— Ax ты маленький бездельник! — задыхаясь, крикнул он, схватив мальчика за шиворот, когда они столкнулись у шхуны. — Ладно, — кивнул Генри, — пусть будет по-вашему. — Киньте его за борт, — посоветовал штурман, стоявший на палубе. Генри бросил на этого фанатика презрительный взгляд, к счастью, скрытый во тьме, и с видом человека, которому есть что рассказать, начал с начала и стал медленно наращивать темп для достижения нужного эффекта. Затем оба слушателя резко указали ему на целесообразность краткости и точного изложения, при этом в них ярко проявилась такая женская черта, как стремление сперва прочесть последнюю страницу и узнать, чем же все закончилось. — Ничего не понимаю, — проговорил шкипер, когда Генри в угоду слушателям испортил свой рассказ. — Он чего-то испугался, что ли. Ладно, пойдем за ним. — Они снимаются около часу, — припомнил штурман. — А если он не захочет идти, что вы будете делать? В конце концов, может, это вовсе не ее отец! Чертовски неприятное дело, скажу я вам. — Я не знаю, что делать, — в замешательстве пробормотал шкипер. — Не знаю, что лучше. — Пусть это и не мое дело, — вставил Генри, молча слушавший их разговор. — Но я знаю, что бы сделал я. Оба с нетерпением повернулись к нему. — Я, может, и бездельник, — продолжал Генри, наслаждаясь триумфом своих способностей, — наверное, так. Можно приказать ораве ухмыляющихся идиотов уложить меня в постель. Можно… — Что бы ты сделал, Генри? — совсем тихо спросил шкипер. — Сходил бы за мисс Гетинг, конечно, — ответил юнга, — и привел бы ее к нему на корабль. Все бы и уладилось. — Ей-богу, мальчишка прав, — сказал штурман, — успеем ли? Но шкипер уже помчался в город. — Хороший ты парень, Генри, — похвалил его штурман. — А теперь отправляйся назад следить за «Озорным», а как только они снимутся с якоря, беги сюда и дай нам знать. Ну а если они отплывут раньше, чем он вернется, я их окликну, и мы выясним, что все это могло бы значить. Тем временем шкипер то бегом, то рысью добрался до Оверкорта и тяжело дыша остановился у дома номер пять. Его жители крепко спали, и он стал с ожесточением колотить в дверь. — Кто там? Чего надо? — послышался визгливый голос. Открылось окно, и из него показалась голова женщины. — Я должен видеть юную леди, которую недавно привел сюда, — задыхаясь, выдал шкипер. — Скорей! — Что, в такой поздний час? — изумилась хозяйка. — Будьте же благоразумны, молодой человек, пусть даже вы влюблены. — Дело важное, — нетерпеливо бросил шкипер. — А мне вы не можете сообщить? — спросила хозяйка, чувствуя, что в ее положении вполне можно удовлетворить свое любопытство. — Скажите ей, что я получил сведения о ее отце, — с трудом сдерживаясь, ответил шкипер. Голова исчезла, и окно закрылось. Спустя время, которое нетерпеливому человеку могло показаться длиною в час, шкипер услышал в коридоре шаги, дверь открылась, и перед ним предстала Эннис. Перекинувшись парой слов, они снова зашагали вместе по дороге, и Эннис слушала его рассказ на ходу. Это был долгий путь, она устала, но отказалась от руки своего спутника с решимостью, которая показывала, что Эннис еще помнит их предыдущее путешествие. Когда они приблизились к «Чайке», у шкипера упало сердце, потому что штурман, который ждал их, выбежал навстречу. — Все без толку, — с сочувствием сказал он. — Они уже в пути. Может, стоит окликнуть их, когда они будут проплывать мимо? Шкипер, бесцеремонно оставив Эннис на набережной, вскочил на палубу и взволнованно стал вглядываться в темноту. В слабом свете звезд он еле различил небольшое судно, которое медленно приближалось к ним. — Зажгите фонари, Джим, и скорее зовите команду! — крикнул шкипер штурману. — Зачем? — в изумлении произнес тот. — Подать сигнал, — взволнованно объяснил шкипер. — Генри, помоги мне с люками. Он и юнга опустились на пол и стали открывать люки, а штурман зажег фонарь и рванул будить команду. «Озорной» был уже ярдах в двадцати позади них. — Эй, шхуна! На корабле! — заревел Уилсон, внезапно бросившись к бакборту. — Алло! — ответил хриплый голос. — Нагрузка полная? — крикнул шкипер «Чайки». — Нет, — выкрикнули в ответ. — Бросайте якорь и пришвартовывайтесь к нам, — крикнул шкипер. — Мне здесь еще неделю стоять, а в Лондон надо поскорее доставить дюжину бочек с сельдью. «Озорной» шел с ними бок о бок, и шкипер затаил дыхание в ожидании ответа. — Это займет полчаса, не больше, — взволнованно прибавил шкипер. Скрип якорного троса прозвучал музыкой для его ушей, и, едва веря в успех своего плана, он увидел, как команда стала спускать только что поднятые паруса. Через десять минут «Озорной» терся бортом о «Чайку». На «Чайке» все люки были открыты, и фонарь, покачивающийся в трюме, бросал тусклые блики на заспанные лица команды. Штурман на баке давал Эннис шепотом какие-то указания. — Поживее, — приказал шкипер «Озорного». — Я пока поставлю их на палубу. Он засуетился у бакборта, отдавая приказания, и с любопытством заглядывался на Эннис, которая стояла рядом и следила за происходящим. — Какой красивый корабль! — сказала она. — Можно мне к вам на палубу? — Всегда пожалуйста, если, конечно, не будете мешать, — последовал ответ. Приняв это официальное разрешение, Эннис ступила на борт и тихо обошла палубу. У каюты она остановилась и огляделась. Все были заняты; дрожа от волнения, она колебалась мгновение, а затем спустилась в темную каюту. — Капитан, это вы? — послышался голос. — Чего мы стоим? Эннис не ответила. — Кто это? — прозвучал голос снова. — Тише! — шепнула Эннис. — Так, ладно! — резко произнес мистер Тиллотсон. — В чем дело? Эннис колебалась, ожидая услышать другой голос, но тщетно. Ей показалось, что она слышит дыхание другого человека, но не более того. — Отец! — вскрикнула она вдруг. — Это я, Эннис! Где ты? В глубине каюты раздался громкий крик, и сквозь мрак она увидела, как кто-то поднялся и бросился ей навстречу. Кто-то крепко ее обнял и прижал ее нежное личико к длинной жесткой бороде. Смеясь и плача, она обхватила руками его шею и с дрожью прижалась к нему. — Ну, будет, будет, девочка моя, — наконец произнес капитан Гетинг. — Мы только чудом остановили вас, — всхлипывая, проговорила Эннис. — Тут рядом стоит «Чайка», и зачем только ты пытался убежать! — Я и сам не знаю, — устало проговорил капитан Гетинг. — Ты же понимаешь, что я не стала бы подвергать тебя опасности, — нежно проговорила Эннис. — Надевай пальто, и пойдем со мной. Не говоря ни слова, капитан Гетинг сделал то, что ему было велено. Он остановился на полпути, будто желая что-то сказать Тиллотсону, а затем, передумав, последовал за дочерью на палубу. — Я с вами не поеду, капитан, — объявил он, когда хозяин «Озорного» прошел мимо, катя бочку с сельдью. — Ну ладно, — коротко ответил тот, — только денег обратно вы не получите. Пристыженный капитан Гетинг, все еще крепко держа дочь за руку, взошел на палубу «Чайки» и пожал руку ее шкиперу. Когда он стал рассказывать все, что с ним произошло, Уилсон выразил горячее желание пойти на то судно и поглядеть на Тиллотсона, однако Эннис была категорически против, очевидно, находясь в сомнениях относительно личности этого джентльмена. Забрав бочки с сельдью, «Озорной» отчалил, пожелав «Чайке» доброй ночи. Команда «Чайки» наблюдала за ним, пока они не подняли якорь, а затем, по настойчивому предложению Генри, который руководил сценой, спустилась в кубрик. — Теперь вы довольны? — тихо спросил Уилсон девушку, когда капитан Гетинг с мудростью старца медленно ушел вниз. — Вполне, — мягко шепнула Эннис. — А я нет, — многозначительно ответил Уилсон. Мисс Гетинг улыбнулась и, облокотясь о борт, с некоторым интересом рассматривала темные воды и спящий город. Она не пошевелилась, когда Уилсон подошел к ней вплотную, и не сопротивлялась, когда он взял ее руку. — А я не доволен — пока что, — повторил Уилсон и поднес руку Эннис к губам. Его взгляд привлекли два фонаря, которые горели чересчур ярко, и он подошел, снял их и потушил. Вдруг раздался чей-то приглушенный смех, и он обернулся — но поздно: Эннис Гетинг уже сбежала вниз. * * *