— Люси. То, как она вела себя с тобой, обвиняя в том, что ты угрожаешь нашим с ней отношениям. Это открыло мне глаза. Закрыв свои глаза, я желаю, чтобы он помнил об этом впредь. Надеюсь, Люси, сама не ведая, совершила прорыв в наших отношениях. — Меня это тоже удивило. Перекатившись на локоть, Эван смотрит на меня сверху вниз. — Несс, ты для меня важнее Люси. Важнее всех. Я не позволю ей разрушить это, и я скажу ей держаться подальше. С этой минуты. Пока он гладит меня по лицу и целует, я хочу верить в то, что он и вправду сможет. В наших отношениях для нее нет места. — Хорошо. — Я не шучу. Все изменится. Если я потеряю тебя, то потеряю часть себя. Ты и я — намного больше, чем просто ты и я. Мы это… мы. Он не шутит, я знаю, что не шутит. И я наконец осознала, как ему нужна моя помощь. Сидеть сложа руки и позволять ему укоренять нездоровые отношения с сестрой было ошибкой. — Иногда ты бываешь ей нужен, Эван. Но не каждый раз. — Я знаю. Теперь я вижу это. — А как быть с твоей матерью? С твоими проблемами, а не с ее. Эван отводит взгляд, берет меня за руку и растирает костяшки моих пальцев. — С ней я разобрался много лет назад. Если она опять исчезнет из моей жизни, я не стану думать о ней. Полагаю, одного признания в том, что что-то беспокоит его мысли на сегодня достаточно. Оставим на потом нежелание Эвана признать, какой эффект оказывает на него его мать. — Я тоже постараюсь измениться, — говорю я, обращаясь больше к себе, чем к нему. — Все, что тебе нужно, это позволить мне быть ближе к тебе. Я не сделаю тебе больно. — Эван проводит по моей губе пальцем, и я очень хочу верить ему, но часть меня все равно не может. — Не хочу больше ссориться с тобой. Или говорить об этом. Давай подведем под этим черту. И с сегодняшнего дня будем жить дальше. Эван ухмыляется. — Есть в ссорах с тобой нечто, что мне по душе. — Эван… — Закатываю глаза я, чувствуя, как внутри меня вновь разрастается пламя. Он начинает щекотать меня, вовлекая меня в веселую возню. Расслабляемся. Улыбаемся. Движемся дальше. ГЛАВА 21 ЭВАН Теперь Рождество я точно проведу с Несс. С того дня, как Люси приехала в дом и накричала на нас, горькая правда, которую озвучила Несс, и угроза разрыва открыли мне глаза. Я не общался с Люси всю неделю c того дня, как эта мысль пришла мне в голову. Сначала она оставляла “сообщения в духе Люси” с требованием увидеться, затем, несколько дней спустя приправила их тирадами о том, как не хочет иметь со мной ничего общего, потому что я о ней не забочусь. Мне бы почувствовать облегчение, но я знал, что эти перепады часть того, кем она является, и что все это еще повторится. Как только я говорю Люси, что не вернусь в Ланкастер на Рождество, натыкаюсь на стену из ругани и жалостливых историй. Внезапно ей снова необходимо увидеться со мной. Я почти поддаюсь, но тут на помощь приходит стремление доказать Несс, что она для меня важнее ответственности за Люси, и мне удается сказать ей нет. У нее есть и другая семья, не только папа. В Рождество наша семья тоже становится больше: тетушки, дядюшки, кузины. Несс никогда не праздновала Рождество без родителей так что, понятное дело, встречать его с моей проблемной семейкой ей будет некомфортно. Люси должна быть довольна моим компромиссом; я приеду в Ланкастер на пару дней на День Подарков, а затем вернусь к Несс на Новый год. Когда мы приезжаем, родителей Несс нет дома, так что я устраиваюсь на огромной кухне, пока Несс делает напитки. Этот дом напоминает мне, как далеки друг от друга миры нашего детства — и не только из-за дорогих вещей вокруг, но и из-за счастливых детских фото. Двоих родителей. Я впервые приезжаю в дом Несс с ночевкой. В прошлом году я приезжал сюда на мучительный обед перед тем, как мы уехали в Европу. Визит был недолгим из-за того случая, когда Люси сорвалась, а они подумали, что Несс пострадала и только потом поняли, что пострадавшей была Люси. Несмотря на их внешнее дружелюбие, я не могу отделаться от чувства, будто по мне судят, как о парне с психически больной сестрой из неполной семьи. Мы с Несс тогда только начинали снова узнавать друг друга, и с того дня я не перестаю думать о том, достаточно ли я хорош для нее. Я не уверен, как ко мне отнесутся и примут ли вообще. Но я обещал сделать это ради Несс. *** НЕСС Выражение лица Эвана, когда он понимает, что спать мы будем в разных комнатах — бесценно. Затем он подкалывает меня на тему того, какие мы “правильные” и, что с этого момента нам стоит “воздерживаться от сексуальных отношений”. Я шикаю на него, заслышав входную дверь. Эван замирает, и взгляд на его лице напоминает мне, чего ему стоит столкнуться с моей семьей снова. — Ты справишься, — шепчу я и беру его за руку. — Надеюсь. Традиционный канун Рождества в нашем доме — это сезонные блюда, соседи и море алкоголя. Все это должно расслабить Эвана, чем больше людей, тем меньше внимания. Эван помогает мне заранее приготовить еду, что, также, включает в себя попытки удержать его от истребления половины приготовленного. Когда мы спускаемся в кухню, застаем маму, с раскрасневшимися от погоды за окном щеками и с выпавшей из небрежной косички каштановой прядью волос. — Хочу верить, что вы все время были здесь, по крайней мере, надеюсь на это. Снег усиливается, и мне было бы тревожно, если бы вы ехали за рулем в такую погоду. Я обнимаю ее: от нее пахнет тем же парфюмом, который она наносила еще в моем детстве, и одета она в пиджак и юбку, в которые переоделась после дневной смены в хирургическом отделении. — Выглядишь бледной, ты хорошо питаешься? — Да, мам, — устало говорю я, намекая, чтобы она перестала суетиться. Она выражает неодобрение и смотрит мне за спину, где в дверном проеме топчется Эван. — Как дела, Эван? — Хорошо, спасибо, миссис Армстронг. А ваши как? Я хихикаю. — Эван… она же не королева. Пусть даже они и тезки. И говорит она так же. Он обжигает меня взглядом, и я поджимаю губы, стараясь не рассмеяться. Никогда не дам ему забыть о комментарии, который он отпустил в нашу первую встречу. В ночь, когда он сказал, что я разговариваю как королева, а я была близка к тому, чтобы навалять ему. — Зови меня, Лиз. Выпить хочешь? Пива? Или вина? Эван переводит взгляд на меня, в поисках поддержки, и я вздыхаю. — Я буду вино, мам. — Эван? — Ага. Пиво, пожалуйста. Мама сосредотачивается на откупоривании бутылки красного вина. — Дорогая, включи какую-нибудь рождественскую музыку. Подойдя к CD проигрывателю, обнаруживаю рядом кучу CD. Мама начинает слушать рождественскую музыку за неделю до Рождества, в ожидании праздника, она еще больший ребенок, чем мы с братом. — А Джем приедет домой? — спрашиваю я. — Не в этом году. Кажется, у нас произошла замена, он останется в Лондоне с Дейзи. По ее лицу скользнуло разочарование, быстро сменившееся улыбкой. — В любом случае, я должна подготовиться к сегодняшней ночи. Мне знаком взгляд, которым она одарила нас обоих. — Надеюсь, неряхи студенты приоденутся по этому случаю? — Конечно, мам. Мы переоденемся. Не могу же я раздражать тебя своим ужасным студенческим прикидом из джинсов и свитера. Мама улыбается и заправляет прядь мне за ухо. — Твой отец еще не вернулся? — Нет. Она сводит свои выщипанные брови. — По крайней мере он на Рендж Ровере. Она сверяется с часами. — Я позвоню ему. Когда она выходит, комнату заполняет голос Бинга Кросби, и я обнимаю Эвана за талию в порыве переполняющего меня счастья. Я встречу Рождество с Эваном.