НЕСС Я сплю? Я стараюсь проснуться, но мои глаза не желают открываться. Незнакомые голоса и звуки заполняют привычную тишину моей спальни, и я отчаянно пытаюсь понять, где я. Подушка, на которой я лежу продавлена, это не моя подушка. И я не могу двигать руками, я прикована к чему-то. Сфокусировав расплывающийся взгляд, я вижу белый потолок и поворачиваю голову, утыкаясь взглядом в аппарат, следящий за моим состоянием. Больница. Я цепляюсь за последние осознанные воспоминания, но они ускользают от меня. Как я здесь оказалась? Может, я попала в автоаварию и потеряла память, потому что чувствую я себя так, будто угодила под автобус. Я хочу сесть, но не могу пошевелиться. Нет. Вспомнила. Я была с Эваном. Среди бабочек. И упала в обморок. — Несс? Неожиданно среди чужих голосов в палате, я узнаю мамин. Я поворачиваюсь на этот голос. Мама сидит на оранжевом кресле рядом с кроватью. — Что случилось? — Мой голос звучит очень тихо. Мама наклоняется и гладит меня по голове, и я замечаю, стоящего в углу папу со скрещенными на груди руками и напряженным выражением лица. — Ты учишься на медицинском и не заметила симптомов эктопической беременности? — Она улыбается сквозь слезы. — Ты потеряла сознание. Тебя прооперировали. Эктопическая беременность? Все это кажется нереальным. Звуки вокруг искажаются, и я совершенно не могу сосредоточиться на мамином лице. Кажется, будто я наблюдаю за собой в каком-то нелепом кошмаре. — Где Эван? — спрашиваю я. Мама поворачивается к папе, и он качает головой. Эван бросил меня? Нет, он не мог. — Он снаружи. Твой отец очень зол, — говорит она, будто его нет в комнате. — Я хочу видеть его. Родители тихо, но напряженно переговариваются, пока я смотрю в потолок и борюсь со слезами, отчаянно нуждаясь в Эване. Конечно, они не остановят его. Не близкие ли родственники решают, кто может навещать меня? Несколько поцелуев, неловкое прощание, и они уходят. Мы не самая показательная семья, если кто и подарит мне душевный покой, то точно не они. Несколько минут спустя появляется Эван. Как только он заходит в палату, я начинаю плакать, и он колеблется. Бедный мальчик выглядит ужасно: волосы торчат в разные стороны, по-видимому, от того, что Эван постоянно проводил по ним руками, как делает всякий раз, когда нервничает. Он бледен и под ярким больничным светом его покрасневшие глаза кажутся больше, когда он переводит на меня взгляд. Моя любовь к этому юноше оттесняет на задний план боль в теле. — Я прождал в больнице всю ночь на случай, если ты захочешь видеть меня. Я не был уверен, что ты захочешь, но… — Я захотела этого, как только открыла глаза, — перебиваю я. — Тебе будет больно, если я дотронусь до тебя? — хрипло спрашивает он. — Потому что, если я сделаю это, не уверен, что смогу остановиться и отпустить тебя. — Подойди сюда пожалуйста. Эван садится на кровать и осторожно обнимает меня, словно я могу сломаться. Я прячу лицо на его груди, вдыхая его запах, переносящий меня из больничной палаты в более счастливые места. Руки отзываются болью, когда я обнимаю его, боль пронзает бок, но не обнимать его еще больнее. Я плачу в его футболку и трусь носом о мягкий материал. Не хочу, чтобы он уходил. — Я думал, что потерял тебя, — шепчет он мне в волосы, — По-настоящему потерял. Мой затуманенный мозг не выдерживает, безопасность его рук останавливает слезы и погружает в сон прежде, чем я успеваю ответить. *** Я резко просыпаюсь, когда кто-то дотрагивается до меня, и в голове начинается борьба. Где я? Молодая медсестра с коротко стриженными каштановыми волосами улыбается мне, и ее дружелюбный взгляд утихомиривает мою тревогу. — Я просто хочу измерить твое давление, — спокойно говорит она, обматывая вокруг моей руки манжету. — Прости, что разбудила. Я тру лоб второй рукой, вспоминая. Я просыпалась раньше, и тут был Эван. Медсестра отходит и отцепляет доску-планшет от спинки моей кровати. — Кто этот спящий красавец? — спрашивает она, пока пишет. — Кто? Она мотнула головой в угол палаты. Эван. Спит на оранжевом кресле, опустив голову. — Я просила его пойти домой, когда заходила в последний раз, но он отказался. Все сомнения в любви Эвана отпали, когда я увидела его спящим в моей палате. В ожидании моего пробуждения. — Это Эван. Долго он здесь? — Он был тут с того момента, как ты поступила к нам два дня назад. Бедняге правда нужно пойти домой, отоспаться. Мы говорили ему, что ты в порядке. Может, он тебя послушает? — Она усмехается. — Преданный паренек. Ее слова жалят. Да что я делала с ним в течение нескольких недель. — Можете разбудить его? — Конечно. — Медсестра подходит к Эвану и мягко дотрагивается до его плеча. Он непонимающе смотрит на нее, затем бросает взгляд на меня. Послав мне еще одну улыбку, медсестра выходит из палаты. — Выглядишь дерьмово, — говорю я. — Ты тоже не в лучшей форме. — Он трет глаза и усмехается. — Мило… Эван подхватывает кресло и садится рядом с моей постелью. Он чмокает меня в щеку. — Как ты себя чувствуешь? — Усталой. Растерянной. Больной. — Боль охватывает меня, когда я смещаюсь, чтобы посмотреть на него, и его глаза расширяются от волнения, когда она отражается на моем лице. — Я заходил к тебе раньше. Не уверен, помнишь ли ты? Я протягиваю руку, дотрагиваясь до его прохладной щеки. — Помню. Это было сегодня? — Нет. Два дня назад. Я сощуриваюсь. Одно только допущение, что я могла выпасть из жизни так надолго ужасает меня. Насколько плохо все было? — Ты здесь уже два дня? — спрашиваю я хриплым голосом. — По большей части. — Плечи Эвана опадают. — Последние два дня были настоящим адом. Не хочу больше проходить через такое. — Будешь смеяться, но я тоже. Взяв меня за руку, Эван целует мою ладонь. — Не только через последний день. Или последние два дня. Но и через последние шесть недель. Без тебя. — Я слишком устала, Эван. Чтобы говорить о прошлом. Он качает головой. — Прошлое позади. Меня больше интересует будущее. — То, как он произносит это, дает понять, что говорит он не только о нас. — Наше будущее? — Если ты все еще хочешь, теперь ты больше не… — Эван опускает взгляд на постельное белье. — Беременна? Не думаю, что специально, однако при звуке этого слова он вздрагивает. — Да. Не уверена, что готова к разговору об этом. Я замечаю графин с водой на прикроватном столике. — Можешь дать мне попить, пожалуйста? Минуту Эван пребывает в замешательстве, затем наполняет стакан водой и протягивает мне. Я пью маленькими глотками. Несмотря на то, что вода теплая, избавиться от сухости во рту очень приятно. Взгляд Эвана прикован ко мне, словно я могу исчезнуть, если он отведет его в сторону. Я глубоко вздыхаю. Он заслуживает объяснений и ждет их уже очень долго. Я призываю на помощь всю свою энергию. — Когда ты рассказал о Рождестве, я поняла, насколько глупой и упрямой была, настолько, что почти избавилась от всего, что у нас было. — Касаясь моей щеки кончиками пальцев, Эван просто смотрит на меня. Не говоря ни слова. Но ему и не нужно. Я накрываю его руку своей. — Кое-что ты не смог скрыть от меня даже, когда думал, что все похоронил — свои чувства. Я вижу их в твоем взгляде. Каждый раз. — И что же ты видишь сейчас? — тихо говорит он. — Твое сердце.