Я втягиваю в себя воздух, внутри столько всего накипело, и с каждой минутой моего пребывания здесь, с каждым тиком часов, я все ближе к тому, чтобы потерять контроль. Я делаю глоток чая и встаю. — Это была плохая идея. Извини. — Прошу, Эван, не уходи. Если мне суждено видеть тебя всего один раз, прошу посиди подольше. Тоненький голос Фэй умаляет мою решимость. Она встает и тянет руку к моему лицу, но я отшатываюсь, и ее лицо искажает боль. — Только взгляни на себя, какой мальчик-красавчик. Твой отец, должно быть, гордится тобой. Твоей учебой в университете и прочим. Я хочу, чтобы она перестала нести чушь. — Что произошло? — спрашиваю я. — Когда? — Почему ты оставила нас? И никогда не выходила на связь? — Мой голос надламывается, равно как и барьер в моей голове, сдерживающий все это дерьмо. Фэй почесывает голову и наливает еще вина. — Я должна была сделать это. — Должна была бросить своих пятилетних детей? Навернувшиеся на ее глаза слезы вот-вот рискуют политься, но я не допущу этого. — А Люси не говорила? — Нет, ты скажи мне. — Из-за твоего отца. — Почему? — Он не любил меня. Что это за жалкое оправдание, черт возьми? Я хочу закричать, что мы любили ее, почему она не забрала нас с собой. — И по этой причине ты больше с нами не общалась? — Я угодила в кое-какую передрягу. Джим запретил контактировать с ним. Ему было больно. Несколько лет я пробовала отправлять тебе открытки на день рождения, но он отсылал их обратно. Говорил держаться подальше. — Что за передряга? Фэй падает на диван и осушает свой бокал. — Наркотики. И плохие люди — люди, присутствие детей рядом с которыми невозможно. — Она делает паузу. — Лучше было оставить вас. Потому что я не хотела жить. Все это не просто неудобно. Желание убежать отсюда и никогда не возвращаться переполняет меня, пока я медленно впитываю в себя окружающее пространство. Пожалуй, больше всего меня напрягает ковер, прикрывающий кучу за диваном. И торчащий из-под него ярко окрашенный пластик. Что-то вроде детской игрушки. У меня засосало под ложечкой. У нее есть дети? Другие дети. — Ты живешь тут одна? — спрашиваю я, смотря Фэй в лицо в поисках правды. В соответствии с моими ожиданиями она отводит глаза. Изучает бокал вина. — Партнера у меня нет. Это неполный ответ, но могу поспорить, я знаю, что у нее за жизнь. Я сделал то, что обещал Несс: похоронил призрака из прошлого и ухожу. Обратно к Несс. И моей новой жизни. Фэй предпринимает попытку вовлечь меня в разговор, но я не могу оторвать взгляда от лежащей в углу кучи. Я осматриваю остальную комнату, чтобы найти доказательства присутствия детей. Затем я пристальнее приглядываюсь к ней. Блузка и узкие джинсы Фэй висят на ее худощавой фигуре, волосы окрашены — из-под оттенка хны виднеются каштановые корни. Такой цвет когда-то носила Люси. Хна придает ее коже желтоватый оттенок, а темные круги под глазами выдают усталость. У нее проблемы с алкоголем; это ясно, как божий день; но есть ли еще что-то? Красная помада и попытки омолодить себя с помощью макияжа, делают ее старше своих лет, а не моложе, как она, судя по всему, надеялась. Нужно уходить. — Спасибо за чай; у меня лекции вечером. — Я лгу, но этот маленький дом давит на меня. Одна и та же мысль эхом отдается в моей голове: я мог бы жить здесь. — Уже? — Грусть в ее взгляде так напоминает Люси, и это страшно раздражает. Неужто я буду вспоминать об этой женщине всякий раз, как смотрю на сестру? — Да, прости. — Я смещаюсь к двери, молясь, чтобы Фэй не заплакала. — И больше ты не приедешь? Я закрываю глаза на детский тон ее голоса, словно я родитель, который оставляет ее. Она не имеет права ничего от меня требовать. –- Я буду привозить Люси. Но не собираюсь принимать в этом участие. Теперь, когда ты меня увидела, я хочу двигаться дальше. Рывком открыв облупившуюся входную дверь, я облегченно вдыхаю свежий воздух. Нужно убраться отсюда. — Я так сожалею, Эван, — говорит она, и я отхожу от двери. Замерев, я оборачиваюсь. — Сожалеешь? Из покрасневших глаз Фэй текут слезы, и я стискиваю зубы. Нет. Она ничего от меня не дождется. Я ухожу, даже не попрощавшись. Не помню, чтобы она попрощалась со мной пятнадцать лет назад. Знакомый запах бензина и фастфуда в машине успокаивает, я беру руль и пытаюсь уместить последние полчаса в коробку под названием: “Дерьмо, с которым я не могу справиться”. В глубине души я боюсь, что эта коробка никогда не закроется. Из-за Люси. Это Люси хочет вернуть мать, и последствия ее поступков еще впереди. По улице идет девочка, держа за руку маленького мальчика. Я не силен в определении возраста, но выглядит она лет на двенадцать, как моя кузина Сара, а мальчику с ней, наверное, три. У девочки каштановые волосы, завязанные в хвост; она тощая и носит обтягивающие джинсы. У мальчика короткая стрижка и смущенный вид. Девочка приседает, застегивая его куртку, от которой тот хочет избавиться и большим пальцем стирает с его лица шоколад. Он жадно запихивает новую плитку шоколада в рот, и она качает головой. Я достаю из кармана телефон, чтобы перезвонить Несс. Пока я прикладываю мобильный к уху, дети сворачивают на потрескавшуюся бетонную дорожку. К дому Фэй. Мир превращается в бессмысленный сон, и я включаю зажигание. Сегодня никогда не наступит. ГЛАВА 16 НЕСС Эван возвращается от Фэй, но, как и следовало ожидать, ничего не рассказывает о поездке. Любые попытки узнать о случившемся разбиваются о скрытность. Его скрытность. Я узнаю жесткое выражение на его лице и понимаю, что должна поддержать его, но не давить. Он все мне расскажет, когда будет готов. По крайней мере, он рассказал мне куда сегодня поедет. У нас в медакадемии рождественская вечеринка, и он соглашается пойти. Думаю, после происшествия на коктейльной вечеринке, ничто больше не удержит его от похода. По многим причинам, я запретила себе думать о той ночи. Лицо Эвана проясняется, когда я спускаюсь вниз, готовая к выходу. И я знаю причину: черное бархатное платье, которое я надела облегает изгибы тела, которые так ему нравятся, оно достаточно короткое, чтобы быть сексуальным, но не слишком, чтобы не выглядеть пошло. Сегодня я даже решилась на каблуки, и когда он подходит, я понимаю, что их запредельная высота приближает меня к его глазам. А в глазах его плещется желание утащить меня обратно наверх. — Несс, ты восхитительна, — произносит он, обвивая руками мою талию. Я обвиваю его талию в ответ, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Помада! — предупреждаю я, отстраняясь. Эван ухмыляется. — Можно подумать, испорченный макияж когда-то тебя волновал. Я провожу тыльной стороной ладони по его гладко выбритому лицу, и внутри вновь начинают порхать бабочки. Этот парень способен завести меня с полуслова или полу прикосновения. — Там официальный дресс-код. Хочу выглядеть безупречно. — Студенты медики устраивают официальные приемы? С каких это пор? Он прав: формализм скатывается к разврату, как только появляется алкоголь. Эван озирается по сторонам. — А Эбби пойдет? — Уже ушла. Пропустить по стаканчику с Джаредом и компанией. — Мне все еще неловко произносить имя Олли при Эване. — Я думал, ты говорила, что он кто-то вроде жигало? — поддразнивает Эван. Я притягиваю его к себе за свежую голубую рубашку и прикусываю за губу. — Некоторых из них можно приручить. Эван рычит и хватает меня за ягодицы.