— Твои кексики. Поцелуй. Я хихикнула, прижавшись к его рту. — Я хочу всю эту гребаную пекарню. Поцелуй. Я хотела его грубый и грязный рот. Поцелуи… Я хотела все его поцелуи. Его смех. И то, как он смотрел на меня, словно я была бичом его существования, самым прекрасным образом. — Ну… — я встала на асфальт, потирая губы, чтобы насладиться вкусом зубной пасты, кофе и обнаженного рыбака… — у тебя есть работа. А пекарня закрыта. — Убийственная радость. — Он снова поправил промежность. И снова это заставило меня ухмыльнуться вдвойне. — Ты собираешься на работу? Скривив губы, я засунула руки в карманы. — Думаю да. Я еще не звонила Хейли. — Возьми выходной. Я нахмурилась. — И что мне делать? — Понежиться в моей ванной. Я хихикнула. — Я только что приняла душ. — Поваляйся в моей кровати голышом. Еще одно хихиканье. Наше подшучивание казалось немного неправильным — так, как мы чувствовали себя немного неправильными. И эта неправильность в тот момент казалась совершенно правильной. Я знала, что перевернутая версия моего мира долго не продержится, поэтому не пыталась ее исправить. Я просто позволила ему быть таким, каким он должен был быть. Немного неправильным. Немного правильным. Просто… мы. — Пока. — Я сделала один шаг назад, затем другой. Фишер покачал головой, но его улыбка говорила о многом, когда он закрыл дверь и снял грузовик с ручника. Я прижала пальцы к губам и поцеловала их, а затем отправила ему воздушный поцелуй. Он подмигнул и выехал с на проезжую часть. — О, обнаженный рыбак… это будет больно. — Я скрестила руки на груди, чтобы успокоить сердце. Кого я обманывала? Я знала, что слишком сильно в него влюбилась. И хотя я также знала, что должна буду позволить нам расстаться, когда Рори вернется, но понимание этого не приносило облегчение. Даже если Фишер не разделял тех же чувств, я знала, что он всегда будет моей первой любовью — той самой любовью, когда мой мозг не имеет права голоса. Той, у которой нет логического объяснения. Такой, которая заняла особое место в моем сердце как первая. С Божьей помощью я полюблю другого. Обзаведусь семьей. И умру в объятиях своего мужа. Но… первым всегда будет Фишер Мэнн. *** Хейли неважно себя чувствовала, поэтому я вышла на работу. Я доставила обед кровельщикам. — Спасибо. Ты, должно быть, Риз. — Парень с черными волосами и сильным загаром улыбнулся мне; от этого его зубы стали совсем белыми. — Да. — Я передала ему пакеты с едой и засунула руки в задние карманы джинсов. Он осмотрел пакеты и слегка улыбнулся. Я проигнорировала его ухмылку, его невысказанное замечание. — Я Джеремайя. Хейли рассказывала мне о тебе. — Он оторвал взгляд от больших пакетов, наполненных маленькими пакетами. Джеремайя был горяч. Это не подлежало обсуждению. Я могла понять, почему Хейли решила, что он мне понравится. — Забавно, она могла бы упомянуть про тебя и мне. — Я попыталась сдержать ухмылку. — Я пропустил ее вечеринку. Я слышал, что ты была там… одна. — Да, была. Он взглянул мне через плечо. — Я лучше пойду съем свой обед. Большой Босс приехал. Я повернулась и прищурилась, глядя на белый грузовик и Большого Босса, вылезающего из него. В очках авиаторах. Он потягивал что-то красное из соломинки большого пластикового стакана из магазина. — Босс, — сказал Джеремайя. — Джеремайя, — сказал Фишер довольно нейтральным тоном. — Могу я позже взять у Хейли твой номер телефона? — спросил Джеремайя, как будто Фишер не слышал каждого слова. — Мы могли бы потусоваться в эти выходные, если у тебя нет планов. У моих родителей есть дом недалеко от Брекенриджа. Фишер шагнул прямо ко мне. Мое внимание перескакивало между двумя мужчинами. Я ожидала, что Фишер что-то скажет, но он этого не сделал. Вместо этого он потягивал свой напиток, как десятилетний ребенок, который только что получил свой любимый напиток и не может перестать его пить. — У меня… э-э… уже есть планы. Но спасибо. — Я поджала губы, чтобы Фишер не подумал, что я флиртую с Джеремаей. — Может быть, в другой раз? Я не знала, что ответить, поэтому кивнула, как раз перед тем, как Джеремайя унес пакеты с едой для команды. — И какие же у тебя планы? — спросил Фишер, оторвавшись на две секунды от своей соломинки. — Что ты здесь делаешь? — Работаю. — Он пожал плечами, делая более длительный перерыв в высасывании своего напитка из стаканчика. — А ты что здесь делаешь? — Доставляю обед. — Ты принесла и мне обед? Я покачала головой. — Я могу съездить за ним. Что ты хочешь? — Тебя. Нервно рассмеявшись, я оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, не услышал ли его кто-нибудь. — Не думаю, что я понимаю, что это значит. — Думаю, понимаешь. — Он прошел мимо меня к команде, сидящей вдоль стены дома в тени, и обедающей. Я не двигалась, в основном потому, что не была уверена, хочет ли он, чтобы я вернулась в офис или принесла ему на обед… меня… что… да, я представляла, что это могло бы повлечь за собой. Но в меню этого не было. Однако, только подумав об этом, я почувствовала незнакомую потребность, чуждое ощущение между ног и недавно появившееся влажное чувство, которое не было связано с мочевым пузырем. Ну, по крайней мере, это не так явно, как преждевременная эякуляция у мужчин. В конце концов, я могла это скрыть. И все же я чувствовала, что каждый, кто смотрел на меня, каким-то образом знал об этом. Пока Фишер болтал со своей командой, он осматривал их обеды, покачивая головой. Я же долго думала над определением секса и искушения. Я попыталась доказать, что секс — это только половой акт. Это оставляло много вариантов. — Пошли. — Фишер направился ко мне, потягивая свой красный напиток. — Что это? — я сморщила нос. — Фруктовый пунш и чай со льдом. — Он протянул его мне. Я посмотрела на ребят, которые ели свои обеды, чтобы убедиться, что они не наблюдают за нами, прежде чем сделать глоток. — Не делай этого. — Фишер скорчил гримасу, забрал свой напиток и перешел улицу к своему грузовику. — Чего не делать? — я последовала за ним, так как была припаркована позади него. — Не облизывай вот так губы. Я усмехнулась. — Я совершенно обычно увлажнила свои губы. А в чем дело?