— Вспомнил еще что-нибудь? — спросила Стелла. — Гипотезы наших гениев тебе ничего не напомнили? — Я ее не насиловал, — только и смог сказать Кантор. — Вот в это охотно верю. Попробуй еще что-нибудь вспомнить. Кантор закрыл глаза и перевернулся на спину. — Меня что, били? — спросил он. — Или я сам упал? — Не то, чтобы били… Но разок приложили. — Чем? — Кулаком, дружок. Голым кулаком. А затылок ты рассадил о ступеньки в подъезде, когда падал. — Кто? За что? — Ты же слышал, за что. Ребята считают, что ты виноват. А его высочество не любитель долгих разборок. Как тебя угораздило туда вернуться? Он тебя увидел и тут же, не говоря ни слова, приголубил по-геройски. А кулак у его высочества сам знаешь, какой. Радуйся, что череп не треснул. Попробуй вспомнить по порядку. Вот слушали вы музыку. Дальше что? — Куда-то ходили… Не помню… Целовались на улице… — Кто целовался на улице? — Мы с Ольгой. — Нет, у тебя точно психика пострадала. Что ты еще помнишь? — «Пинк Флойд», — вспомнил Кантор. — И фангу. Один шарик на двоих. — А сколько у тебя оставалось? — Не помню… С десяток. — А где набрались? От вас обоих перегар такой, что без закуски не вдохнешь. — Не помню. — А что помнишь? — Кроссовки, — вспомнил он. — Белая обувь для занятий спортом… Трусики помню. Маленькие, совсем крошечные… кружевной лоскуток. — Какие трусики? Опомнись! Не путай воспоминания с эротическими фантазиями, фетишист! — Это не фантазии, — возразил Кантор. — Я вспомнил. У Ольги были такие трусики. Мне еще жалко было их снимать, и я их просто отодвинул… И застежку на штанах помню, я не знал как ее расстегнуть… Я еще тогда подумал, чего я только с женщин не снимал, даже доспехи, а такого ни разу не видел… Стелла, я действительно с ней… да, было… но я ее не насиловал. Это точно. Она сама сказала, как расстегнуть. И она смеялась… — А еще что помнишь? Кантор подумал и честно принялся излагать беспорядочно всплывающие в памяти слова: — Трамвай… большой многоместный экипаж… Ангел… мифическое существо, доброе… Капрон… ткань из искусственного волокна… Марайя… методика создания иллюзорных фантомов… и маскировки… путем… — Доктор Кинг, — сказал мягкий голос, — Вам не кажется, что пациент не совсем адекватен, мягко говоря? Пусть полежит и спокойно разберется в своих воспоминаниях. А еще лучше пусть поспит. Знаете, алкоголь, наркотики, а потом еще и сотрясение мозга… Вряд ли он скажет что-либо вразумительное. Кантор снова закрыл глаза, ощупал повязку на голове и подумал: «Ну ни хрена себе я погулял…». — Вы еще здесь? — рявкнула доктор Кинг, входя в свой кабинет. — Я сказала всем убираться домой! — Нет уж, простите, — вежливо возразил Элмар, — мы не уйдем, пока не будем точно знать, что с Ольгой. — С какой радости вы должны ждать результатов в моем кабинете? Может, это будет известно только завтра. Тереза придет и расскажет. — А с Кантором что? — тихо спросила Азиль. — А что с ним может быть, по-твоему? — проворчала мэтресса, пробираясь к своему креслу. — А то ты первый день знаешь своего милого Элмара? Сотрясение мозга и провалы в памяти. Вот тут помню а тут не помню. Он и до того-то был не совсем здоров на голову… — Врет, — сказал Жак. — Все он помнит. Говорить не хочет. — Вот именно, — поддакнул Элмар. — Жака я тоже когда-то бил, и ничего с ним не случилось. Никаких провалов. — Он хоть что-нибудь сказал? — спросила Азиль. — Всякий бред. Единственные осмысленные слова, которые я от него услышала, это то, что он ее не насиловал и что фанги они съели по пол-порции, не больше. — А что вы хотели от него услышать? — возмутился Жак. — Что он прямо сразу и признается? — Господа, — устало сказала доктор. — Шли бы вы отсюда, а? И не морочили мне голову бредовыми предположениями. Чтобы Кантор кого-то изнасиловал? Да над вами все Зеленые горы будут смеяться, если вы это где-то скажете. Я бы скорее поверила в обратное. Он вообще к женщинам и близко не подходит. Не тот человек. Скорее я бы подумала, что она ему предложила, а он ее жестоко обидел отказом. Вот это в его стиле. — Нет, — сказала Азиль. — Почему вы так думаете? Они сразу понравились друг другу. Я видела. Вполне естественно, что они провели вместе вечер и потом занялись любовью. А потом что-то случилось. Уже утром. И я уверена, что это результат проклятия. — Где это ты видела? — Это я их познакомила вчера в «Лунном драконе». — Опять «Лунный Дракон»! — горестно воскликнула доктор. — Да что у вас там произошло, что мне всю ночь оттуда клиентов возили? — Люди стали собой, — вздохнула Азиль. — А понятнее ты не можешь? — Могу. Вчера в «Лунном драконе» был один маг, который обиделся на хозяина и заколдовал посетителей. Все стали собой… То есть, стали вести себя естественно и так, как им хочется. Ольга, например, сразу содрала чепчик, закурила и побила свою сотрудницу, которая над ней смеялась. — Представляю, что творил Кантор… — фыркнула мэтресса. — Как этот несчастный кабак еще не сгорел. — Он улыбался и вообще был очень милый. Мы с ним танцевали… Он так здорово танцует фламмо! — Понятно… — вздохнула доктор Кинг. — Если Кантор улыбался и танцевал с Азиль, то почему бы ему и не потрахаться с Ольгой… Если они сразу друг другу понравились… — А с чего же она тогда фангой закинулась так, что чуть не отпала? — возмутился Жак. — А гангрена ее знает! Может он ее не удовлетворил или не захотел жениться. А может с похмелья дозу перепутала. Ну что хотите мне говорите, не поверю я, чтобы Кантор мог кого-то изнасиловать. В любом состоянии. — Ваше высочество! — раздалось из-под потолка. — Опять шуточки мэтра Истрана! — проворчала доктор. — Так пугать людей после ночного дежурства! — Я слушаю, — мрачно отозвался Элмар. — Его величество спрашивает, где Азиль. — Здесь, со мной. — А где вы находитесь? — В кабинете доктора Кинг. — Никуда не уходите. Голос смолк. — Нет, это уже наглость! — возмутилась мэтресса. — Я сегодня уйду, наконец, домой? Или мне здесь сутками сидеть? Кто-то спросил моего разрешения? Или мой кабинет — проходной двор? Сейчас сюда еще явится лично его величество, и тогда я вас вообще отсюда не выставлю до следующей ночи! — Ничего, — проворчал Элмар. — Пусть является. Я попрошу его лично допросить этого забывчивого негодяя… — Ну-ну, — презрительно фыркнула доктор Кинг. — Я бы посмотрела. Грозный взор его величества может напугать разве что тебя. Но не человека, который однажды трое суток провисел на дыбе и ничего не сказал. В кабинет, как обычно, стремительным шагом ворвался король и, кратко бросив всем «добрый день», махнул рукой Элмару. — Забирай Азиль и пойдем поговорим. — И Жака забирайте, — сказала доктор. — Мне надо закрывать кабинет и идти домой. — А почему, собственно, вы все тут сидите? — спросил король, оглядывая безрадостные лица кузена, шута и несравненной Азиль. — Кто-то заболел? Все одновременно вздохнули и посмотрели друг на друга. — Ольга отравилась, — сказала, наконец, Азиль. Король мгновенно забыл о спешном деле и сел на ближайший стул.