лучшая репутация, — продолжил Костя, и я почувствовала, как его руки на моей талии напряглись. — Девушки для него лишь игрушки, и добившись желаемого, он сразу же переключается на следующую. — Не волнуйся, — я негромко рассмеялась, заметив выражение его лица, — меня не интересуют парни подобные Паше Беляеву! Но всё же спасибо за совет. — Да я так, — «Джокер» пожал плечами, — на всякий случай. Покачиваясь, мы сделали оборот, и из-за плеча Кости я уловила на себе пристальный взгляд, моментально узнав человека, которому этот взгляд принадлежит. Моё лицо вспыхнуло. Так на меня смотрел только он. Паша. Он стоял у стены, сложив руки на груди, и словно сканировал нашу пару. Разумеется, на нём не было никакого костюма, а может чёрные джинсы и черная же рубашка и есть его костюм. Кто знал? Его взгляд был давящим и тягучим, и я ощущала, как он скользит по мне даже сквозь расстояние разделяющее нас. По спине поползли мелкие мурашки, а ноги стали превращаться в желе, и я отвела взгляд, разрывая мучительный контакт глаза в глаза. Вскоре композиция подошла к концу, и мы с Костей направились к Лизе. Неожиданно телефон в моей сумочке завибрировал, и, увидев на экране входящий от мамы, я поспешила в коридор, по пути крикнув ребятам: — Я должна ответить! Покинув шумный зал, я оказалась в коридоре, тёмном и безлюдном. Музыка не доносилась сюда, и меня окутала благостная тишина. Приняв вызов, я услышала мамин голос: — Алён, ты ещё не вернулась домой? — Нет, мам, — ответила я. — Но уже собираюсь, не волнуйся. Моя мама работает медсестрой в детской больнице, и сегодня ночью осталась на дежурство. — Хорошо, — мама подавила рвущийся наружу зевок. — Как вернёшься, набери мне. И не корми кота, он и так уже в двери не проходит. Я закатила глаза, пожалев несчастного кота. Бедный Женьшень! Снова останется без вкусняшки на ночь! Пообещав, что обязательно перезвоню, я отключила вызов, и уже собралась возвращаться в зал, как заметила, что в тёмном коридоре недалеко от меня кто-то стоит. Снова этот пронзительный взгляд забегал электрическим разрядом по моей коже, и мне не составило труда догадаться, кто вышел вслед за мной. Паша. Что же тебе от меня нужно? Почему всюду преследуешь меня? Чтобы вернуться в зал, мне нужно было пройти мимо него. Вздёрнув вверх подбородок, я направилась к двери, но как только поравнялась с ним, он преградил мне путь. Во рту сразу сделалось сухо, а кончики пальцев онемели. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Он окинул меня каким-то плотоядным взглядом, а затем растянул свои губы в дьявольской улыбке. В темноте коридора неоновым светом мелькнули его белые зубы с острыми клыками, совсем как у вампира. Это было пугающе, ведь зубы смотрелись совсем как настоящие. Видимо, он всё же позаботился о костюме. Дракула недоделанный! — И кто это тут у нас? — нараспев протянул он, а я удивилась. Как у него это вышло с искусственными зубами во рту? Он сделал шаг ко мне, я отступила на два назад. Улыбнувшись, он снова приблизился ко мне, и так теснил меня, пока я не почувствовала спиной холодную поверхность стены. — В мои руки попалась маленькая ведьма, — произнёс он, снимая с моей головы остроконечную шляпу. — Я уверен, что эта ведьма очень сладкая. Совсем как спелые ягоды малины. — Не смешно, Паш, — я попыталась отнять атрибут моего костюма, но он отстранил руку. Паша подошёл ещё ближе, бесстыдно вторгаясь в моё личное пространство.