Он был высоким, сильным, красивым — и непредсказуемым. Из всех личных встреч с Шарлоттой, необходимых для подготовки, он пришел лишь на одну. — Лейтенант О’Киф, — начала я, — вы заинтересованы в этом иске? Шон посмотрел на Шарлотту, и среди абсолютной тишины между ними развернулся целый безмолвный разговор. — Я ведь здесь, не так ли? Я считала, что Шон О’Киф скорее позволит четвертовать себя, чем пойдет давать показания в качестве свидетеля по этому делу, что меня не должно было сильно волновать — вот только волновало. Он был отцом Уиллоу, и если бы он подвел нас в зале суда, то я бы проиграла дело. Для успеха по иску о врачебной ошибке при ведении беременности присяжные должны были поверить, что О’Кифы заодно. Мы с Шарлоттой и Шоном вместе поднимались на лифте. Я намеренно запланировала показания на то время, когда ты находилась в школе, поэтому забота о ребенке не являлась проблемой. — Что бы вы ни делали, — давала я последние наставления, — не расслабляйтесь. Они проведут вас по дороге в ад. Будут искажать ваши слова. Он заулыбался: — Вперед, порадуйте меня. — С этими ребятами нельзя играть в Грязного Гарри, — запаниковала я. — Они это уже сто раз видели и поймают вас на вашем же бахвальстве. Помните, что нужно сохранять спокойствие, считать до десяти, перед тем как дать ответ. И… Двери лифта открылись, не успела я закончить предложение. Мы зашли в роскошный офис, где уже ждала помощница адвоката в сшитом по фигуре синем костюме. — Марин Гейтс? — Да, — сказала я. — Мистер Букер уже ожидает вас. Она повела нас по коридору до конференц-зала, где из панорамных окон от пола до потолка открывался вид на золотистый купол ратуши. В углу сидел стенограф. Гай Букер с кем-то беседовал, склонив серебристую голову. Когда мы приблизились, он встал, являя нам своего клиента. Пайпер Риис оказалась более симпатичной, чем я себе представляла. Длинноногая блондинка с темными кругами под глазами. Она не улыбалась, только неотрывно смотрела на Шарлотту так, будто напоролась на меч. Шарлотта, напротив, делала все возможное, чтобы не смотреть на женщину. — Как ты могла? — бросила ей в лицо Пайпер. — Как ты могла так поступить? Шон прищурился: — Лучше тебе остановиться, Пайпер… Я сделала шаг вперед: — Давайте перейдем к делу, хорошо? — Тебе нечего сказать? — проговорила Пайпер, когда Шарлотта села за стол. — У тебя даже не хватает смелости посмотреть мне в глаза и сказать это напрямую? — Пайпер… — произнес Гай Букер, положив ладонь ей на руку. — Если ваш клиент будет словесно оскорблять моего, — заявила я, — мы уйдем немедленно. — Она хочет оскорблений… — буркнул Шон. — Она их получит… Я вцепилась ему в руку и усадила на стул. — Закройте рот, — прошептала я. Наверное, впервые за мою практику нашлось нечто, объединяющее нас с Гаем Букером, — мы оба совершенно не радовались этой даче показаний. — Уверен, что моя клиентка сможет взять себя в руки, — сказал он, глядя на Пайпер и подчеркивая последние слова. Гай повернулся к стенографу. — Клаудия, готовы начать? Я посмотрела на Шона и одними губами попросила его успокоиться. Он кивнул, разминая шею, как профессиональный боксер перед выходом на ринг. Этот хруст, отчетливый хлопок заставил меня подумать о тебе, о ломающихся костях. Гай Букер открыл кожаную папку. Из мягкого материала, наверное, итальянская. «Букер, Худ и Коутс» выиграли столько дел отчасти из-за фактора запугивания: они выглядели как победители, от роскошных офисов до костюмов «Армани» и ручек «Уотерман». Должно быть, им делали на заказ и блокноты с фирменным водяным знаком. Разве удивительно, что половина оппонентов поднимала белый флаг при первом же взгляде на них? — Лейтенант О’Киф, вы ведь верите в правосудие? — сказал адвокат ровным голосом, без единой запинки. «Я твой приятель, твой друг», — подразумевал его тон. — Поэтому я и работаю в полиции, — с гордостью ответил Шон. — Вы думаете, что иски могут установить правосудие? — Конечно, — сказал Шон. — Так все работает в нашей стране. — У вас есть особая любовь к судебным тяжбам? — Нет. — Тогда, я думаю, у вас были веские основания подать иск на компанию «Форд моторс» в две тысячи третьем году? Потрясенная, я повернулась к Шону: — Вы подали иск на компанию «Форд»? Он нахмурился: — Какое это имеет отношение к моей дочери? — Вы получили компенсацию, не так ли? Двадцать тысяч долларов? — Адвокат пролистал документы в кожаной папке. — Можете пояснить суть жалобы? — У меня было смещение позвонков из-за того, что я круглые сутки сидел во внедорожнике. Эти модели создают для манекенов на краш-тестах, а не для живых людей при исполнении обязанностей. Я закрыла глаза. «Было бы неплохо, — подумала я, — если бы хоть один из моих клиентов говорил со мной начистоту». — Перейдем к Уиллоу, — продолжил Гай. — Сколько часов в день вы проводите с ней? — Может быть, двенадцать. — А из этих двенадцати сколько она спит? — Не знаю, если ночь спокойная, то восемь. — А если неспокойная, сколько раз вы к ней встаете? — По-разному, — сказал Шон. — Раз или два. — Значит, время, когда вы с ней и не пытаетесь уложить ее обратно спать, составляет примерно четыре-пять часов в день? — Похоже на то. — Чем вы занимаетесь с Уиллоу в это время? — Играем в «Нинтендо». Она может побить меня в «Супермарио». И мы играем в карты… — Он немного смутился. — Она отлично играет в пятикарточный стад. — Какое ее любимое телевизионное шоу? — спросил Гай. — «Лиззи Магуайер», на этой неделе. — Любимый цвет? — Фуксия. — Какую музыку она слушает? — «Ханна Монтана» и «Джонс бразерс». Я вспомнила, как мы с мамой сидели на диване и смотрели «Шоу Косби». Сделали целую миску попкорна в микроволновке и всю ее съели. Все изменилось и уже не было прежним, после того как Кешиа Найт Пуллиам постарела и ее заменили на Рейвен-Симон. Если бы меня растила биологическая мать, было бы мое детство окрашено в другие тона? Может, мы бы пристрастились к мыльным операм, документальным фильмам Пи-би-эс, «Династии»? — Я слышал, что Уиллоу теперь ходит в детский сад. — Да, пошла два месяца назад, — ответил Шон. — Уиллоу нравится в саду? — Иногда тяжело, но могу сказать, что ей нравится. — Никто не отрицает, что Уиллоу — ребенок с ограниченными возможностями, — сказал Гай, — но эти ограничения не мешают ей получать положительный опыт в обучении, так ведь?