— Все отпуска отменены. Собор, его территория и весь район будут оцеплены с утра пятницы — только людям с удостоверениями и пропусками будет дозволен проход и доступ внутрь. Две бронированные машины со спецотрядами будут находиться в полной боевой готовности, а офицеры двух других отрядов будут стоять на позиции начиная с пяти утра субботы. — Она кивнула в сторону главы вооруженной стратегической команды. — Специально обученные собаки проверят собор дважды, в пятницу с утра и еще раз в субботу. Им также будут предоставлены на проверку все посылки и цветы. Мы знаем свою работу, и мы ее сделаем. Пожалуйста, доверьтесь нам в этом. — Спасибо, старший констебль, но, учитывая количество происшествий со стрельбой, — смертельных происшествий со стрельбой, — вы должны очень хорошо понимать, насколько мы обеспокоены. — Конечно же, я понимаю. Глава королевской охраны откашлялся. — Пока особого…э… прогресса не наблюдается, верно? — Если вы имеете в виду, что еще не был произведен арест, то да. Но это не означает отсутствие прогресса. С лица главы королевской охраны не сходила маска учтивости. — Совсем не означает, — быстро проговорил лорд-лейтенант, — и нашу область совсем нечасто посещают особы королевских кровей. Мы всегда обеспечивали им прекрасный прием и полную безопасность, как мне кажется. — Но не когда у вас среди бела дня орудовал снайпер, — сказал глава королевской охраны. — И что вы предлагаете? — резко спросила Пола Девениш. Если ее люди подвергались нападкам со стороны, она агрессивно их защищала, вне зависимости от того, что говорила за закрытыми дверями. Это была одна из тех вещей, которые Саймону Серрэйлеру в ней нравились. — Я предлагаю его высочеству не присутствовать. — О, но так нельзя! — Лицо лорд-лейтенанта побагровело. — Моя дочь будет так расстроена! Принц Уэльский ее крестный отец, причем очень внимательный. Он был на ее конфирмации. — Ну а на ее свадьбе его, возможно, не будет. Мне жаль, но именно это я буду рекомендовать кабинету его королевского высочества. — Ну а я погорю с его королевским высочеством лично, наплевав на его чертов кабинет, и мне кажется, я знаю, что он скажет. Он придет в ужас от одной мысли, что может показаться трусом. Господи боже мой, члены королевской семьи рискуют встретить снайперскую пулю, не говоря уже о прочих опасностях, каждый раз, когда появляются на публике. Мы должны благодарить нашу полицию, что все они до сих пор живы и здоровы и продолжают выполнять свой долг рядом с нами, и мне горько слышать ваши предположения, что наши люди больше не могут гарантировать им безопасность. Этот… стрелок не высказывал угроз конкретно в адрес королевских особ, насколько мне известно. — Он посмотрел на старшего констебля, которая покачала головой. Настоятель сохранял молчание, время от времени покусывая край ногтя. Он вздохнул. — Я искренне надеюсь, что это не спровоцирует раскол среди нас, — сказал он с печальным видом. — Пожалуйста, попробуем договориться. Глава королевской охраны нахмурился. — Я обязан действовать так, как считаю правильным, и скажу честно: здесь я вижу некоторые проблемы. Но давайте взглянем на обновленный план и предложения по расстановке вооруженных офицеров. Глава вооруженной стратегической команды встал и аккуратно развернул на столе карту, прижав ее медным пресс-папье и подсвечником. — Бронированные машины со спецотрядами будут припаркованы здесь, здесь и здесь. Вооруженные офицеры будут находиться здесь, здесь, на башне вот здесь, на крыше Новой песенной школы, в нише для органа и под крышей, над нервюрами. Также вооруженные офицеры будут стоять у восточного входа здесь… — Минуточку, — сказал лорд-лейтенант. — Не могу сказать, что мне нравится идея, что наши гости сразу по прибытии увидят вооруженных полицейских с автоматами наперевес. — Большинство из них будут незаметны, сэр… — Я надеюсь и верю, что вы не откроете доступ гражданским лицам в район собора, верно, старший констебль? — спросил глава королевской охраны. — Мы планируем оставить неоцепленным небольшое пространство напротив восточного входа… людям захочется иметь возможность хотя бы краем глаза взглянуть на королевскую свадьбу. Глава королевской охраны яростно замотал головой. — Даже не обсуждается. — Но я только вчера видела, как королева прогуливалась в толпе в Саутгемптоне… — По Саутгемптону не разгуливает убийца… по крайней мере, насколько нам известно. По моему мнению, вашу область стоит исключить из списка безопасных для посещения членами королевской семьи, пока вы его не поймаете. — Он поднялся. — Прошу меня извинить, у меня встреча в другом графстве через полтора часа. Мне жаль разочаровывать вас, лорд-лейтенант, но я буду рекомендовать его королевскому высочеству не присутствовать на вашей свадьбе. Если, конечно, не произойдет арест. Глава королевской охраны взглянул сверху вниз на старшего констебля, но она едва посмотрела на него. Пятьдесят пять — Сладкая вата! — Ты же не серьезно? — Я совершенно серьезно. Обожаю сладкую вату. — Но она же на вкус как железная мочалка в сахаре. — Правда? Никогда не ел железных мочалок в сахаре. Хелен разразилась смехом и позволила Филу утащить себя за руку к палатке со сладкой ватой. В прокуренном воздухе смешивались запахи жженого сахара, бензиновых выхлопов из генераторов и подгоревшего масла из палаток с бургерами неподалеку. Было восемь часов, и на ярмарке было не протолкнуться. Она смотрела, как вагончики на аттракционе с головокружительной скоростью несутся вниз, как из-под них валит дым и сыплются искры, и сама почувствовала себя ребенком. Очередь за сладкой ватой змеилась и заворачивала за угол, смешиваясь с очередью за хот-догами и яблоками в карамели. — Боже, а это весело. Я не бывала на таких с тех пор, как Тому и Лиззи перевалило за десять. — Это место просто утопает в копах. — Неудивительно. На таком мероприятии стрелку есть где развернуться. Только посмотри вокруг… столько точек, на которых может расположиться снайпер. Глаза Хелен были прикованы к аттракциону с вагончиками. Если человек… с вершины горки… Если… Где-то рядом с ними раздался ружейный треск. Фил успокаивающим жестом положил руку ей на ладонь. — Стреляют по мишеням. Он не станет так рисковать. Держи. — Он протянул ей облако сладкой ваты жуткого розового цвета. — Цветы для дамы. Он приобнял ее, и они медленно двинулись в сторону аттракционов. Сэм Дирбон выждал, пока ряд уточек проехал мимо него четыре раза. — Быстрее, Сэм! Что с тобой не так? Ты не можешь, или что? Даже я могу это сделать, это проще простого, они даже не очень быстро двигаются, быстрее! Он не обращал внимания на свою сестру. Утки проехали еще один раз. Он снова переждал. — Сэм, ау, ты еще здесь? Пах. Пах. Пах. Пах. Три уточки из пяти опрокинулись. Ханна с презрением отвернулась. — Отлично, Сэм! — сказала Джудит. Сэм незаметно удовлетворенно улыбнулся и забрал розовую фарфоровую свинью-копилку со стенда с призами. — И зачем она тебе? Что за дурацкий приз! Ты бы мог взять того большого голубого слона и подарить его Феликсу, или ту огромную коробку с конфетами, зачем тебе нужна эта глупая свинья-копилка? — Чтобы копить деньги. — И зачем тебе их копить? — Чтобы уйти с ними из дома. Глаза Ханны округлились, и она поглядела на Джудит. — Чтобы не жить с тобой, дуреха. — Сэм развернулся, внимательно изучил игру, где надо было поймать рыбку на крючок, и сразу отошел. — Слишком просто, — сказал он. Кэт вернулась с четырьмя бумажными кульками жареной картошки. — Господи, ненавижу ярмарки. Полно народу, все пытаются тебя надуть, громко так, что уши болят, и воняет. — Просто СУПЕР! — Я знала, что ты это скажешь, Сэм. Вот, съешь картошки. — Только подумай, что пропускают наши мужчины, — сказала Джудит, откусив картошку и подмигнув ей.