Это была ложь. Мне это чертовски нравилось. Если я попаду в ад, то хочу, чтобы там меня ждали руки Фишера, его губы на моих губах и его грязные слова в моем ухе. — Доброе утро, Эд. — Голос Рори поверг меня в состояние паники, когда она поприветствовала соседку, направляясь в подвал. К нам! — О боже! — шепотом вскрикнул я. — Вставай! — Я дернула Фишера за руку. Он прищурился, не совсем проснувшись. — Рори идет! ВСТАВАЙ! — Если бы я прошептала громче, она бы меня услышала. Фишер, спотыкаясь, поднялся. Я со всей силы толкнула его к двери. — Уходи! Быстрее! — Господи, женщина… Я уже ухожу. — Он шел как пьяный, рубашка расстегнута и свисает с одного плеча, волосы спутаны сзади. Как только он дошел до лестницы, я бросилась обратно на крыльцо. — Смотрите, кто рано встал, — сказала Рори веселым голосом, когда я схватила одеяло и пнула кроссовки Фишера под диван. — Да, я… спала здесь прошлой ночью. Когда я обнаружила лампочки, то не смогла удержаться. Она открыла дверь на крыльцо, вместо того чтобы войти через главную дверь. — О, да. Я должна была тебе рассказать о них. Наверное, я решила, что, увидев их, ты будешь искать выключатель. Я обернула одеяло вокруг своих плеч. — Ну как… тебе было весело? — Я села обратно на диван, а она устроилась в кресле-качалке. — Мы отлично провели время. Когда ты подрастешь, мы обязательно сходим во все клубы. Здесь есть несколько очень хороших клубов. Если… — Она сморщила нос. Она иногда забывала, что предыдущие три года я провела с бабушкой и дедушкой в очень консервативном доме и школе. — Если тебя это устраивает или ты хочешь. — Ее страдальческое выражение лица смягчилось, и она превратилась в ту маму, которую я когда-то знала, — в лицо безусловной любви. Лицо абсолютного комфорта. Она была моим безопасным местом. Я никогда не была папиной дочкой, несмотря на мой интерес к его работе и хобби. Я боготворила свою маму, и мне казалось, что она никогда об этом не догадывалась. — Я хочу, чтобы ты была такой, какой тебе нужно быть, чтобы чувствовать себя комфортно в своей шкуре. Я хочу, чтобы ты никогда не чувствовала необходимости соответствовать или следовать за другими, если это не то, кем ты являешься. Хорошо? Вот так. Это была моя мама. Поджав губы, я медленно кивнула. И я почти, почти сказала ей, что мой путь пересекся с путем Фишера. Столкнулись. И я не была уверена, что когда-нибудь снова найду свой собственный путь, потому что я любила его. Более того… несмотря на мое избитое и уязвленное самолюбие… мне нравилось быть с ним, даже если это не имело смысла. Даже если я никогда не скажу ему об этом. Должна ли любовь иметь смысл? — Значит, в клубе было весело? Она кивнула. — Да. Играл один из наших любимчиков. — А Тиффани и Фишер… они поладили? — Да, я думаю, что да. У них много общего. Они болтали во время перерывов и в баре, куда мы пошли после джаз-клуба. Она определенно заинтересована в нем, но у меня пока не было возможности поговорить с ним. Мне бы хотелось, чтобы он нашел себе кого-нибудь. Я знаю, что у него вечное сердце холостяка, но Фишер заслуживает большего. Я хотела быть этим «большим». Глава 23 Остаток субботы я не видела Фишера, потому что Рори повезла меня по магазинам, а потом мы пообедали. Мы закончили день в ее салоне, где она подстригла меня, хотя это был ее выходной, и мы обе сделали маникюр и педикюр. Это был хороший день, который начался с того, что я оказалась в объятиях Фишера, а его рука лежала на моей попке. В воскресенье утром я приняла душ и, надев полосатый комбинезон и туфли-лодочки, отправилась в церковь. — Кофе? — спросила Рори со своего места на диване, в халате, с волосами, собранными в низкий хвост. — Я в порядке. В церкви есть кофе и буфет с выпечкой. Знаешь, ты могла бы пойти со мной. — Ммм… — Она сморщила нос. — Я больше не уверена, что гожусь для церкви. Я хихикнула, засовывая несколько предметов в свою маленькую сумочку. — Я не думаю, что существует такая вещь, как материал для церкви. В доме Господнем всем рады. — Когда я думаю о доме Господнем, я думаю о рае, а не о невзрачном здании со спортивным залом, фитнес-центром, кофе и пончиками. Действительно… раньше строили церкви-катедрали, чтобы было ощущение, что в здании живет сам Бог, его дух витает в затейливой деревянной резьбе, парящих контрфорсах и потрясающих витражах. Извини… я не думаю, что в доме Господа должна быть баскетбольная площадка, хотя я люблю баскетбол. — Справедливо. — Я рассмеялась. — Увидимся позже. Не знаю точно, когда. Я сказала Брендону, что после церкви мы можем снова пообедать. Свидание. По сути, я обязалась назначить себе еще одно свидание. Но если Фишер мог пойти и насладиться общением с полуобритой Тиффани, то я могла преломить хлеб с Брендоном после воскресной службы. — Тебе нужны мои ключи? — спросила Рори, когда я открыла дверь. Я забыла упомянуть, что Брендон также подвозил меня до церкви, поскольку у меня еще не было машины, а брать машину Рори с собой в город я не хотела. — Брендон заберет меня. Улыбка Рори удвоилась. — Это… хорошо. Да? — Она вцепилась в эту фразу, как собака в кролика. — Что он подвезет меня? Полагаю, да. Я все еще решаю кое-какие вопросы с бабушкой и дедушкой по поводу денег на машину. Когда я позвонила им на прошлой неделе, мне ответили категорическим «нет». Они сказали «да» Accord или Forester. — Ты понимаешь, о чем я. — Рори покачала головой. — Покааа… — Я закрыла дверь и направилась к дороге. Двое мужчин в моем мире, если их можно так назвать, приехали одновременно. Брендон въехал на подъездную дорожку как раз в тот момент, когда Фишер без футболки заканчивал утреннюю пробежку. Один из них чуть не довел меня до оргазма. — Бэрнард, — сказал Фишер, когда мой церковный спутник опустил окно. — Привет, эмм я… Брендон, — поправил его Брендон. Фишер знал его имя, и ухмылка, которой он одарил меня, когда стоял спиной к окну Брендона, говорила о том же. — Риз. — Фишер окинул меня одним взглядом. Думаю, что этим же взглядом он лишил меня остатков девственности. Мне нужно было уточнить, как именно нужно креститься. Прочистив горло и заставив свой взгляд задержаться на его лице, а не на покрытой потом груди, я улыбнулась: — Доброе утро, Фишер. — Ты идешь на исповедь? — спросил он. — Это христианская церковь. У нас нет исповеди. — Ммм… — Он подмигнул, прежде чем направиться в гараж. — Жаль. Брендон улыбнулся, когда я забралась в его машину. — Ты хорошо выглядишь. — Спасибо, ты тоже.