Когда я приехала в больницу, часы посещения должны были закончиться, но люди входили и выходили. В отделении интенсивной терапии было тихо.Я прошла через пустую комнату ожидания. Даже с притушенными коридорными огнями дело жизни и смерти продолжалось за сценой. Это было время для канцелярской работы, заполнять карточки, заказывать препараты, готовить отчеты для следующей смены. В холле никого не было. На посту медсестер я спросила о Феликсе. Молодая латиноамериканка в голубой униформе поднялась с офисного кресла и пригласила следовать за ней.. - Куда подевалась Перл? - спросила она через плечо. - Не знаю. Надо будет выяснить. Медсестра попросила меня подождать в коридоре, пока она зашла в палату Феликса и отодвинула шторку у его кровати. Она стояла в дальнем конце и смотрела на него, и я тоже. Феликс лежал, ярко освещенный, присоединенный к машине, которая наблюдала и записывала его прогресс, в хорошую или плохую сторону. Давление, дыхание, пульс. Его голова была забинтована, обе ноги в гипсе. Не было видно обычных вещей, которые окружают пациента в больнице. Ни тумбочки, ни цветов, ни открыток с пожеланиями выздоровления, ни ведерка со льдом, ни большого стаканчика с трубочкой. Необходимая жидкость попадала в него из прозрачного мешочка, подвешенного на капельницу. Его постель была белоснежной. Свет в остальной части комнаты был приглушен. Бедный Феликс. Большой боггарт, который вернулся в лагерь, когда Перл и Феликс разоряли его, должен был знать, что она была инициатором. Феликс отреагировал в нужный момент, без возможности составить хороший план и действовать, согласно ему. Я могла себе представить их желание отомстить Перл, но почему он? И почему так жестоко? Может быть, они считали, что это будет лучшей местью, чем атаковать ее прямо. Там, где я стояла, до меня не доносился ни один звук. Феликс не шевелился. Даже его дыхание было трудно заметить. Он был жив. Он был в безопасности. Ему было тепло. Кажется, он не испытывал боли. Сон, это все, что ему оставалось. Столько «вещей» в жизни уже прошло, не беспокоя его. Может быть, он снова выплывет в сознание, или боги оставят его в плавании. Я поцеловала кончик пальца и прижала к стеклу. Я приду на следующий день. Может быть тогда он вынырнет из своего сна. * * * Утром в воскресенье я имела полное право поспать. Вместо этого я проснулась в 6.00 и лежала под тяжестью одеяла, наслаждаясь теплом. Плексигласовое окошко в крыше над моей кроватью показывало половинку голубого купола. Я спала с открытыми окнами, и утренний воздух приносил запах водорослей и горящих листьев. Диц находился на расстоянии километра. Он был одним из тех людей, кому нужно очень мало времени для сна. В то время, которое мы провели вместе, он обычно не ложился до двух часов ночи, а вставал в шесть утра. По воскресеньям он проводил много времени за кофе, читая все страницы газеты, даже те, которые я пропускала. Я откинула одеяло, встала, повернулась и заправила постель, как хорошая девочка. Когда вы живете в одиночестве, у вас две возможности — быть аккуратисткой или засранкой. Я почистила зубы, приняла душ и оделась. Поехала в отель Эйджуотер и оставила «мустанг» в руках парковочного служащего. Зашла внутрь, пересекла лобби и двинулась по широкому коридору. Слева от меня окна выходили во внутренний крытый дворик. Фикусы, пальмы в горшках и райские птицы заполняли пространство, отгораживая уголки с сиденьями и создавая иллюзию приватности. Я заметила Дица за столиком у окна, которое выходило на океан. Он был в джинсах и серой фланелевой рубашке на молнии, с длинными рукавами, которые он закатал. Поперек стола лежала газета, один конец ее придавлен кофейником. На нем были круглые очки в проволочной оправе. Хозяйка вышла поприветствовать меня. Я показала на Дица, отмечая, что сяду с ним. Она протянула меню, от которого я отмахнулась. Диц поднял голову, когда я подошла. Он убрал толстую часть «Лос-Анджелес Таймс» с ближайшего стула, и я села. Теперь я видела, что мой первый взгляд был правильным. Он выглядел усталым, и голова его побелела. Он положил руку на стол, ладонью вверх. И подарил мне свою кривую улыбку. Я положила руку в его. - Что с тобой случилось? - Наоми умерла. - От чего? - От рака. Это не было легко, но было милосердно быстро. Шесть недель от диагноза до конца. Мальчики были там, и я тоже. - Когда это случилось? - Десятого мая. Я вернулся в Карсон Сити пятнадцатого, а через четыре дня позвонил Пит Волинский. Если ты простишь дурацкие сантименты, это было как знак.Не было вопроса, что я взялся бы за работу... все, что угодно, чтобы отвлечься... но было что-то в самой идее, что это пришло от тебя. Наоми всегда говорила, что я использовал работу, чтобы избегать быть рядом, заявление, которое я горячо отвергал, пока не понял, что это правда. - Где мальчики сейчас? - Ник в Сан-Франциско, работает в брокерской фирме. Он закончил университет и получил диплом бухгалтера. Наоми подталкивала его в финансовую сферу, и похоже, ему это нравится. Грэм закончил учебу в декабре. Он немного побыл с Ником, потом уехал. Он — бродяга и ни к чему не привязан, по крайней мере, пока. - Похоже на тебя. - Он и похож на меня. Ник всегда был как Наоми. Ее масть, ее темперамент. - Она вышла замуж? - Два года назад. Вот кого мне жаль. Бедолага. Я слышал, это был удачный брак. У него умерла от рака первая жена, и он думал, что пережил самое худшее. Потом Наоми заболела, и он вернулся туда, где был. - Как насчет тебя? - Она была моим пробным камнем — еще одно откровение в свете ее смерти. Что бы ни случилось, я знал, что могу на нее положиться. Я не мог с ней жить, но у нас были эти два мальчика, и она была частью моей жизни. Я, наверное, видел ее раз в три или четыре года. Сейчас я потерял баланс. Говорят, это как потерять палец на ноге. Ты уверен, что сможешь ходить нормально. Ты делал это всю жизнь, не задумываясь.И вдруг твоя походка становится вихляющейся. Он помахал официантке и она подошла со свежим кофейником. Диц встал и взял с соседнего столика чашку и прибор. Это был хороший способ создать эмоциональное пространство, чтобы я могла переварить то, что он сказал. Я никогда не встречала Наоми. Я видела ее фотографию и была поражена ее красотой. Они с Дицем жили врозь дольше, чем вместе. Они жили вместе какое-то время, но она отказалась выйти за него замуж. А может быть, он никогда не предлагал. Диц вернулся и сел. Я сказала: - В ту же минуту, как ты вошел к Генри на кухню, я знала, что что-то не так. Я видела по твоему лицу. - Вот что меня чертовски удивило. Очень странная штука. Мы никогда не были влюблены друг в друга. Было какое-то притяжение, которое я даже не назвал бы сексуальным. Это было что-то более основательное. Мы не сходились характерами. Доводили друг друга до сумасшествия. Самым счастливым днем моей жизни был тот, когда я ушел от нее в последний раз. А потом она умерла, и все обвалилось. - Мне жаль. - Злиться на тебя было облегчением. - Легче, чем горевать. - Точно. Слушай, я знаю, что ты сердилась, когда я уехал. - Не преувеличивай. Я не настолько сердилась. - Может, я ошибался. Я думал о тебе и не решался позвонить. Я подумал, что ты выбросила меня из своей жизни, и правильно сделала. За какое-то время примиряешься с отсутствием. Когда Пит не заплатил мне, я решил, что это твоя месть. - Слишком тонко. Если бы я мстила, мое имя было бы написано повсюду. - И что сейчас? - Я могла бы позавтракать. Умираю от голода. Диц присоединился ко мне в оргии бекона, яиц и всего прочего. Это было нескончаемое пиршество. Я еще дожевывала кусок ржаного тоста с маслом, когда он вернулся к теме, которая привела его сюда. - Вот что мне не дает покоя. Пит нанимает меня, чтобы сделать работу, и сразу после этого он мертв. Почему так получилось? - Ну, это было не совсем так. Ты сделал работу когда, в последние выходные мая? А ограбление произошло в августе. - Я знаю, но думаю, что эти два события могут быть связаны. Такое редко увидишь в наши дни. Один супруг следит за другим? Мы живем в эру разводов без вины, поэтому задание показалось мне странным. - Зачем же ты за него взялся? - Это звучало как развлечение. Не помню, когда последний раз меня просили околачиваться возле отеля и делать фотографии через теле-фото линзы. Я сделал очень хорошую работу, не постыжусь заявить. Парня, который меня нанял, застрелили, и мне это очень не нравится. - Если два события следуют одно за другим, это вовсе не значит, что первое послужило причиной второго. - Я понимаю, и надеюсь, ты права, но если я уже здесь, я хочу убедиться. - Расскажи мне еще раз о наблюдении. Когда ты рассказывал вчера, я думала только о том, как тебе доказать, что я ни при чем, и не слышала ни слова. - Я следил за женщиной по имени Мэри Ли Брайс и ее боссом, доктором Линтоном Ридом. Оба работают в местной исследовательской лаборатории. Видимо, они было знакомы раньше и у них были романтические отношения. Понятия не имею, было это серьезно или нет. Все дело в том, что текущий муж волновался насчет их пребывания в одном отеле в Рино. - Почему они поехали в Рино? - Они участвовали в конференции во время праздничных выходных. - И была у нее с ним интрижка? - Нет, насколько я выяснил. Они едва общались. - Может, маскировались. - Я об этом думал. Игнорируют друг друга на публике и бросаются в объятья, когда никто не видит. Дело в том, что они вообще никак не контактировали. Могу в этом поклясться. - Ты говорил, что она встречалась со школьным приятелем?