Канадец едва слышно хмыкнул, но ничего комментировать не стал. А я беспокоился об Эрике. Разговор с Кривым Питом и Крюгером не выходил у меня из головы. Если парочка ублюдков последнее время так неровно дышит в сторону девчонки — рано или поздно ее зажмут где-нибудь в уголке и просто снасильничают. Меня никто сопровождать не стал. А зачем? Снаружи, на открытой веранде стояла еще трое вооруженных парней. Я слегка пьяным голосом поинтересовался, где находится сортир, и получив точные инструкции, как туда добраться, пошел по двору, пошатываясь. Уже было темно, и несколько слабых фонарей не могли осветить весь двор. Где-то сбоку звенела цепь — не иначе волкодав какой гуляет, прицепленный ради безопасности гостей. Не нас, конечно. Чего обольщаться-то. Из-за лорда беспокоятся. Вот когда все улягутся спать — отпустят на свободу. Я прошел еще несколько метров мимо ряда хозяйственных сараев; в одном из них тускло светилось оконце, а из трубы на крыше вылетали алые искорки, красиво освещая фиолетово-черное небо над головой. Наверное, там Эрика свое зелье варит. На обратном пути загляну. Сделав свое дело, я подошел к сараю и осторожно подергал дверь. Закрыта с внутренней стороны. Может, и правильно. А то начнут здесь шнырять всякие ублюдки вроде Лежебоки и Гвоздя, как мне описал их Крюгер. Но уходить не стал. Беспокойство глодало. Да и за стол не хотелось возвращаться. Неприятна мне такая компания. Осторожно приложил ухо к дверному полотну. Так себе дверца. Хлипкая. И звуки можно услышать. Какое-то всхлипывание, как будто плачут, бубнеж в несколько голосов, странная возня — мебель перетаскивают, что ли? А какая в сарае мебель? Костяшками пальцев стучу по двери. Мгновенная тишина. Ладно, еще раз попробую. Мы люди не гордые. Снова тарабаню, но уже настойчивее. Ох, не нравится мне ситуация! И сам безоружный, да еще сейчас нанесу порчу хозяйственного имущества! Клановые, наверное, насчет этого пунктика щепетильны. Мощным ударом высаживаю хлипкую дверь. Не удержавшись на самодельных резиновых "шарнирах", она грохнулась о стену; что-то жалобно хрустнуло. В нос шибануло резким дегтярным запахом и чем-то едва ощутимо сладковатым. В свете керосиновой лампы я мгновенно оценил диспозицию. У дальней стены — стеллаж с горшками из глины, травы по всему помещению, развешанные на веревке; справа какой-то хозяйственный хлам, а слева — печка. Возле печи топчан, застеленный матрацем и на нем лежит Эрика с задранным платьем. В глаза бросилась белизна ее бедер. Рядом с ней сидит тот самый шустрик, Гвоздь, кажется. Нож возле ее горла недвусмысленно намекает, как мне надо поступить. Хотя бы подол платья одернул, сука! Еще двое стоят напротив меня, хоть и без оружия, но готовые затоптать меня в землю по самую макушку. Скверно. — Лорд ждет девушку за стол, а вы паскудством занимаетесь, — покачал я головой, лихорадочно высматривая хоть что-то, что пригодится в драке. А она будет. Девчонку спасать надо. — Ты вали отсюда, приезжий, — лениво отозвался Лежебока. Я узнал его. А вот третий — явно их кореш, согласившийся помочь в таком важном и тяжелом деле, как потешить похоть. Детина ражий, кулаки — будь здоров. Черт, с двумя бы справился, а так… — Эрика пойдет со мной, — спокойным тоном, чтобы раньше времени не нервировать уродов, пояснил я. — Лорд узнает о ваших делах. У него, кстати, есть личный палач. На плаху прогуляться не желаете? Лежебока и его кореш делают два шага вперед, еще надеясь выдавить меня наружу. Осторожно вытаскиваю правую руку из кармана, где она прибывала у меня до сих пор. Свинцовый кастет, который я отлил на пастбище братьев Кросби, придавал мне уверенности. Стражники меня не обыскивали, удовлетворившись тем, что я добровольно отдал винчестер, "кольт" и нож. Что ж, пригодился мне "последний шанс". — Дик, займись болваном, — личный гвардеец делает шаг в сторону, пытаясь быть сбоку от меня. — Не понимает намеков. Дик осклабившись, смачно хрустнул суставами пальцев и ойкнул, после чего оплыл на земле бесформенной массой. Я не стал ждать, пока до меня доберутся его кувалды, и стремительно сократив дистанцию, угостил кастетом. Удар пришелся в нижнюю часть челюсти и мгновенно вырубил самого габаритного противника. Там у него еще что-то неприятно треснуло. За Эрику я не боялся. Ничего ей Гвоздь не сделает. Нож у горла — всего лишь дешевый психологический ход. Если я правильно понял ситуацию, за девчонку могут встрять весьма серьезные люди, и гвардейцам не поздоровится. Хотя… могу ошибиться. Не теряя ни секунды, выхватываю из кобуры неподвижно лежащего охранника револьвер и направляю его на Лежебоку. — Руки держи так, чтобы я видел! — предупреждаю я и отступаю к стене, где висят всевозможные хозяйственные принадлежности. Заодно и Гвоздя контролирую. Лежебока замер со скрюченными руками, едва потянувшись к оружию. Гвоздь осклабился и сильнее прижал лезвие к тонкой шейке Эрики. Девчонка совсем сдала. Лицо мертвенно-бледное, губы дрожат. Хоть бы укусила за руку этого урода! — с раздражением подумал я. — Сидит, словно кукла, никакого желания бороться за себя! Ситуация создалась патовая. Никто не уступает. Они в самом деле считают себя непогрешимыми? Одно дело — пользоваться бабой по ее согласию, другое — внаглую, на хозяйском дворе изнасиловать девку, вхожую в дом барона. — Парни, давайте без лишних движений! — громко говорю я, чтобы кто-то нас услышал снаружи. Мне не нужны трупы гвардейцев, а вот меня могут запросто грохнуть. Кто я такой? Залетный путешественник. — Сейчас расходимся и забываем эту историю. Эрика, они тебе ничего не сделали? — Нет! — всхлипнула травница. — Тем более — повода для тяжелых обвинений не будет, — я повел стволом револьвера по дуге, заставляя снова замереть Гвоздя и Лежебоку. — Обещая, что ничего не скажу лорду. — Да Свистку наложить с горкой на твои обвинения! — не выдержал и хмыкнул Лежебока. — Он сюда ради налогов приезжает, да девок местных трахнуть! А еще на морфов поохотиться. Что здесь происходит — это наше дело. — Но тогда я могу убить вас, — задумчиво произнес я. — Самозащита, помощь девушке… Как вы на такую перспективу смотрите? — Грохнешь нас — живым отсюда не выйдешь, — подтвердил мои опасения Гвоздь. Он все еще держал нож у горла Эрики. Придурок. — Вы правы, джентльмены, — сказал я и выстрелил. Потом еще четыре раза. Пули прошили покрытую тонкими жердями и соломой крышу. А через минуту в сарай ввалились несколько охранников, что мне и нужно было. Побольше свидетелей, пусть и не в свою пользу, зато девчонку спас. Зачем сделал доброе дело? Прошел бы мимо, сделал вид, что ничего не слышал. Так и не слышал. Все мои подозрения основывались на странном поведении гвардейцев барона. Когда меня в плотном захвате ввели в дом, где вовсю уже шло веселье, на мгновение воцарилась тишина. Рядом встала Эрика, а чуть поодаль — Лежебока и Гвоздь. Тем руки не выкручивали, и оружие не отбирали. Но их рожи меня порадовали. Скисли, ребята. — Господи, Алекс! — не выдержал Канадец, повернувшись всем телом ко мне. — Что произошло? — Какого дьявола? — одновременно с ним прорычал барон, спихивая с колен Диану. — Престон! Здесь какой-то бардак творится! — Вот эти господа пытались изнасиловать девушку, — я кивнул на гвардейцев. — Там еще третий был, но он не может прийти. В нокауте до сих пор пребывает. — Я проходил мимо сарая, услышал совершенно случайно, что происходит внутри. Прошу прощения у барона за некоторые вольности в его доме, но допустить, чтобы бедную девочку использовали в качестве шлюхи, не могу. Харлан, медленно дожевывая кусок бифштекса, засопел и вытер руки салфеткой. Аккуратно положил ее на край стола. — Каньяр, почему твои люди вместо службы занимаются охотой на девок? Им заняться нечем? Ты, кстати, в курсе, что она готовит лекарство для моего сына? — Да, лорд, — барон съежился, словно нашкодивший ребенок. — Тогда почему эти дебилы полезли к ней под юбку? — Харлан бросил нож и вилку на пустую тарелку. Звякнув от возмущения, она развалилась на две части. — Настоящие дебилы! Другого момента не нашли? Эрика! — Да, господин! — вздрогнула девушка, и еще больше втянула голову в плечи. — Кто тебя трогал? В зале повисло гробовое молчание. Только монах увлеченно резал сочный бифштекс на части, демонстративно не поворачиваясь к спектаклю лицом. Иногда я начинаю сомневаться, а все ли в порядке с рассудком у Симона? — Скажи, детка, не бойся, — чересчур ласково произнес Свисток. Даже я почувствовал фальшь в его голосе. Ох, не завидую я парням. Ведь предупреждал, чтобы не зарывались. — Он, — преодолевая слабость и дикий страх, кивнула на Гвоздя Эрика. — Этот? — палец Харлана уперся в Лежебоку. Тот мгновенно спал с лица. — Нет, второй, — еще тише сказала девушка. — Гвоздь, ты какого хрена беспутством занялся? — взвился барон. — Я же сказал, чтобы девку и пальцем не трогали! Ах ты, сучий потрох! Никто не понял, что произошло. Только я заметил, что Свисток сделал рукой какой-то жест, и один из его телохранителей мгновенно выстрелил в Гвоздя. Парня откинуло на стену, после чего он медленно сполз по стене, оставляя малосимпатичные разводы крови. Немудрено от такого калибра мозги разбрызгать. Завизжала Диана, на пол полетела посуда. Никто не дернулся с места, так как второй пес Харлана уже стоял посредине зала и держал на мушке двух пистолетов всю охрану барона. — Лорд…, — едва живой, прошептал Лежебока, понимая, что сейчас последует за своим корешем. — Каньяр, у тебя в хозяйстве появились крысы, — почему-то медлил лорд. — А крыс надо истреблять. Завтра же ты накажешь причастных к происшествию своих людей. Не знаю как, но в твоей охране их быть не должно. Я обязательно проверю. Можешь повесить их вниз головой и спустить шкуру с пяток. Или посадить в клетку и ловить на них морфов. Веселое занятие, я тебе скажу. По слухам, в окрестностях расплодилось много мета-волков и еще каких-то тварей. Займись ими. — Пощади, лорд! — грохнулся на колени Лежебока. — Попутал дьявол! Девка больно хороша! Нравится она мне! Не знаю, как такое вышло! — Врешь, сволочь! — неожиданно завизжала Эрика, бросаясь на Лежебоку. Ее едва успели перехватить и оттащить в сторону, где она забилась в истерике. — Он врет! Врет! Обещал, что снасильничает, а потом зарежет и утащит в лес! Там меня сожрут твари, костей не оставят! Ну и представление здесь устроили! Я едва перевел дух. Кстати, что со мной придумает? Пока я мрачно рассуждал о своей доле, монах доел бифштекс, запил его вином и тщательно обмакнул уголки губ салфеткой. — Я полагаю, конфликт исчерпан? — спросил он у лорда. — Не будете же вы наказывать Алекса за его бескорыстную помощь? — Он нарушил закон! — заорал барон. — Влез на чужую территорию, нанес оскорбление моим людям! — Я никого не оскорблял, барон, — пожимаю плечами. — Никого не убил. — Действительно, нехорошо, — покачал головой Симон. — Вира в десять монет золотом устроит? Алекс, ты не сильно покалечил молодого человека? — Ну, челюсть, кажется, придется сращивать, — признался я. — Иного выхода у меня не было. — Двадцать монет — и мы расходимся, — Симон поднял левую руку, в которой замерцал небольшой огонек, переливающийся зелено-оранжевыми сполохами. — Вы, лорд, человек рассудительный, сами понимать должны, что вина Алекса лишь в его излишней эмоциональности и желании помочь бедной девушке, и так лишенной многих радостей жизни. Вы же не хотите испортить наш договор? Свисток завороженно смотрел на трепещущий язычок пламени, никуда с ладони монаха не перепрыгивающий. Еще один хитрый козырь в руках Симона. Явный намек на последствия, если меня захотят наказать. Но монах-то каков! Не боится никого, отморозок чертов! Впору им восхищаться. — Договор в силе, — наконец, оторвавшись от созерцания магического чуда, ответил лорд. — Алекса отпустить и не препятствовать передвижению по моим землям! Завтра мы поедем в столицу, уважаемый Симон, где вы докажите мне свое умение поднимать на ноги людей! Как бы не гипнотизировал Симон лорда Харлана, в голосе его явно слышались нотки угрозы. Я успел переглянуться с Канадцем и Артишоком, и не заметил в их глазах радости. Теперь все зависло на волоске. Облажается наш бравый монах — все здесь и останемся в пищу морфам. Нас грохнут однозначно, а вот с представителем Ордена придется повозиться. Но все равно шансов вырваться из "гостеприимных" земель лорда слишком мало. Часть вторая. Глава 6 Глава шестая Поездка в Гринхилл — столицу лорда Харлана — заняла всего три часа, если не учитывать остановки по дороге, когда конная охрана Свистка тщательно проверяла опасные участки, где можно было устроить засаду. Автомобиль, на котором ехали сам лорд, монах Симон и Эрика, оказался старенькой и скрипящей на каждом повороте колымагой, но в клановых землях любая четырехколесная самоходка считалась статусным приобретением, и лорд прекрасно понимал эту истину. Поэтому больше ни у кого в клане машин не было. За этим тщательно следили его люди. Водителя отбирали тщательно. Чтобы он мог не только рулить и тщательно натирать бока авто, но и разбираться в технике: раскидать и собрать мотор, поменять колесо, резину, точно обозначить проблему, если по дороге транспорт соизволит сдохнуть, и решить ее в кратчайшие сроки. Таких у лорда Свистка оказалось двое. Целый штат. Поэтому Харлан очень берег этих людей. Водители менялись. Пока один отдыхал и наводил порядок в гараже, другой возил своего хозяина. Помимо всех технических требований водитель обязан был владеть оружием. Эрика, впервые ехавшая в машине, с любопытством разглядывала кабину, обшитую темно-красным бархатом и пахнущую настоящей кожей. Приборная доска весело мигала зелеными и красными огоньками, что-то хрустело под ногами девушки, когда водитель дергал рычаг, расположенный между ним и телохранителем, застрелившим Гвоздя. Над головой шофера травница увидела дробовик, держащийся на двух скобах. В случае опасности он мог достать оружие и отстреливаться, защищая хозяина. Но девушке не хотелось, чтобы в умиротворяющей поездке случилось нехорошее. Лучше уж они спокойно доедут до Гринхилла и вылечат несчастного юношу. Эрика об этом мечтала всю дорогу и поэтому крепко прижимала к себе корзинку со своими мазями и настойками. С опухолями она умела бороться, но боялась, что не сумеет совладать со страхом ожидания ошибки, и на самом деле сделает что-то не так. И ей отрубят голову. — Меня со вчерашнего дня, как только вы появились в Лосином Холме, одолевают вопросы, — лорд смотрел рассеяно на дорогу, по которой гарцевали около десятка всадников. Часть из них окружила машину, а другая оторвалась на несколько метров вперед. — А что нужно Ордену в брошенных землях? Поверьте, брат Симон: туда, куда вы стремитесь, нет ничего интересного. Людей мало, больше всего морфов и дикого зверья. Что вас туда тянет? Да еще в странной компании, тщательно маскирующейся под хороших приятелей. — Вы слыхали о «заповедниках», лорд? — монах, сидевший с правого края, и таким образом, закрывавший своим телом Харлана на случай обстрела и нападения, повернул голову к собеседнику. — В американском секторе уже давно провели учет древних разрушенных городов и выделили охрану на каждый из них. Европейцы только лет десять как спохватились и тоже стали вливать большие деньги в сохранение последних артефактов старой Земли. Но всех интересуют, что же находится за пределами контролируемых территорий. — Так кто мешает им исследовать их? — усмехнулся Харлан. — Вы, — спокойно ответил монах. — Точнее, не именно вы, а ваши территориальные претензии. Каждый клан считает своим долгом не допустить к изучению брошенных земель научные экспедиции. За сто с лишним лет здесь нашли свою смерть несколько тысяч добровольцев, рейнджеров, воинов и научных работников. Данные точны. Я бы мог щегольнуть знанием списков, но не буду этого делать. Вы и так сами все знаете.