Звонит мой телефон. Я медленно подхожу к нему и опускаю взгляд на экран, кто бы ни звонил, придется подождать. Люси. Кто же еще? Я испускаю стон, знаю, она злится на то, что я не встречаю Рождество дома, но я обещал позвонить, как только выпадет возможность. Сбросив вызов, иду в душ. После десяти минут борьбы с мыслями о Несс в душе и о том, как неприлично думать об этом в душе ее родителей, я заворачиваюсь в полотенце и иду облачаться в нежеланную униформу. Часть меня хочет, чтобы забавные джемперы и впрямь оказались обязательным дресс-кодом. По крайней мере мне было бы удобно. Снова звонит мобильный, и на экране вспыхивает имя Люси. Я сажусь на кровать и беру телефон, ожидая, когда тот перестанет звонить. Я позвоню ей, когда мне будет удобно. Звонок заканчивается, загорается экран: восемнадцать пропущенных и десять сообщений. За два часа. И все от Люси. Миры снова сталкиваются. Нет. Люси не сделает этого. А я не стану этого терпеть. Злясь на свои дрожащие руки, я быстро одеваюсь, параллельно набирая номер сестры. Гудков не слышно, затем раздается голос Люси. — Эван? Когда я звоню или говорю с Люси, сразу узнаю этот тон ее голоса. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это. Паника. Я переключаюсь на режим “успокойся-Люси-мать-твою”. — Знаю, ты уже отчаялась, пытаясь пожелать мне счастливого Рождества, но… — Мне нужна твоя помощь. Четыре слова. Четыре гребанных слова, которые швыряет мне Люси. Снова. Я всасываю воздух сквозь зубы. — С чем? Я освобожусь через несколько дней. Я же сказал, что приеду между Рождеством и Новым годом. — Я поехала навестить Фэй и наших брата и сестру, но, когда приехала, в доме был только он, дом холодный, а ее нет и, черт… он там совсем один, Эван! Потом пришла Джейд и сказала, что мамы нет уже два дня, и я хотела отвезти их к отцу, но машина заглохла, и вот я здесь. Комната вокруг меня замирает, пока я пытаюсь понять бессвязную речь Люси. — Повтори еще раз. Что случилось? Где ты? Люси раздраженно вздыхает и начинает говорить медленнее. — Я поехала в Шеффилд, чтобы отдать им подарки. В доме я нашла одного Брэндона. А Джейд сказала, что не знает, где мама, точнее где Фэй. — Я не понимаю, о чем ты. — Твой трехлетний брат сидит один в холодном доме в Рождество! — Голос Люси надламывается. — Где она? Фэй? — Я только что сказала — никто не знает! — А ты где? Она фыркает. — В Макдональдсе. — Почему? — Эван, ты вообще меня слушаешь? Я не могу оставить его одного в доме, там все замерзло. Клянусь, даже окна заледенели изнутри. А мать бросила его — он совсем один в Рождество. Какая мать так поступает? Мне хочется закричать: “наша мать”, так как данная ситуация шокирует, но не удивляет меня. — Так от меня-то ты чего хочешь? Я более, чем в двух часах езды оттуда, Люси! — Я собиралась отвезти их домой в Ланкастер, но моя машина не заводится. Думаю, из-за снега. Не знаю. Так что я повела их туда, где тепло. Кого еще мне просить о помощи, Эван? Дежавю. Чертово дежавю. Люси чего-то хочет, и я должен разорваться надвое. — Папу? — То есть, по-твоему, рассказать ему о маме и прочем — хорошая идея? Не самый лучший способ сообщить об этом. — Раз ты собралась везти их в Ланкастер, шанс, что он ничего не заметит крайне мал, — саркастично говорю я. — Папа, должно быть, уже пьян. Ты же знаешь, в Рождество он начинает пить с утра пораньше. Так что я не могу попросить его. Нет, ты просишь меня. Вырывая меня из счастливого мыльного пузыря Несс и Эвана. Снова. Я меняю тактику. — Не думаю, что похищение чужих детей хорошая идея! — У меня есть номер Фэй. Я пыталась дозвониться до нее… много раз. — О да, в этом ты профи. — Мы не можем оставаться здесь. Мы должны отвезти их в безопасное место. Хотя бы на сегодня или до тех пор, пока я не свяжусь с Фэй. — Тебе стоит связаться с гребанной социальной службой или полицией, или тем, кто разгребает подобное дерьмо в Рождество, Люси. Не лезь в это. Но перед моими глазами стоит маленький мальчик, которого я встретил в доме Фэй. И маленький мальчик с фотографии на стене в комнате Люси. Он одинок. Люси плачет. Я слышу знакомые всхлипывания. — Они в порядке? Брэндон и Джейд? — спрашиваю я. — Расстроены. Но в норме. Эван, пожалуйста. Просто отвези нас обратно в Ланкастер, а потом возвращайся к Несс. Я ни о чем больше не прошу. Ни о чем больше? Ты просишь меня принять участие в катастрофе по имени Фэй. Сегодня. В рождественский день. В важный для Несс рождественский день. Я мысленно прикидываю: до Шеффилда больше двух часов езды и еще два часа до Ланкастера. И еще четыре часа на возвращение сюда. Если повезет с погодой, и я не застряну в снегу. Иначе придется остаться в Ланкастере до утра. Я готовился к этому — к тому, что Люси прибегнет к шантажу, чтобы вернуть меня в Ланкастер на Рождество. Несс тоже намекала на такую возможность. С момента их ссоры в тот день, Несс снова избегает разговоров о Люси. Так что ситуация куда хуже, чем обычно. Но может Несс поймет? Все-таки речь о детях. Не вешая трубку, я замолкаю и подхожу к окну. На улице искрится снег, и солнце сияет из-за серых снежных туч, оставшихся с прошлого вечера. Наши с Несс следы тянутся от подъездной дорожки к полю вдалеке. Что же мне, черт подери, делать? *** НЕСС Вытирая волосы полотенцем, я выхожу из ванной в своей комнате. Рядом с одеждой, которую я выложила на кровать сидит Эван. Я останавливаюсь. — Эван! — шипя, произношу я. Что-то не так. Нет ауры озорства, которая появляется всякий раз, когда он видит меня полуголой, он сидит, сцепив руки на коленях, и с опаской смотрит на меня. Он прокрался сюда явно не для того, чтобы заняться сексом. — Мне нужно поговорить с тобой. — Это может подождать, пока я оденусь? — Я бросаю полотенце на стул и надеваю халат. Ни соблазнительного взгляда, ни ответа, его глаза четко смотрят в мои. — Мне нужно уехать, Несс. Его слова, точно пощечина, бьют по моему лицу. — Уехать? Куда? — Ответ врывается в мою голову и вылетает изо рта. — К Люси? — Нет. То есть, да, но нет. Он всегда так делает. Пытается быть честным в ситуациях, касающихся Люси. Я плюхаюсь на стул прямо на влажное полотенце. — Пожалуйста, не говори мне, что ты всерьез, Эван. — Я должен. Она застряла. — Застряла? Это что-то новенькое! Его глаза округляются, когда он слышит неприязнь в моем голосе. — Знаю, ты не в восторге от этого, но… Разочарование из-за того, что мы вернулись к событиям двухнедельной давности, ударяет в голову и, прежде чем я успеваю осознать что-либо, перехожу на крик: — Не в восторге? Ты не можешь просто уехать на Рождество. У нас были планы, провести сегодняшний день вместе с моей семьей. Каким неблагодарным нужно быть, чтобы уехать после всего, что для тебя сделали! — Несс… К словам примешиваются слезы, и я сглатываю рыдания. Это важно. Важно. Он знал, как много значит для меня этот день.