Я заказал такси, положил смартфон в карман и в тот же момент он разорвался оглушительно громкой трелью. Звонила Динара. Она практически никогда не беспокоила меня по выходным, но могла сделать исключение для особо важных случаев. — Привет, Дина. Как дела? — пробормотал я, спускаясь к выходу из подъезда. — У меня получилось неплохо продвинуться с нашим делом. Обещаю рассказать, когда точно все проверю. — Марк… Боже мой, — рыдала она в трубку. — Приезжай. Пожалуйста, приезжай ко мне домой! В ее голосе застыл чистый ужас. Меня пробрало до мурашек, хотя я не имел ни малейшего понятия о том, что происходит. — Дина, успокойся, прошу тебя. Объясни, что случилось? — Я не могу, Марк. Больше не могу-у-у, — взвыла она. — Просто приезжай… Скорее! Из динамика донеслись удары и шорох, как будто телефон упал на пол. Я несколько раз позвал Дину, но в ответ услышал только приглушенный звук шагов. Неужели кто-то влез в ее квартиру? Мне вдруг подумалось, что убийца Кургиной принялся мстить за наше расследование, устраняя одного человека за другим. Вот только почему он решил начать с Динары? К тому же в последнее время она не выходила из дома и уж точно была достаточно осторожной, чтобы не пустить в квартиру постороннего. Таксист испуганно дернулся, когда я, взбудораженный звонком, ввалился в машину и упал на переднее сиденье. В его глазах было заметно желание умчаться от меня как можно дальше, но я уже пристегнулся ремнем безопасности и захлопнул дверь. — З-заказ до у-улицы Вайнера? — заикаясь, спросил таксист. — Планы изменились, парень. Моя помощница попала в беду, и мы должны добраться до нее как можно скорее. Дави на газ, все штрафы я возьму на себя. Остальное расскажу по пути. Он тронулся с места и невнятно что-то пробубнил, но я уже не слушал. Мои пальцы набирали номер телефона экстренных служб. Дежурный полицейский лениво поинтересовался причиной вызова. Я проорал в трубку о том, что мою помощницу пытаются убить прямо в эту минуту. Отношение дежурного мгновенно изменилось: он уточнил адрес и заверил меня, что группа быстрого реагирования уже выехала. Я прервал разговор для того, чтобы тут же начать новый. На этот раз с оператором «Скорой помощи». Выслушав мои истеричные крики по телефону, таксит проникся ситуацией. Автомобиль разогнался так, что даже гонщики «Формулы-1» могли бы захлебнуться от зависти. За окном мелькали люди, дома и деревья. Мы мчались по дорогам, нарушая столько правил, что я не успевал сосчитать. Все мои попытки дозвонится до Динары оказались безуспешными. Вскоре впереди показалась девятиэтажка, в которой она жила. Машина заехала во двор и остановилась возле входа в подъезд. Я дернулся, чтобы открыть дверь (помню, что в голове моей только и вертелось: «Успел! Должен был успеть!»), и в это же мгновение перед лобовым стеклом промелькнул силуэт, который с чудовищной силой и оглушительным грохотом рухнул на капот автомобиля. Застыла зловещая тишина. Секундами позже вдалеке истошно заревел младенец. На искореженном металле прямо напротив меня распласталось изувеченное человеческое тело. Худощавые руки девушки были неестественно вывернуты, одежда разодрана. Залитое кровью лицо было изуродовано столкновением с автомобилем; под содранной кожей виднелась белизна треснутого черепа. Я закричал. Кажется, повторял имя Дины, но точно не уверен, так как был не в себе. Просто не мог уложить в голове, что она упала с девятого этажа, хотя несколько минут назад мы еще разговаривали по телефону. И смерть ее была столь ужасной, что… Черт возьми, она этого не заслужила. Дина этого не заслужила. Вдалеке выли сирены. Полиция и врачи спешили на помощь, хотя помощь больше никому не требовалась. Таксист, хранивший молчание все это время, тронул меня за плечо. — М-мать твою, что это? Что за херня у нее на т-теле? Сквозь куски разорванной ткани пробивались тонкие белесые щупальца. Кожа Дины была черной, но присмотревшись, я заметил, что она медленно светлеет. Отростки бешено извивались, стремительно уменьшаясь в размерах. Вепсская порча исполнила свое предназначение и заметала за собой следы. — Ничего не вижу, — тихо ответил я. — Только раны от падения. У вас стресс. Сделайте пару глубоких вдохов, возьмите себя в руки. Скоро прибудут врачи и полицейские. Мы сидели в салоне автомобиля и пялились на труп как два полоумных чучела. Я не знаю, что чувствовал таксист, но мне хотелось разорваться на множество мелких кусочков. Внутри клокотали ярость от того, что случилось с Диной, и страх — подобное все еще может произойти со мной. Если бы я был хоть немного более внимательным, если бы думал о других, а не только о себе, то давно смог бы понять, что Дина тоже была проклята. Черные руки Кургина готовы были дотянуться до каждого, кто был связан с его делом. И после этого он возмущался, что его называют убийцей? Убийцей он и был. Мне приходилось защищать множество мерзавцев, но хуже Кургина не было никого. Никого! — С вами все в порядке? — усталое лицо полицейского появилось за окном двери автомобиля. Нет. Порядком тут даже близко не пахло. — Помощь не требуется, — ответил я, поражаясь тому, как спокойно звучит мой голос. Полицейский успел задать мне несколько вопросов, прежде чем прибыли врачи. Они бросились к телу, но приблизившись, не стали проводить реанимационные действия. Не было смысла. Мне хотелось убраться подальше отсюда, однако пришлось дать показания полицейским. В основном их интересовало то, была ли смерть криминальной или это действительно был суицид. Что я мог ответить? В вепсскую порчу они бы не поверили. Я описал Динару как чудесную, жизнерадостную девушку, которая никогда не думала о самоубийстве, тем самым сообщив чистую правду. — У нее остались родственники? — спросил полицейский напоследок. — Да. Отец и мама. Обоим уже за шестьдесят, поэтому будьте с ними потактичнее, пожалуйста. — Это мы умеем, — заверил полицейский. Я надеялся, что он говорил искренне. К этому времени тело Динары увезли. Полиция и врачи разъехались, таксист громко кричал в телефон, вызывая эвакуатор, а я молча смотрел на линию горизонта. Внутри меня была пустота. Глава 40 Глава 40 В тот день я так и не добрался до магазина масок. Не смог себя заставить. Вместо этого вернулся домой, упал на диван и больше часа рассматривал замысловатый рисунок обоев на потолке. Каждый всполох мыслей о смерти Дины лишь больше разжигал мою ненависть к Кургину. Я накручивал себя все сильнее, прекрасно это понимал, но остановиться не мог. Не хотел. А хотел я, чтобы Кургин подох за решеткой. Не сразу, лет через пять или десять. Или позже, перед самым освобождением. И даже такой участи для него было бы недостаточно. Раньше я всегда говорил себе, что личное отношение к клиенту не должно иметь никакого значения. Любой человек, будь он хоть в тысячу раз хуже Кургина, не может быть осужден, если не совершал того, в чем его обвиняют. Только ни один из клиентов никогда не убивал близких мне людей, и не угрожал смертью мне лично. Я встал с дивана, как во сне набрал телефонный номер СИЗО и потребовал связать меня с обвиняемым. Получилось это не без труда: был выходной день, приближалось время обеда, а от Кургина не было предварительного заявления. Дежурный отнекивался как мог, но я подробно объяснил ему, почему он не прав и что сделаю с ним, если законное право на разговор с адвокатом будет нарушено. Признаюсь, некоторые из моих выражений выходили за границы профессиональной этики. Сорок минут ожидания не умерили моего гнева. Стоило Кургину сказать короткое «алло», как ярость выплеснулась наружу. — Что она сделала? Чем она тебе навредила? — крикнул я. — А? О ком ты говоришь? — медленно спросил Кургин. Его язык заплетался. Кургин старался отчетливо произносить каждое слово, но получалось хуже, чем у двухлетнего ребенка, учащегося говорить. Занятия черной магией медленно убивали его, но у меня не было и капли сожаления. — Динара, моя помощница. Мой друг. Сегодня она сбросилась с девятого этажа собственного дома. Ее кожа была черной и усеянной щупальцами. И только попробуй заявить, что это простое совпадение! — Маленькая птичка хотела стать большой, но получилось стать лишь павшею звездой, — хрипло протянул Кургин. — Иногда в крупную игру лучше не лезть. Тем более, если не знаешь правил. — Почему ты ее проклял? — Она ведь помогала тебе, когда расследование еще не было закончено. Слушала все мои доводы, составляла документы. Да только плевать ей было на меня. Разве она верила в мою невиновность? Нет. При виде меня она отводила взгляд, старалась сбежать из помещения как можно быстрее. Я оставался для нее мерзкой тварью, убившей собственную мать, — сказал Кургин. — И все-таки шанс исцелиться у нее был. Условия не отличались от твоих: порча исчезнет в тот день, когда меня оправдают. Твоя помощница не успела. — Ты жалкий трусливый убийца, — выдавил я. — Ничем не лучше тех, кто травит ядом или нанимает других. Восемнадцать лет — это еще маленький срок для того, что ты натворил. — И это говорит мой защитник! — усмехнулся он. — Если я нарушил закон, пусть докажут. Пусть обвинят меня в том, что я насылал смертельную порчу, что проводил черные ритуалы. Представляешь, как это будет выглядеть на суде? Однако насчет убийства матери я никогда не врал. Моей вины в этом нет. Приговор был незаконным, и ты это знаешь. Забудь про свою маленькую помощницу. Делай. Свое. Дело. — Мне уже наплевать, невиновен ты или нет. Считай, что отсидишь за убийства других людей. Всех, кого ты проклял. — А на свою жизнь тебе тоже наплевать? А на жизнь дочери? Не хочу ее трогать, но ты не оставляешь мне выбора. — Не втягивай в это дело Алису. Только попробуй и… — Я попробую. Еще как попробую. И ее смерть будет на твоей совести. Правда, еще неизвестно кто из вас умрет первым. — Пошел ты! Я швырнул телефон в стену. Раздался удар, экран покрылся безобразной паутиной трещин. Ярость не утихала, я ощущал ее рев глубоко в груди и знал только один способ ее укротить. Старый добрый способ. Я метнулся на кухню, открыл шкафчик, но в нем не оказалось того, что мне было нужно. Во втором тоже. Я перерыл почти всю мебель в поисках спиртного, пока мой взгляд не остановился на верхней полке. За пыльными коробками стояли две бутылки пятизвёздочного армянского коньяка. Я свинтил крышку, услышав приятный, сладостный хруст. Наполнил рюмку, вдохнул ореховый аромат. Поднес ее ко рту. И остановился. Мне не терпелось ощутить обжигающую жидкость на языке, погрузиться в этиловое блаженство и забыть обо всех проблемах. И в то же время я понимал, что обратной дороги не будет. Нет, это был не самый плохой вариант — пробыть в эйфории до смерти, которая должна была явиться ко мне в считанные дни. Никаких тревог, никаких забот. Отличный способ послать Кургина к чертовой матери, а уж он этого заслуживал больше других. Но я не мог так поступить с Алисой. Только не с ней. Моя дочь и так нуждалась в поддержке, а после родов все станет только сложнее. У меня появится внук или внучка, может, сразу оба, но я никогда их не увижу, если плюну на все и снова начну пить. К тому же угрозы Кургина не выходили у меня из головы. Он бы проклял Алису, в этом я был уверен. Слепая месть вместе с последствиями применения черной магии делали его безумным. Остановить Кургина могли только смерть или оправдательный приговор. Я отодвинул рюмку и бутылку коньяка от себя. Мне показалось, что этого недостаточно, поэтому пришлось сбросить их на пол. Кухня наполнилась густым запахом спиртного, но звон битого стекла принес облегчение. Я заставил себя вытереть пол и выкинуть осколки стекла в мусорное ведро. Следом за ними отправилась вторая бутылка «Арарата», так и оставшаяся закрытой. На этом мои силы иссякли. Не переставая гудела голова, глаза болели, а руки были такими вялыми, словно мышцы превратились в вату. Бессонная ночь давала о себе знать. Я понял, что если не посплю хотя бы час, то не продержусь до конца дня и рухну где-нибудь посреди дороги. Тишину квартиры нарушали только редкие приглушенные звуки автомобильных гудков, доносившиеся с улицы. Я лег на диван и установил будильник на час вперед. Сущая ерунда в реальном мире, только в Чреве все было иначе. Глава 41