Местом его рождения был Бэйкерсфилд, Калифорния, о чем я забыла. Полное имя Терренса Дэйса было Рэнделл Терренс Дэйс. Два имени, наверное, чередовались в семье, бог знает, сколько лет. Если у Ребекки Дэйс были братья, это объяснило бы, как сохранилась фамилия Дэйс. Почему я сразу не вспомнила, когда услышала эту фамилию? Не то, чтобы это была распространенная фамилия, как Смит или Джонс. Дело в том, что я росла, думая о себе, как о сироте. Моя тетя Джин, по своим личным причинам, всегда избегала разговоров о семейной истории. Будучи близко знакома с фактами, она не проявляла никакого желания знакомить с прошлым меня. Когда многочисленные родичи из семьи Кинси появились в моей жизни, я отреагировала так, будто в мой мир произошло вторжение инопланетян. Я не привыкла к кузинам и тетушкам, и меня раздражали их попытки завязать знакомство, продиктованные самыми добрыми намерениями. Существование моей бабушки с материнской стороны, Корнелии Стрейт Ла Гранд Кинси, стало для меня шоком, и не тем, который я смогла принять с достоинством. В течение последних пары лет я приспособилась (более или менее), но полностью не примирилась. В свою защиту должна сказать, что, когда Джон Доу впервые предстал перед моими глазами, холодный, серый и застывший, как камень, на тележке в офисе коронера, у меня не было ни единого шанса подозревать, что между нами есть какая-то родственная связь. Теперь он практически принадлежал мне, и я была ответственна за распределение его наследства, которое состояло только из наличных, полностью оставленных мне. Почему это казалось таким неправильным? В завещании не упоминалось, что должно быть сделано с его останками. Я могла бы распорядиться его похоронами, но что, если его дети захотят принять участие в решении? Несмотря на то, что они его отвергли, и его последующее отречение от них, он все-таки оставался их отцом, и проблему никак нельзя было назвать решенной. Изменит или нет его смерть эмоциональный климат в их сердцах, это была моя работа — сообщить им новость и предложить оливковую ветвь. Конечно, дети должны почувствовать облегчение, узнав о его невиновности. В чем бы ни состояла природа их раздора, призрак их отца как насильника и хладнокровного убийцы больше не будет их тревожить. Другой вопрос был такой: если мы с Р.Т. Дэйсом были родственниками, что казалось фактом, то какими именно? Хотя это было только предположением, ответ казался очевидным. Дэйс приехал в Санта-Терезу, потому что слышал, что его любимый «дядя Р.» переехал сюда со своей семьей. Он слышал о дядиной смерти, но все равно надеялся связаться с членами его семьи. Клочок бумаги в его кармане не относился к Кинси Миллоун, частному детективу. Он относился к Кинси Миллоун, частной гражданке. Единственный вывод, котоый имел смысл — что любимый «дядя Р.» Дэйса был моим отцом, Рэнди Миллоуном. Терренс Рэнделл Миллоун и Рэнделл Терренс Дэйс были родственниками по крови, но я не знала, были ли они буквально дядей и племянником, или родственная связь была более сложной. Если я была права, проследив линию от моей бабушки, Ребекки Дэйс, Терренс мог быть мне троюродным братом. Вдруг я остановилась. Если я была права, то четыре черно-белые фотографии «дяди Р.» были единственными фотографиями моего отца, которые я когда-либо видела. Захлопнула дверь в эту болезненную тему, к которой вернусь , когда фотографии окажутся у меня в руках. Пока что они лежат в депозитном ящике, вместе с другими документами, которые я смогу потребовать, когда разберусь с юридическими вопросами. Я вытащила «желтые страницы» и раскрыла на «адвокатах». Под подзаголовком «Наследства, трасты и недвижимость» числилась двадцать одна фамилия, и я никогда не слышала ни о ком из них. Еще не наступил полдень, так что я взяла телефон и позвонила своему официальному адвокату Лонни Кингману. Он — моя палочка-выручалочка при первых признаках проблем с законом, которые появлялись больше, чем однажды, за мою карьеру. В течение трех лет он разрешал мне пользоваться своим конференц-залом в качестве офиса, после того, как я покинула страховую компанию «Калифорния Фиделити». В конце концов, его фирма переросла свои размеры, и он купил офисное здание в нижней части Стейт стрит, куда и переехал два года назад. Со стыдом я осознала, что никогда там не была. Может, это надо было воспринимать как хорошие новости, потому что, видимо, за это время меня не арестовывали, не сажали в тюрьму и не угрожали привлечь к суду. Вместо этого, мне пришлось в очередной раз признать пробелы в собственном воспитании. Тетя Джин не взрастила во мне чувство сопричастности, и у меня не было случая развить его самой. Может быть, настало время, по крайней мере притворяться, что я более хороший человек, чем на самом деле. Я набрала номер офиса Лонни. Когда секретарша сняла трубку, я представилась и сказала, что хочу поговорить с Лонни. Я не узнала ее имя. Она сказала, что Лонни уехал из страны и не вернется до следующей недели. - А как насчет Джона Ивса, он на месте? - Нет, мэм, его нет. Мистер Ивс оставил фирму и открыл собственную контору. Могу дать его телефон, если хотите. - Мартин Челтенхам? - Он переехал в Лос-Анджелес... - Кто же остался? - Могу соединить вас с мистером Циммерманом. - На чем он специализируется? - На несчастных случаях и травмах. - Есть у вас кто-нибудь, кто занимается делами с наследством? - Берк Бенджамин. - Хорошо. Я возьму его. - Ее. - Ладно. Вы можете меня с ней соединить? - Ее сейчас нет, но после обеда должна вернуться. Назначить вам встречу? - Пожалуйста. Я — друг и давний клиент Лонни, и могу прийти в час, если это возможно. - Похоже на то. Я вас запишу. - Большое спасибо. Я продиктовала свое имя. Она спросила мой номер телефона, и я продиктовала его тоже. Я думала, что она может спросить номер моей кредитки, как в ресторане, который защищается от посетителей, которые бронируют столики и не приходят, но она меня отпустила и так. Я использовала время до встречи, чтобы достать каталожные карточки и перенести на них информацию с фотокопий документов из депозитного ящика Дэйса: водительское удостоверение, которое включало его тогдашний адрес, его номер социального страхования и адрес его сына в Бэйкерсфилде. Никаких телефонных номеров я не нашла. Там были еще небольшие кусочки информации, которые я перенесла на карточки. Их было легче носить с собой, чем большую папку. Я завела специальную папку для Дэйса, куда вложила фотокопии. Похоже, там появится еще много чего, прежде чем я покончу с этим делом. * * * Трехэтажное здание, которое купил Лонни, когда-то принадлежало компании по производству мороженого, которая работала начиная с 1907 года, до своего банкротства в 1931 году. Название компании Spring Fresh и год основания — 1907 были выбиты готическим шрифтом на сером камне над входом. Двадцать четыре года нижний этаж занимала империя мороженого, после чего место было занято несколькими заведениями, связанными с едой — столовая, кондитерский магазин, чайный магазин, в то время как верхние этажи были отданы под офисы. Я узнала об этом, потому что справа от входа висела доска с описанием всех метаморфоз здания, включая его назначение историческим памятником. Войдя через стеклянную дверь в лобби, я увидела, что со стен все было снято до голого кирпича. Город несомненно потребовал от Лонни серьезные преобразования в стиле ретро, но современная инфраструктура — балки и стойки, были скрыты в стенах. Я подозревала, что материалы, на которые я смотрю, хоть и были старыми, были спасены из разрушенных домов где-нибудь в городе. Потолок был убран, и атриум теперь простирался снизу до высокого купола на третьем этаже. Свет лился через изогнутое стекло с бронзовыми перекладинами, которое напоминало гигантский зонтик над головой. Второй и третий этажи открывались в атриум, огороженные металлическими баллюстрадами. Офисы были видны на всем своем протяжении на каждом этаже. Внизу, приемная была такой большой, что стеклянный стол в середине, с коллекцией старинных молочных канистр и маслобоек, казался крошечным. Вместо картин на стенах были развешаны черно-белые фотографии с видами Санта-Терезы в начале столетия. Два джентльмена в котелках и костюмах-тройках позировали перед зданием, с запряженным мулами молочным фургоном у тротуара. На фото, сделанном сразу после землетрясения 1926 года, дома по обеим сторонам были разрушены, только Spring Fresh отделалась небольшими повреждениями. Пол был покрыт мраморными плитками, белыми с черными вставками, возможно, новыми, но подражающими оригиналу. Могу поклясться, что в воздухе пахло ванильным мороженым. Я посмотрела на схему и нашла офис Берк Бенджамин, 201, который, как я поняла, должен был находиться на втором этаже. Старинный лифт, в клетке, с полированными медными дверями, до сих пор работал. Я вошла, закрыла дверцу, нажала кнопку второго этажа и начала подниматься. Подъем был медленным и даже интересным, потому что стены за клеткой были оклеены коллажем из винтажных постеров и объявлений Spring Fresh. Когда я вышла из лифта на втором этаже, секретарша подняла голову и приятно улыбнулась. Это была женщина лет пятидесяти с демонстративно седыми волосами и в самовязанном сером свитере. Сочетание цветов не только не убирало цвет с ее лица, но и создавало вибрирующую ауру, одновременно вызывающую и мягкую. Табличка на столе говорила о том, что ее звали Хестер Мэддокс. - Я- Хестер. А вы, должно быть, Кинси. - Да. Приятно познакомиться. Мы обменялись рукопожатием через стол. Хестер посмотрела на старомодные часы на стене. - Мисс Бенджамин сейчас придет. Почему бы вам не присесть? Принести вам что-нибудь? Воды, или кофе? - Нет, спасибо. Я уселась на диван, обитый бархатом цвета карамели, который хотелось лизнуть. На маленьком стеклянно-бронзовом столике передо мной были разложены журналы Форбс, АВС, Нью-Йорк Таймс, Уолл Стрит Джорнал, пять публикаций на юридические темы и три номера журнала Пипл, моего тайного увлечения. Пропустила статью, посвященную последним проблемам Майка Тайсона и отложила в сторону длинное описание забот о стареющих родителях и болезненных решениях, с этим связанных. Исходя из моего статуса сироты, это не та проблема, с которой мне придется столкнуться. Генри и его братьям и сестре уже за восемьдесят и за девяносто, но они всегда были самодостаточными. И если кто-то из них сталкивался с медицинскими проблемами, остальные организовывали поддержку. Я выбрала номер за 10 октября 1988 года и начала читать историю о том, как Пэтти Скиалфа из «Джерси Герлз» заменила актрису Джулиан Филлипс в сердце Брюса Спрингстина. Статья подробно описывала развитие романа, который случился всего через три года после того, как Спрингстин и Джулиан Филлипс поженились. История шла от ранней карьеры Пэтти до ее нынешнего состояния блаженства и заканчивалась излияниями вроде « ясно, что они предназначены друг для друга». Ага, конечно. Как будто этот брак долго продержится. Я услышала, как хлопнули дверцы лифта, и подняла голову, когда появился кудрявый подросток в велосипедных шортах и кроссовках. Шлема при нем было не видно, и я подумала, знает ли об этом его мать. Его футболка прилипла к спине от пота, а светлые колечки волос взмокли. Проходя мимо, он взглянул на меня. - Вы — Кинси? - Да. - Берк Бенджамин, - представилась она. Вытерла правую руку о штаны и протянула мне. После рукопожатия, она двинулась дальше, сказав: - Идемте со мной. Я отложила журнал и последовала за ней. Она придержала для меня дверь своего офиса и закрыла ее за мной. - Садитесь. Сейчас я буду с вами. Я выбрала одно из двух кожаных кресел для посетителей, думая, что она извинится и пойдет в дамскую комнату принять душ. Вместо этого она открыла нижний ящик стола и достала темно-красное махровое полотенце. Сбросила кроссовки, стащила носки и мокрую футболку. Потом освободилась от лифчика и велосипедных шортов. - Хестер сказала, что вы — друг Лонни. - Да, - ответила я, отводя глаза. На ней были трусики-стринги. Это было зрелище, которое не прибавляет уверенности, когда консультируешься с адвокатом по поводу полумиллиона баксов. Она была полностью беззаботной, вытирая полотенцем шею и подмышки. Скомкала влажную футболку и засунула в ящик, одновременно достав чистый лифчик, который надела. За ним последовала белая футболка. Она сняла с вешалки аккуратную темно-синюю юбку, потом влезла в туфли на каблуках, на босу ногу. Из другого ящика вынула фен, который, видимо, был постоянно включен в сеть. Она нагнулась и начала сушить волосы под струей горячего воздуха, который взъерошил бумаги на ее столе. К тому времени, когда она вернула фен в ящик, она выглядела полностью собранной, а ее манеры — совершенно профессиональными, включая кудряшки, которые придавали ей бескомпромиссный вид. - Что я могу для вас сделать? - Я оказалась в необычной ситуации, и мне нужна помощь. - Ну, вы пришли в правильное место. Что случилось? Я достала из сумки завещание Дэйса и передала ей через стол. В документе было всего четыре страницы. Она внимательно его изучила, листая страницы туда-сюда, пока все не поняла. Положила на стол перед собой. - Мило. Я так поняла, что вы двое были близки?