— Вам известны время и день гибели Марьяны Кургиной? — Так точно. — И вы помните, где находились в тот момент? — Я уже столько рассказывал об этом следователю, что не забуду никогда, — Лавренко откинулся на спинку кресла. — Чуть позднее семи вечера я отправился в «Экономный» за продуктами: закончились хлеб, мясо да еще всякая ерунда, вроде пакетов для мусора. Пока шел, пока выбирал и стоял в очереди — прошло довольно много времени, даже чуть больше обычного. Домой я вернулся почти в половину девятого. Уже потом узнал, что в это время Кургина была убита. Впечатляющее алиби. Оно было настолько идеальным и совпадающим со временем убийства, что неизбежно вызывало подозрение. Я прикинул, как можно было его проверить. На ум пришло сразу несколько вариантов. Нарезки записи не охватывали те события, о которых говорил Лавренко, но следователь наверняка просматривал все целиком, отрабатывая версии. Алиби могли подтвердить и продавцы магазина. Был еще один важный момент, на который я наткнулся в материалах уголовного дела. — Вы сталкивались с Демьяном Кургиным во время похода в магазин? — Еще бы! Целых два раза. На суде меня ко мне из-за этого здорово пристали: где, как, почему… — оживился Лавренко. — Когда я шел вперед, то встретился с Кургиным недалеко от автобусной остановки. Она находится на половине пути между моим домом и магазином. Кургин спешил в сторону квартиры своей матери. — Когда вы встретились во второй раз? — На обратном пути. Я уже тащил пакеты с едой, когда снова увидел Кургина. Еще подумал: «Забавно, что мы вместе курсируем туда-обратно, как хоббиты какие-нибудь». Вслух, конечно, говорить не стал. Сначала сиделка, теперь Лавренко. Свидетели не переставали твердить, что видели Кургина в день убийства. Добавим к этому записи с камер наружного наблюдения. Мне предстояло все это опровергнуть. Как? Ума не приложу. — Уверены, что встретили именно Кургина? Мог это быть человек, похожий на него? — спросил я без особой надежды. — Это был Кургин, без всяких сомнений. У него довольно специфическая внешность. Хотя мы встречались не так уж часто, в лицо я его помнил. — Как он выглядел в тот день? Заметили что-нибудь странное? — Да он всегда странноватый был. Хотя в тот вечер Кургин был слишком уж дерганный. Торопился, озирался по сторонам. И руки все в карманах держал, — задумчиво произнес Лавренко. — Но, если подумать, я могу накручивать лишнего под впечатлением из-за приговора. Ведь тогда я не знал, что он убил свою маму, а теперь знаю. Как оно в жизни бывает: скажи про человека плохое, и все в нем это увидят. — Предубежденность. Я часто видел такое среди присяжных. Однако не будем отклоняться от темы. Скажите, вы раньше бывали в квартире Марьяны Кургиной? — вспомнил я об отпечатках пальцев. — Пару раз. Помогал занести продукты или переставить мебель, если об этом просили. — Похоже, вы единственный из соседей, кто сохранил нормальное отношение к Марьяне. Остальные кривились или ругались только при упоминании ее имени. Я уже не говорю о том, что они никогда не согласились бы ей помочь. — Скажу честно, я и сам не был от нее в восторге, — кивнул Лавренко. — Меня всегда удивляло, почему Кургину не отравляли на психиатрическое лечение, ведь все признаки были налицо. Однако это не мешало мне относиться к ней по-человечески. Как и ко всем остальным. — Когда вы узнали о смерти Марьяны? — Разве этого нет в протоколе допроса? — Есть, — подтвердил я, — но следователи часто искажают слова для того, чтобы протокол укладывался в общую картину. Поэтому я хотел услышать все лично от вас. — Ну, если настаиваете, — пожал плечами Лавренко. — Я узнал о том, что Марьяна умерла, на следующий день, утром. Стены здесь тонкие, поэтому вы с легкостью услышите даже мяуканье котенка, не говоря уж о криках. А крики утром были. Я выбежал в подъезд, постучался к Кургиным. Дверь открыла сиделка Тамара. Она вопила так, что оглохнуть можно было. Все кричала о том, что Марьяну убили. Собственно, так и оказалось. — Что вы сделали дальше? — Мы вызвали полицию, а затем я попытался успокоить Тамару. Ее трясло, она едва соображала, что делала. То орала в голос, то говорила шепотом. Оно и понятно, не каждый день мертвецов видишь, — помрачнел Лавренко. — Лучший способ кого-то успокоить — это дать хорошую оплеуху. Но с женщиной себя так вести не пристало. Поэтому я заварил чай и заставил Тамару сделать хотя бы пару глотков. После этого ей немного полегчало. — Да, она упоминала об этом. — Так вы уже с ней говорили? Славно, — ничуть не смутился Лавренко. — После этого нас допросили полицейские и отпустили по домам. Началось расследование, суд… Да вы и сами все знаете. Я знал. Все, что сообщил Лавренко, ничем не отличалось от его показаний, полученных в ходе расследования. К несчастью для меня. — Вернемся ко дню убийства, — я продолжил опрос. — Вы не видели, в каком часу ушла сиделка? — Никак нет. Я знаю, что обычно она заканчивает по вечерам. Но конкретное время назвать не смогу, тем более полгода прошло. — Не замечали подозрительных людей около квартиры Кургиных? Странных гостей? Возможно, кто-то крутился возле двери? — Ничего подобного. Да и не в моих привычках следить за соседями. Я же не особист какой-нибудь. Я раздумывал над тем, чтобы спросить Лавренко о траурной фотографии в прихожей, но решил этого не делать. Погибшие жена и дочь не относились к делу, а лишний раз бередить душу человеку было ни к чему. — Что ж, — вздохнул я, — полагаю, на этом все. Благодарю за беседу. Лавренко проводил меня до выхода. По пути я бросил еще один взгляд на траурную фотографию. По какой-то причине она не давала мне покоя, хотя я не знал ни женщину, ни ребенка. Будто услышав отголоски моих размышлений, Лавренко тоже взглянул на фотографию. Затем резко повернулся ко мне и спросил совершенно о другом: — Почему вы продолжаете заниматься этим расследованием? Неужели считаете, что Кургин не совершал убийство? — Он невиновен, — в моих словах было больше уверенности, чем в мыслях. — И я намерен это доказать. — Если вы правы, то настоящий убийца все еще гуляет на свободе, — задумчиво произнес Лавренко. — Поэтому мне бы хотелось, очень хотелось, чтобы вы ошиблись. Всего доброго. Нестыковки в этом деле напоминали мне кусочки старого паззла. Несколько я держал в руках, часть валялась под ногами, остальные закатились так далеко, что потерялись из виду. А я все еще не имел понятия о том, какую картинку собираю. Глава 28 Глава 28 Судя по отпечаткам пальцев, в квартире Марьяны Кургиной побывало немало человек, однако большинство из них имело для этого веские причины: родственная связь, работа или истеричные женские крики, как в случае с Андреем Лавренко. Ничто из перечисленного не объясняло следы Валерия Котлова. Он, конечно, мог приезжать к супруге несколько раз, но я сомневался, что Марьяна или Демьян Кургины были столь любезны, что приглашали его пройти и выпить чашечку чая. На фоне остальных Котлов казался белой вороной, незваным гостем на частной вечеринке. Я не ожидал многого от разговора с ним, но надеялся прояснить некоторые детали. Номер его телефона, как и у остальных, имелся в материалах дела. Ответа долго ждать не пришлось. — Да? — послышался грубый женский голос из динамика смартфона. — Эм… — на мгновение я потерялся, не понимая, набрал ли неправильный номер или попал туда, куда и хотел. — Можно услышать Валерия? — А кто спрашивает? По манере общения и хамской интонации я узнал обладательницу голоса. Тамара Котлова. Снова она. Значит номер был правильным. — Адвокат Марк Островский. Мы беседовали с вами не так давно. Я хотел задать вашему супругу пару вопросов насчет убийства Кургиной. — Ну, если найдете его, то задавайте столько, сколько хотите, — хмыкнула она в трубку. — Поищите в ближайших кабаках или у собутыльников. Валерка в запое. А пока Валерка в запое — дома он не появляется. Такое у меня правило. Когда я был в квартире Котловой, то удивился царящей там разрухе. И это при том, что зарплата сиделки была намного выше средней по городу. Теперь мне стало ясно, куда исчезают все деньги. Всего несколько дней назад я активно инвестировал в ту же отрасль предпринимательства. — Может быть, вы сможете рассказать, откуда взялись его отпечатки пальцев в квартире Марьяны Кургиной? Он бывал там раньше? — Приезжал ко мне пару раз, — осторожно ответила Котлова. — Бывало, встречал меня и подвозил домой. — Отпечатки были найдены в прихожей, спальной и на кухне. Даже на кровати Марьяны Кургиной. Не слишком ли активная деятельность для человека, который приехал затем, чтобы просто забрать супругу с работы? — Так спросите его лично! — рявкнула Котлова. — А я уже все сказала! Связь разорвалась. Котлова явно нервничала, но причина ее поведения оставалась для меня загадкой. Она скрывала мужа от моего внимания при первой беседе, и продолжала скрывать его сейчас. Пожалуй, рано было заносить его в список подозреваемых, но я твердо решил встретиться с ним перед судебным заседанием. Глава 29 Глава 29 Я уже забыл, когда обедал без отрыва от работы. Вот и сейчас, стоило мне закинуть пельмени в бурлящую воду, смартфон настойчиво завибрировал. Звонила Динара. Спешила сообщить, что пришли первые новости от «Котов». Они всегда работали быстро, но в этот раз скорость превысила все мои ожидания. Меньше чем за пару дней несколько частных детективов, должно быть, перетрясли половину города. — Полный отчет у тебя на почте, — сказала Дина. — Думаю, ты не будешь возмущаться насчет того, что я с ним уже ознакомилась. Есть пара занятных фактов. Если хочешь, могу коротко их рассказать. — О, это будет весьма кстати. Примерно час назад я разговаривал с Андреем Лавренко. Он показался мне нормальным мужиком, которому не очень повезло в жизни. Но свои скелеты в шкафу у него определенно есть. Интересно, что по нему накопали «Коты»? — Минутку, — послышался стук клавиш клавиатуры и ожесточенные щелчки мышкой. — Андрей Лавренко служил в вооруженных силах, но ушел в отставку в звании капитана. После этого открыл магазин по ремонту обуви и изготовлению ключей, чем и занимается до сих пор. Еще он возглавляет ТСЖ собственного дома…