Глава 49 Вернувшись домой, я сразу же отзвонился Лизе. Судя по гулу на заднем фоне, она была в университете, но это не помешало ей расспросить меня обо всех подробностях. Смерть Спесивцева не произвела на Лизу большого впечатления, гораздо больше ее волновало другое. — Так ритуал сработал или нет? — спросила она. — Ты переживешь эту ночь? — Не проверишь — не узнаешь, — пожал плечами я. — Но что-то действительно произошло. Когда я взял Спесивцева за руку, по моему телу промчалось нечто вроде волны или разряда. Трудно сказать точно — слишком уж быстро все случилось. С тех пор новых пузырей на моем теле не появилось, да и щупальца стали каким-то вялыми. Думаю, порча замедлилась. — Хочешь, я и сегодня приеду к тебе? Если начнешь вытворять странную хренотень с закрытыми глазами, то мигом тебя разбужу. Обещаю обойтись без пощечин. Прошлый вечер в компании Лизы был чудесным. Однако сегодня я собирался заново просмотреть доказательства по делу Кургина, а лучше всего это выходило у меня в одиночестве. К тому же во мне теплилась уверенность, что ничего страшного этой ночью не произойдет. Впервые за две недели. Лиза нехотя со мной согласилась. — Ладно, — вздохнула она. — Но пообещай, что позвонишь мне утром. Иначе я не перестану думать о тебе, а ты не перестанешь икать до конца жизни. Знакомство с Лизой стало одним из самых светлых событий в моей жизни за полгода. Я чувствовал непреодолимое влечение к ней, при этом не осознавая, на каком этапе отношений мы находимся, и находимся ли вообще. В то же время, каким-то образом я оказался обязанным отчитываться о своем состоянии не меньше, чем перед Кристиной, когда мы были женаты. Однако волнение Лизы было искренним, а не напускным, как у моей бывшей жены в последние годы брака. Я пообещал, что позвоню, и на этом разговор закончился. Сегодня карбонару приготовить было некому, поэтому пришлось удовольствоваться тарелкой пельменей. Я поймал себя на мысли о том, что думаю о Лизе слишком часто, а стоило бы сосредоточиться на деле. Даже удивительно, почему она так меня зацепила? При такой разнице в возрасте нечего было и задумываться об отношениях с ней, вот только оно как-то получилось само собой и все больше набирало обороты. После ужина я взгромоздился на диван, включил ноутбук и в сотый раз стал изучать доказательства по делу Кургина. Впрочем, «изучать» — это слишком громко сказано. Во время чтения первого же протокола допроса свидетеля мои веки превратились в пудовые гири, а мозг — в бесполезный кусок желе. Недостаток сна давал знать о себе всеми возможными способами. Перед тем, как лечь спать, я осмотрел себя в зеркале. Порча расползлась почти по всему телу, оставив нетронутыми только лицо и кисти рук. Однако были и хорошие новости: щупальца безжизненно болтались, будто впали в какое-то подобие анабиоза. Я коснулся одного из них и почувствовал слабое напряжение в тонком тельце. Нет, щупальца не умерли. Впали в спячку на короткий срок. Я прошел сквозь пустую квартиру и лег на диван. Думал, что усну не скоро, со всеми этими размышлениями о деле и событиях прошедшего дня, однако незаметно для себя провалился в сон. Без кошмаров этой ночью не обошлось, хотя они не имели ничего общего с Чревом. Мне снилось, что я превратился в упыря, уродливого и вечно голодного, скачущего по ночному городу. Люди разбегались при одном виде меня. Я без труда догонял их, хватал очередную жертву, выпивал досуха и мчался к следующей. Одна из убитых мною девушек была похожа на Алису. Не веря своим глазам, я склонился, чтобы рассмотреть ее поближе, но в тот же миг проснулся. На часах было семь утра. Сердце колотилось в груди как после марафона, однако я чувствовал себя свежим и отдохнувшим, будто и впрямь наглотался живительной крови. Смысл кошмара был кристально ясен: передавая порчу другим, я сам рисковал стать чудовищем. Чудовищем, для которого жизнь дочери не значит ничего. Часть 6 Суд Глава 50 Глава 50 Вечером, за день до судебного заседания по делу Кургина мне позвонили с неизвестного номера. Вышел на связь человек из «Котов». — Обычно мы передавали информацию вашей помощнице, — после приветствия сообщил мне собеседник, — но она перестала отвечать. Поэтому пришлось позвонить вам. — Дина умерла, — сказал я. — Несчастный случай. Несчастным случаем следовало считать не только ее падение, но и встречу с Кургиным, с которой все началось. — Примите мои соболезнования, — ровным голосом произнес мужчина. Никакого сочувствия. Просто дежурная фраза. Я поблагодарил его в ответ, соблюдая ритуал вежливости. — Тем не менее, перейдем к делу. Мы продолжали наблюдение за объектами, как вы и требовали. Ничего необычного или подозрительного не происходило до сегодняшнего дня. Однако утром случилось кое-что странное, после чего мы приняли решение связаться с вами. Около десяти часов Тамара Котлова посетила следственный изолятор номер один. Вышла оттуда в одиннадцать сорок пять. — Сиделка? Что она могла там забыть? — не поверил я. — К сожалению, у нашего человека не было возможности вести наблюдение на территории изолятора. Как вы понимаете, доступ туда ограничен. Однако на выходе нам удалось снова сесть ей на хвост. Котлова позвонила кому-то и произнесла следующее: «Я с ним поговорила. Все хорошо». Выслушала ответ собеседника и после этого добавила: «Ладно, обсудим позднее». Это все, что удалось узнать. — Спасибо. Получается, она посещала какого-то мужчину по чужой просьбе. Любопытно. — Мы продолжим наблюдение и сообщим, если получится достать новую информацию. Собеседник разорвал соединение, оставив меня наедине с мыслями. Кого именно сиделка могла навещать? В первом изоляторе содержались полторы тысячи человек. Как минимум двоих Котлова знала лично: Демьяна Кургина и Виктора Негодина. Я не сомневался, что она приходила к одному из них. Но к кому и зачем? Проведя несчетное количество часов над материалами уголовного дела, я пришел к выводу, что Тамару Котлову можно было вычеркнуть из списка подозреваемых. Ее комплекция, форма лица просто не позволяли замаскироваться под Кургина. И вот теперь случился такой поворот. Нет, сиделка определенно замешана в убийстве Марьяны Кургиной, но каким образом? Соучастница? Невольный свидетель? Жертва шантажа? Все варианты могли оказаться правильными. Во всяком случае, заседание должно было состояться уже завтра. И я собирался вытащить правду из сиделки, чего бы мне это ни стоило. Глава 51 Глава 51 Благодаря недавней реформе уголовного судопроизводства порядок обжалования дел несколько изменился. Появилось пять новых апелляционных судов, ни один из которых не был расположен в Свердловской области. Предполагалось, что сторонний судья будет более объективен, чем тот, кто имеет удовольствие общаться со своими коллегами из нижестоящих судов каждый день. Хорошая идея, только ее реализация на первых этапах хромала. Очное участие было обеспечить невозможно: я-то смог бы добраться до апелляционного суда в Санкт-Петербурге, а вот свидетели — вряд ли, к тому же их было на редкость много. Поэтому единственным выходом оставалось использование видео-конференц-связи или ВКС, как называли ее мы, юристы. Для молодых адвокатов, привыкших к виртуальному общению, может, и не было особой разницы, однако у меня отсутствие личного контакта всегда вызывало дискомфорт: вечно преследовало чувство, что вживую я мог бы донести свою мысль более эффективно. Но выбирать не приходилось. Лиза уговорила меня взять ее на судебное заседание, и я не нашел причины, чтобы отказать. Напротив, для нее это могло стать полезным опытом, а для меня — моральной поддержкой. Признаюсь, мне уже надоело оставаться с проблемами один на один. На проходной областного суда нас вновь встретил Детина. График его дежурства невероятным образом совпадал с моими визитами. — Марк Рудольфович, приветствую! — воскликнул он. — Пообещайте, что сегодня обойдетесь без смертей. Из-за вашего умершего клиента нас здорово потрепали проверками. — Смерть сама решает, когда ей прийти, — ответил я, уподобившись опытному богослову, — но предлагаю оставаться оптимистами. — Это верно. Хорошего настроя вечно не хватает. Кстати, вашего клиента тоже нужно занести в журнал, — Детина кивнул в сторону Лизы. — Я просто слушатель, — смутившись, ответила она. — Иду на этот же судебный процесс. — Понятно. Давайте приступим к досмотру. Ничего запрещенного не несете? В этот раз проверка прошла быстро, поэтому через пару минут мы оказались в зале суда. Обвинитель был на месте. Свидетели, к огромному облегчению, тоже. Специалисты уже настроили экран с видом из зала Второго апелляционного суда. Крупным планом были показаны дубовый стол и черные кожаные кресла, пока еще пустые. Совсем скоро появятся судьи, и мое сражение начнется. В этот раз я буду биться не только за своего подзащитного, но и за себя. Кургин сидел в «аквариуме», мерно раскачиваясь взад-вперед. Его губы двигались, но речь была слишком тихой, чтобы понять, о чем он говорил. На миг я ощутил знакомый холодок, который всегда возникал в присутствии Кургина. Однако теперь к холоду добавилось беспокойство: я опасался, что мой подзащитный окончательно спятил и не сможет дать показания, не говоря уже о том, чтобы снять порчу. Кроме того, неадекватное поведение могло послужить поводом для назначения медицинской экспертизы, окончания которой мне не дождаться — порча сожрет меня полностью. Я занял свое место возле защитной кабины, а Лиза — в глубине зала. Она была простым слушателем и имела право лишь присутствовать на заседании, но не участвовать в нем. Из «аквариума» позади меня раздавался неразборчивый шепот. Я не слишком горел желанием пообщаться с Кургиным, но решил убедиться, насколько тяжелым было его состояние. А оно продолжало ухудшаться. Вблизи Кургин выглядел почти как обтянутый кожей скелет: тощий и бледный. Если бы не мерные раскачивания, можно было бы подумать, что в защитную кабину усадили мертвеца. Я видел подобные преображения и прежде — у онкологических больных на последней стадии. А еще у матери Кургина, на фотографии. Я постучал по толстому стеклу: — Заседание начнется с минуты на минуту. Ты готов? — Безграничный свет, черный силуэт, — пробормотал Кургин. — Смотрит из глубин, его голод утолишь только ты один. Если он запоет во время допроса, судебное заседание закончится мгновенно. Обвинитель точно заявит ходатайство о проведении психолого-психиатрической экспертизы, а судья с ним согласится. — Черт возьми, Кургин! — повысил голос я. — Немедленно приди в себя! Ты сможешь отвечать на вопросы или нет? — Да… — он встрепенулся. — Да, да, да. — Тамара Котлова приходила к тебе в изолятор вчерашним утром? — Кто? Что? — Сиделка! Сиделка приходила к тебе в изолятор? — Нет, нет, нет. Никакой сиделки не было. Только пение птиц за решетчатым окном.