Дождь только слегка накрапывал, когда она выехала из аббатства, но уже через полчаса после того, как она оказалась на главной дороге, небо стало темно-синим, тучи набухли и дождь стал лить как из ведра. Джейн включила свет в машине и радио. Предупреждения о затоплениях. Предупреждения об опасных погодных условиях. Предупреждения о грозе. Загородная дорога пересекала реку несколько раз, прежде чем спуститься в долину. Последнее, что ей было нужно, — это застрять где-нибудь или возвращаться обратно, теряя драгоценное время. Кэт ясно дала понять, что на счету каждая секунда. «Карин осталось жить недолго, — сказала она ровным голосом. — Болезнь перекинулась на позвоночник. Она дважды упоминала твое имя». Машины, едущие навстречу Джейн, немного замедлились, и пара автомобилей зажгла фары. Внезапно перед ней в небе сверкнула огромная молния, и сразу после этого она въехала в несущийся поток воды, который пересекал дорогу прямо посередине. С обеих сторон машины поднялись брызги, она притормозила, выехала из ручья и пристроилась за несколькими другими водителями. Было всего половина первого, но вокруг стояла почти полная темнота — вверху клубились густые облака. Она подумала, насколько безопасно сейчас пользоваться телефоном — если вообще будет сигнал. В мобильный может ударить молния? Она подумала, что скорее нет, тем более у машины есть четыре резиновые шины, которые в любом случае ослабят удар. Но сигнала не было. Дорога превратилась в реку и бурлила под колесами автомобилей. * * * Через полчаса эпицентр грозы, казалось, сдвинулся, и она снова ехала вперед, двигаясь по скользкому полотну шоссе. Дорога была коварная, знаки ограничения скорости говорили о тридцати милях в час, но сейчас они проползали максимум пять. Дождь и не думал прекращаться. Радио мрачно предупреждало о том, что не стоит совершать поездки без крайней необходимости. Было четверть третьего, и до Лаффертона оставалось сто двадцать миль, если предполагать, что она сможет проехать кратчайшим путем. Перед глазами Джейн встала Карин Мак-Кафферти — такая, какой она видела ее последний раз. Излучающая здоровье и уверенность в себе, решительная и сильная. А потом Крис Дирбон. Кэт рассказала ей, прежде чем повесила трубку. У него была опухоль мозга. Они будут оперировать. После этого станет понятно больше. Джейн пересказала аббатисе разговор только в самых общих чертах. Карин и Крис теперь будут упоминаться в ночных и дневных молитвах в монастыре. — Это наша работа, — сказала сестра Кэтрин. — А твоя — быть сейчас с ними. Джейн рассчитывала оказаться в Лаффертоне во второй половине дня, но гроза вызвала такой хаос на дорогах, что после восьми вечера она была все еще в пути, продвигаясь дюйм за дюймом в пробке в несколько миль длиной. Благодаря этому у нее появилось время для уединенной молитвы, но, неизбежно, и для раздумий. С Лаффертоном у нее было связано много воспоминаний, в том числе и крайне болезненных. Но за время своего пребывания там она нашла несколько хороших друзей и надеялась, что эти теплые отношения продлятся как можно дольше. А еще она встретила Саймона Серрэйлера. Она сбежала из Лаффертона и теперь могла признаться себе, что Саймон был одной из главных причин ее спешного отступления. Саймон приобрел для нее какую-то важность, ему удалось пробить ее оборону, но каким образом, она до сих пор не могла до конца понять. Поток машин встал намертво. Она заглушила двигатель и достала из бардачка свою Библию. В такие странные моменты вроде этого она любила заново открывать для себя книги, которые знала не очень хорошо и которые редко читались на церковных службах. «И было слово Господне ко мне: что видишь ты, Иеремия? Я сказал: вижу жезл миндального дерева»[3]. Она любила те моменты в Библии, которые были наиболее буквальны и понятны, когда они говорили о повседневной жизни. «Вижу жезл миндального дерева». И уже не так важно, веришь ты или нет. Она все еще читала, время от времени поглядывая перед собой. Прошел час, и она полезла за своим блокнотом, чтобы сделать несколько заметок по тексту. Когда фары автомобилей впереди нее загорелись красным и пробка начала двигаться, она почувствовала полное удовлетворение не только оттого, что перечитала всего Иеремию, но и оттого, что совершенно выкинула Саймона Серрэйлера из головы. Но он вернулся туда почти сразу после того, как она поехала дальше, выбравшись из внезапно рассосавшейся пробки, сворачивая в узкие переулки, срезая путь и пытаясь наверстать потерянное время. Она пыталась представить себе его. Высокий. Светлые волосы. Длинный нос. Но целиком его лицо не складывалось у нее в воображении, оно как будто парило где-то вдалеке, неясное и призрачное. Но зачем она пыталась точно вспомнить, как он выглядит? Она включила радио и наткнулась на обсуждение детей в Китае, которых бросают в деревнях. История была вполне библейская. И она дальше поехала по темным улицам. Тридцать шесть Сначала он все вырезал и вклеивал в специальный альбом, который до сих пор никуда не делся — он периодически к нему обращался, так что альбом был спрятан в толстой папке на полке. Но потом он приобрел сканер и сканировал все напрямую к себе в компьютер. Так все было проще организовывать. У него были свои ритуалы. Когда он возвращался домой, то принимал душ и переодевался в чистую одежду, обычно в камуфляжные штаны и футболку. Сегодня футболка была старая, оливкового цвета, с выцветшим изображением Че Гевары. Ретро. Он имел слабое представление о том, кто такой Че Гевара. Еда. Телячья вырезка, морковь, бобы и разогретое вчерашнее картофельное пюре. Банан. Яблоко. Четыре кусочка шоколада. Две кружки чая. Ему нравилась его еда. Он хорошо питался. Всегда готовил сам. Ты — то, что ты в себя пихаешь. Слишком много фастфуда — вот откуда их проблемы. Проблемы с мозгами, с поведением, с восприятием и с пузом. Он смотрел новости. Потом полчаса смотрел какой-нибудь спорт по «Скай». Открывал баночку лагера. Включал компьютер. Подсоединял сканер. ПРЕДСТОЯЩИЕ БРАКОСОЧЕТАНИЯ Свадьба Эндрю Хатта и Челси Фишер из Лаффертона состоится в субботу, 22 октября, в Католической Церкви Скорбящей Богоматери на Дедмедс-роуд, в Лаффертоне, в 14:30. Все друзья и близкие приглашаются в церковь. Эту заметку он отправил в папку «Дополнительное». СООБЩЕНИЕ Декан и настоятели кафедрального собора Св. Михаила в Лаффертоне сообщают, что Катедрал Клоуз, а также район Катедрал Лейн, Олд Лейн и Сейнт Майкл Уолк будут закрыты для пешеходного и автомобильного движения с 13:00 до 14:00 в субботу, 10 ноября. Границы указанного района будут четко обозначены. Катедрал Клоуз будет открыт для местных жителей. Это он отправил в папку «Основное». Он нажал «Сохранить», закрыл все файлы. Потом поменял пароль, как он обычно делал каждый вечер. Сегодня это был «вальдшнеп». Временная шкала, детальный план, все расписания и маршруты были в другой толстой папке с надписью «Налоговые чеки». Она лежала в ящике деревянного комода, на котором стоял телевизор. Ящик был заперт. Ключ лежал в морозилке, в упаковке с маргарином. Хоть ему каждый раз и требовалось около пяти минут, чтобы добраться до него, это его не беспокоило. Предосторожности. Планы. Расписания. Ритуалы. С ними вероятность того, что что-то пойдет не так, становилась гораздо меньше. Тридцать семь Саймон вышел из офиса и побежал. Его не смогло бы остановить ничто и никто. Он просидел на работе четырнадцать часов. Бывший партнер Бетан Дойл был допрошен и отпущен. Уайтсайд взял на себя заботу о том, чтобы отвезти его к маленькому сыну. Крейга Дрю отвезла домой к его родителям Луиза Келли. Саймон еще никогда не сталкивался с такой степенью неопределенности. Он как будто блуждал в тумане. Единственная осязаемая задача, за которую он мог взяться, — это обеспечить на предстоящей ярмарке максимальную безопасность, снарядив туда лучшие полицейские силы. Его начальница была уверена, что ярмарка привлечет внимание стрелка. «Ничему, — сказала Пола Девениш, — повторяюсь, ничему нельзя позволить случиться». Саймон сел в машину и набрал номер на своем телефоне. — Дом Дирбонов слушает, не могли бы вы представиться? — Привет, Сэм. — Ой. — У тебя все хорошо? — Да. Только у папы была операция. На мозге. Так что у меня все не очень хорошо.