…Нет, меня определённо что-то начинало беспокоить, и я наверняка почувствовала “это” сегодня, выходя из кабинета Дариана, но что это такое?.. Что бы то ни было, оно напоминало мне затишье перед нешуточной бурей, и это мне совсем не нравилось. Глава 31. Суббота, двадцать четвёртое число. Ровно девять лет и одиннадцать месяцев с того дня, как мой внутренний мир разбился вдребезги. Хорошо, что именно сегодня я условилась с Дунканом на свидание – не придётся торчать в четырёх стенах, выдумывая себе причины выйти на улицу. После суточного холода тёплое майское солнце вступило в свои права с ещё большей силой, буквально впиваясь своими остроконечными лучами в землю. Распахнув все шторы и раскрыв окно в гостиной настежь, я начала собираться на свидание, твёрдо решив не думать ни о чём кроме предстоящей встречи с Дунканом. Накануне Нат пришла домой в три часа ночи, отчего была полна решимости проспать всё это солнечное утро без остатка, и я не была намерена мешать ей в этом, вот только задела в ванной комнате флакон с лаком для волос, и он с грохотом свалился на пол, сделав при этом несколько виртуозных подскоков. Возможно Нат бы и не услышала этого маленького несчастного случая, если бы двери в ванную, граничащую с её спальней, и двери в её комнату были закрыты. В итоге уже спустя какую-то минуту Натаниэль стояла напротив входа в ванную. – Давай помогу, – подойдя ко мне, протянула руки к горячей плойке огневолосая. – У меня это лучше выходит. С этим я не могла поспорить – у огневолосой всегда получалось управляться с горячими предметами куда лучше моего. Передав подруге плойку, я села на закрытый унитаз и неосознанно тяжело выдохнула. – Как прошла твоя ночь? – решила начать непринуждённый разговор я. – Всё началось как всегда замечательно, но уже не в первый раз закончилось плохо. Байрон всё больше начинает давить, требуя от меня каких-то официальных отношений. Представляешь? Кому нужны эти “официальные отношения”? – скорее у самой себя поинтересовалась девушка так, что я услышала скобки в её словах. – Вот тебе, например, хотелось бы подобного? – Мне? – вздёрнула брови я. – Нет. Не думаю. – Вот как?.. Хм… Зачем же ты тогда идёшь на свидание с Дунканом? – Я ещё сама не знаю… Но уверена, что он не против закрутить со мной роман. – Но я ведь спрашиваю чего хочешь ты, а не он. – Думаешь я знаю? Я просто схожу с ним на свидание, посмотрю как всё будет складываться… Он весьма хорош собой и вроде как не глуп. Может быть мы в итоге к чему-нибудь и придём. – Хочешь с ним переспать? – Нет, Нат, нет! У тебя только одно на уме… – Брось, мы обе знаем, что тебе хотелось бы оказаться в постели с мужчиной, просто ты никогда не пробовала ничего подобного. Я говорю о сексе без обязательств. Ты привыкла к тому, что если ты спишь с человеком, значит вы повязаны друг с другом. – Разве это плохо? – Нет, это не плохо. Но это и не обязательно. Хуже обычного картинга может быть только большой картинг, но я решила не озвучивать свои мысли вслух. В конце концов, я могла предупредить Дункана о своей неприязни к скоростной езде задолго до нашего свидания, но вместо этого я даже не удосужилась ему сообщить о том, что среди недели не появлюсь в “Мустанге”. И всё же в итоге Дункан не только не стал предъявлять ко мне обоснованные претензии относительно моего молчания, но даже сказал, что всё в порядке. По-видимому, он всерьёз имел на меня виды, пока я не могла разобраться в том, имею ли я хоть какой-нибудь план на него. Друг Дункана, владелец картинга, оказался бывшим военным, унаследовавшим от дальнего родственника деньги, на которые он, собственно, и открыл свой скоростной бизнес. Этому харизматичному мужчине было не больше сорока лет, и он действительно был приятным человеком, и, как позже выяснилось, по-совместительству он ещё и являлся сыном крёстного отца Дункана. Сложная система родства, но мне ли говорить о сложностях в родственных связях? – Ты когда-нибудь каталась на карте*? – передавая мне шлем, наконец решил поинтересоваться о главном Дункан (*Карт – простейший гоночный автомобиль без кузова). – Вообще-то нет, – улыбнулась я, принимая из его рук свой шлем, после чего вдруг словила себя на мысли о том, что улыбаюсь я искренне. А это явно хороший знак. – Тебе понравится, – в ответ широко заулыбался белоснежной улыбкой Дункан, что даже заставило меня поверить в то, что он мне не врёт. Когда инструкция была пройдена, экипировка оформлена, и я уже сидела в карте, Дункан ещё раз зачем-то сказал, что у меня “всё получится”, отчего мне вдруг стало не по себе. Сама мысль о том, что у меня может что-то не получиться, заставляла моё подсознание накидывать варианты того, что именно может пойти не так. Мы забронировали карты на полчаса. Помимо нас на площадке ещё были люди, которые прибывали и отбывали, проводя на картинге в сумме по десять-пятнадцать минут. Из-за палящего солнца к концу двадцатой минуты езды я уже истекала пóтом под не по размеру большим для меня комбинезоном. Мне и хотелось бы прекратить свои мучения преждевременно, но я продолжала идти против своего желания, мысленно заставляя себя “докатать” оставшееся время, чтобы никого не обидеть. В отличие от Дункана, гоняющего по картингу со скоростью света, я не превышала скорости восьмидесяти километров в час, что на крутых поворотах казалось для меня настоящим экстримом. Мне казалось, будто я играю с открытым огнём – зажигаю спичку и подношу её максимально близко к своей коже, но как только пламя начинало меня жечь, я мгновенно убирала ногу с педали газа. Когда до окончания нашего времени оставалось немногим меньше десяти минут, я завернула в очередной поворот, пределы которого были обозначены чёрными шинами, выстроенными в три яруса. Уже в момент поворота я вдруг поняла, что прямо на меня, против движения, несётся другой карт такого же красного цвета. Всё, что я успела сделать – это вывернуть руль вправо и вжать педаль тормоза до предела, после чего мой карт со скрежетом протаранил стену из шин. Лишь спустя несколько секунд проморгавшись я поняла, что моя машина, хотя и не перевернулась, здорово накренилась набок, и одна из заборных шин меня буквально придавила к земле. Как ни странно, самым страшным для меня оказалось то, что я не почувствовала боли. В попытке проверить целостность своего тела, я начала шевелить пальцами на ногах и руках, и, к моему великому облегчению, обнаружила их полную функциональность. Сняв с себя шлем и отшвырнув его в сторону, я попыталась выдернуть свои бёдра из зажатых тисков, но у меня ничего не вышло. Мои волосы прилипли к мокрому от пота лбу, и я вдруг начала понимать, что меня накрывает волна паники. И хотя я не видела приближающихся людей, я слышала их голоса и топот, и от этого мне, почему-то, становилось ещё хуже. Страх поднимался всё выше и выше по моему горлу, пока я, в очередной попытке высвободить свои бёдра, не выдавила его вместе с каким-то странным стоном. К моменту, когда меня начали высвобождать неизвестные мне люди, я уже едва сдерживала слёзы. – Прости, что так вышло, – виновато вздыхал Дункан. – Брось, ты здесь ни при чём, – отозвалась я, сжимая в руках свой шлем. Я облокотилась о стену затылком, пытаясь понять, почему меня вдруг бросило в озноб, ведь я до сих пор не сняла с себя душный комбинезон. В моих глазах всё ещё стояли так и невыплаканные слёзы, в горле застрял ком из страха и разочарования, и, кажется, я действительно пыталась убедить себя в том, что Дункан и вправду не виноват в произошедшем. Просто какая-то криворукая блондинка не справилась с управлением своего карта – ничего страшного. Совершенно ничего… Страшного… Мне стало легче только после того, как мы покинули территорию картинга. Мои взъерошенные волосы развивались на неожиданно поднявшемся ветру, и я просто старалась дышать полной грудью, не думая о машинах, скорости и авариях. – До Лондона минута езды, – внезапно выдернул меня из моего транса идущий рядом Дункан. – Может быть ты согласишься со мной пообедать? Нам обоим не хотелось заканчивать наше свидание на неприятной ноте, что было совершенно очевидно, так как уже через полчаса мы сидели друг напротив друга в ресторане японской кухни, в котором мне, в отличие от картинга, понравилось абсолютно всё. После Дункан предложил сходить в кино и, в итоге, мы посетили два сеанса подряд, посмотрев второсортный боевик и на редкость отличный юмористический мультфильм, и в процессе объелись карамельно-солёным попкорном, лакричными палочками, и прохладным лимонадом. Именно благодаря кинотеатру наш день, по итогам, стал не таким ужасным, каким мог остаться, откажись я от дальнейших развлечений в компании Дункана. – В следующий раз я заеду за тобой, чтобы ты не ездила везде на своей машине отдельно от меня, – ухмыльнулся он, когда мы уже подходили к парковке. – В следующий раз? – довольно улыбнулась я, спрятав руки в заднии карманы джинс. – Завтра у меня неотложные дела, но как насчёт того, чтобы встретиться среди недели? Ты, я и на сей раз какой-нибудь любовный роман, вместо боевиков и мультфильмов. – Звучит неплохо, – сжато улыбнулась я. – Ты уверена, что у тебя нет в запасе ещё пару часов? Я посмотрела на свой мобильный телефон, который показывал половину седьмого. – К сожалению, мне действительно нужно ехать. – Значит, я позвоню тебе? – Только когда определишься с днём следующей встречи, – задорно улыбнулась я, своими словами зачем-то создав себе отходные пути. Уже подходя к своей машине я сама у себя с удивлением спрашивала о том, неужели я действительно намекнула Дункану, чтобы он лишний раз мне не звонил?! Просто верх идиотизма… С семи до девяти часов вечера я провела своё время с Хьюи. Я знала что отец, бабушка Пандора, Руперт с Пени и их дети разговаривали с ним, в большинстве случаев рассказывая ему новости из личной жизни или просто новости, но я почему-то рядом с ним не могла выдавить из себя и пары предложений. Поначалу я умоляла Хьюи очнуться, много плакала прямо ему в руки и даже пыталась его трясти, пока того не видели медсёстры, но всё было тщетно. С тех пор прошло девять лет и одиннадцать месяцев – целая отдельная жизнь, в которой рядом со мной не было моего брата-близнеца… Даже не знаю, когда я разучилась с ним говорить. Наверное когда поняла, что он, не смотря на все мои мольбы и просьбы, не придёт в себя даже ради меня. Я не винила его, прекрасно осознавая, что он раб своего положения, но разговаривать с ним я разучилась, хотя и знала, что он где-то “там” и, возможно, даже может меня слышать. Я ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать, кроме как продолжать сидеть в углу у его изголовья и продолжать себя ненавидеть. – Ты гипнотизируешь его, – усмехнувшись, протянула мне полный бокал красного вина Нат, оторвав меня от тягостных мыслей. – Он не зазвонит, если ты просто будешь на него пялиться. – Я не пялюсь. – Правда? А что же ты тогда делаешь? – Он мне не позвонит, – констатировала я. – Не после того, что я ему сказала. – Чего страшного в словах о том, чтобы он позвонил тебе лишь тогда, когда определится с днём вашей следующей встречи? Так ты просто стала казаться ещё более неприступной и, следовательно, стала для него ещё более желанной. – Это всё бред. – Что именно? – Неприступность, желанность… Просто ярлыки и клише. Я не хочу быть “не такой как все” или “одной из многих”. Я просто хочу оставаться собой. Так ведь можно? – Конечно можно. Хотя, как показывает практика, сложно. Ты ведь сейчас не выпускаешь телефон из поля своего зрения как раз именно потому, что в момент окончания вашего свидания просто сказала то, что чувствуешь. – А что я чувствую? – Вот именно, подруга! Вот именно!.. Ты не знаешь. Это самое тошное – не знать, чего ты хочешь. – Мне кажется, или ты действительно переходишь на личности? – Возможно, – запрокинув голову на диван, вздохнула огневолосая. – Хотя, думаю, я всё-таки знаю, чего хочу от Байрона… Многообещающе начавшуюся речь Нат оборвал внезапный звонок моего мобильного. Я не хотела подпрыгивать на месте, и всё же слишком уж неестественно дёрнулась в сторону телефона, что заставило Нат хитро ухмыльнуться. Подняв трубку, я отправилась со своим бокалом на чердак. – Привет, – раздался знакомый голос Дункана где-то рядом с моим ухом, отчего по моему телу едва не пробежали мурашки. – Привет, – мимолётно улыбнулась я. – Я всё ещё не знаю, в какой именно день смогу пригласить тебя на свидание, но я подумал… – он вдруг запнулся, что заставило меня слегка выпрямиться, прежде чем остановиться напротив телескопа огневолосой. – Мне ведь можно позвонить тебе без повода? – Почему бы и нет? – ответила вопросом на вопрос я. Так начался наш разговор длиной в полчаса, по завершению которого я вдруг осознала, что молчала больше, чем это было допустимо правилами хорошего тона. Глава 32.