Он рассмеялся, как будто мой ответный комплимент был необязателен. — Спасибо, что заехал за мной. Мне трудно определиться с выбором машины. — О? — Брендон отъехал от дома Фишера. — Да, ну… дело в том, что мои бабушка и дедушка не хотят давать мне денег на машину, которую я хочу, хотя это мои деньги. — Какую машину ты хочешь? Я уставилась в окно справа от себя и пожала плечами, как будто это не имеет никакого значения. — Это подержанный Porsche Cayenne. — Porsche? — Брендон поперхнулся словами. — Я хочу что-нибудь спортивное, чтобы можно было ездить в горы. — Риз, я думаю, ты сможешь найти что-то более практичное. В конце концов, тебе восемнадцать. Не просаживай деньги до того, как у тебя появится шанс принять решение о своем будущем, например, о поступлении в колледж. Может быть, ты захочешь внести первый взнос за дом. Может быть, ты сможешь инвестировать часть денег. Почему он должен был говорить так разумно, так по-родительски? Во время церковной службы Брендон поделился со мной своей Библией, так как я забыла свою. По крайней мере, я получила очки за то, что забыла ее, потому что она лежала у моей кровати, и я читала ее — все стихи о плотских грехах. В воскресной школе мы играли в игры, больше похожие на двадцать вопросов, чтобы проверить нашу нравственность. Я неплохо справлялась, но то, что я грешила, не означало, что я не знала о своих грехах. Некоторые из тех, кто был в классе, были просто не в курсе. Это означало, что они уже созрели для того, чтобы принять свой шанс на спасение. — Сегодня ты выбираешь место для обеда, — сказал Брендон, когда мы снова бежали к парковке, чтобы опередить толпу после церковной службы. На этот раз он припарковался так, чтобы не попасть в ловушку. — Сегодня жарко. Давай что-нибудь легкое, например, большой салат. — Значит… мороженое на обед? — Брендон заговорщицки ухмыльнулся мне через крышу своей машины, как раз перед тем, как я опустилась на сиденье. — Я знала, что ты мне понравишься. — Я ответила ему такой же ухмылкой. Мы зашли в кафе-мороженое и провели там более двух часов, разговаривая обо… всем на свете. Это было легко и освежающе. — Я поговорил со своим боссом… ну, начальством в юридической фирме. После сдачи экзамена я собираюсь поехать в миссионерскую поездку на шесть месяцев. Я сказал им, что понимаю, если они не смогут оставить за мной рабочее место, но они были просто великолепны. Они сказали, что по возвращении меня будет ждать работа. — Ничего себе… — Я допивала второй стакан воды, пока Брендон возился со своей ложкой и пустой креманке из-под мороженого. — Миссионерская поездка. Куда? — В Таиланд. — Это… — Я покачала головой. — Здорово? — Я рассмеялась над собственным ответом. — Смело? Не знаю. — Захватывающе с примесью пугающего. — Брендон усмехнулся. — Я совершал небольшие поездки в страны Центральной Америки, только через свою церковь. Но эта поездка — через более крупную организацию. Для меня это пункт в моем «списке желаний». Я хочу чувствовать, что моя жизнь полезна не только для разрешения споров между людьми, достаточно богатыми, чтобы нанять адвоката из крупной юридической фирмы. Я просто… — Он на несколько секунд сосредоточился на своей ложке. — Я просто хочу не отступать от своего предназначения. Я хочу всегда чувствовать, что я использую возможности для настоящего служения и выполнения Божьей работы. Понимаешь? Я понимала. Правда же? Я завидовала тому, как Брендон ориентировался в жизни. Он был сосредоточен и целеустремлен. Он не заблудился на своем пути и не заглох на обочине, как я. Я была уверена, что он не бодрствует по ночам, беспокоясь о том, держится ли объект его привязанности за руку с кем-то другим или целует его. Мои приоритеты были позорными. — Знаешь… — продолжил он. — Возможно, тебе тоже стоит подумать об этом. Если ты не собираешься сразу поступать в колледж и не знаешь, в каком направлении хочешь двигаться, это может быть хорошим способом определить направление. Фокус. Перспектива. А если это не даст тебе ничего из этого, ты все равно сделаешь что-то великое. Изменишь жизнь к лучшему. Брендон был бы хорошим адвокатом. У него было безумное умение приводить веские доводы. — Ну… — Я нахмурилась —…теперь я чувствую себя неудачницей. Он рассмеялся и покачал головой. — Нет. Не надо так себя чувствовать. Вовсе нет. Тебе восемнадцать. У тебя есть вся жизнь, чтобы работать, быть волонтером, что-то менять. Нет ничего плохого в том, чтобы быть молодой и немного потерянной. — Пфф… — Я закатила глаза. — Это говорит парень, который, я уверена, ездил в миссионерские поездки в моем возрасте. С невинной ухмылкой он пожал плечами. — Только потому, что у меня не было никакой другой жизни. И кто теперь неудачник? Я вздохнула. — Я просто не знаю, что делать. — Просто… подумай об этом. Я не говорю, что ты должна поехать со мной в Таиланд, но и не говорю, что это было бы плохо. — Брендон сдержал очень милую и, возможно, даже убедительную улыбку. — Наверное, мне было бы глупо покупать дорогую машину, если бы я собиралась уехать на полгода из страны. — Практичность побеждает. — Он подмигнул. Каким бы красивым и кокетливым ни был Брендон, мне не нравились его подмигивания. Только один мужчина мог подмигнуть мне и заставить мои внутренности превратиться в липкую кашицу. — Ну, я отвезу тебя домой. Как ты смотришь на то, чтобы пойти куда-нибудь вечером на этой неделе? — Хм… Он поднял руки. — Никакого давления. — Нет. Я… это… ну, у тебя есть мой номер. Думаю, напиши мне. Брендон загорелся удовлетворением, сиянием победы. — Я так и сделаю. Он отвез меня домой и заехал на подъездную дорожку. Фишер и моя мама сидели на крыльце и пили чай со льдом… или, может быть, пиво. Я не могла сказать точно. — У нас есть зрители, — сказал Брендон. — Да. Вижу. — Наверное, это значит, что мне придется подождать, чтобы поцеловать тебя в другой раз. Сглатывание… Нервно рассмеявшись, я кивнула. — Наверное, да. Что ж, спасибо за мороженое. Было весело. — Я открыла дверь. — Подожди! Я все испортил, когда забирал тебя. Я не собираюсь все портить на глазах у твоей мамы. — Брендон выскочил из машины и побежал вокруг нее, чтобы открыть мою дверь. — О. — Еще один нервный смешок. — Спасибо. — Я вылезла из его машины. — Риз, представь меня, — позвала Рори. Брендон взял меня за руку. Он взял меня за руку! И мы пошли к крыльцу. Поцелуй — это больше, чем он хотел сделать на глазах у публики, но он думал, что держаться за руки — это нормально? Я умерла миллионом смертей. После того, как я предупредила Фишера о Тиффани, после того, как я потеряла несколько часов сна от мыслей о поцелуях или держании за руку, моя рука оказалась зажатой в руке Брендона прямо на глазах у Фишера. — Привет, вы, должно быть, Рори. А я Брендон. Очень приятно познакомиться. — Брендон отпустил мою руку, чтобы пожать руку Рори. Фишер медленно потягивал свой напиток, его глаза говорили обо всем, когда он сосредоточился на моей руке, которая только что была зажата в руке Брендона. — Мне очень приятно, — промурлыкала Рори. — Риз так много рассказывала мне о тебе. Правда? Я упомянула его и, возможно, кое-что о нем, но я не говорила о нем «много». Слишком поздно. Брендон посмотрел на меня, на его лице появилась огромная улыбка. Я в ответ лишь натянуто улыбнулась. Что я могла сказать? — Ну, я думаю, что Риз просто замечательная. У нас так много общего. И с ней можно болтать часами. Рори посмотрела на меня. Либо она была готова планировать мою свадьбу, либо сама хотела встречаться с Брендоном. Я боялась, что это первое.