Эван прищуривается. — Это потому, что с момента нашей встречи я влюблялся в тебя все больше и больше, и не было ни дня, когда бы я не думал о тебе. Поэтому, когда я смотрю на тебя, не могу прятаться. Мое сердце мне не позволяет. Мои глаза наполняются слезами. — Само собой, ты бы объяснил это куда красноречивее, чем я. Боже. — Я откидываюсь обратно на подушку. Эван пододвигается ко мне. — Это так, Несс. Я люблю тебя. Я цитировал тебе стихи сотни раз, но любовь, о которой я читал в книжках не имела смысла, пока я не встретил тебя. Я нашел девушку, которая придала этому слову значение. — Я не представляю жизни без тебя, — шепчу я, признаваясь себе и ему в том, что знала все эти недели. — Я люблю тебя. Взгляд Эвана наполняется знакомой болью, и я не понимаю почему, пока он не говорит: — Я провел несколько часов, представляя самое худшее, думая, что вынужден буду жить без тебя. Больше я никуда не уйду. Эван стирает слезинку, которая незаметно скатилась по моей щеке, поцелуями. — Знаешь, где я больше никогда не хочу оказаться? — спрашиваю я. — Где? — Никогда больше не вози меня к бабочкам. Никогда. — Но ты ведь все еще моя бабочка? — спрашивает он, нахмурившись, однако смутная улыбка так и рвется наружу. — До тех пор, пока ты будешь использовать поэзию, я не смогу устоять перед твоими чарами. По всей видимости. Эван склоняется над кроватью и целует меня в щеку. Я закрываю глаза, и его мягкие губы касаются моих век прежде, чем сместиться ко рту. Он нежно целует меня, и я обхватываю его шею отяжелевшими руками, желая, чтобы он остался. — Сейчас тебе придется смириться с отсутствием поэзии, ибо мой мозг немного поломан, — шепчет он. В этот самый момент я чувствую, что все изменилось и, что бы ни происходило, мы связаны друг с другом. Накрепко. Всякий раз, когда мы отдаляемся, мир сталкивает нас сильнее. Не думаю, что это когда-нибудь изменится. Мы можем рассыпаться на куски, но сдается мне, каким-то образом, мы всегда будем держаться вместе. У нас никогда не будет счастливого конца, потому что — я верю в это — как бы ни старался мир, мы никогда не закончимся. ГЛАВА 31 МАРТ НЕСС Разговоры в зале становятся громче, пока зрители тянутся к проходу между рядами. Эван крепко прижимает меня к себе, положив руку на мое плечо. Когда мы вместе, он редко отпускает меня, во время спектакля он все время держал меня за руку, рассеянно поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Мне все равно. Я не хочу, чтобы он отпускал меня. Все изменилось. Выписавшись из больницы, я оставила позади часть себя. Ту часть, которая стояла на пути у нас с Эваном так же, как Люси. Думаю, доктора преуменьшили серьезность моего недуга, однако несколько недель спустя, я отодвинула произошедшее так далеко, как только смогла. Но это преследует меня — беременность, выкидыш и опасность, в которой я оказалась. Они хотели, чтобы я поговорила с кем-то, врач терпеливо объяснила мне, что потеря фаллопиевой трубы в будущем может вызвать проблемы с зачатием. Я и так знала это, и не особенно об этом думала. Поэтому я не пошла на прием, желая оставить все позади и двигаться дальше. Жизнь приобрела новую перспективу, лежа в больнице, я подсчитала все хорошее, что со мной происходит и оставила позади плохое. Отпустила Несс, которая никого не подпускает на случай, если ей сделают больно. Раз Эван готов измениться, то и мне стоит. Я тоже внесла свою лепту в неразбериху в наших отношениях. — Вина? — спрашивает Эван, подводя меня к бару. — Спасибо. Я стою рядом с высоким столиком, наблюдая за тем, как Эван делает заказ и умираю от любви к нему. Не могу смотреть на него без избытка чувств. Как будто мои глаза наконец увидели, что у меня есть — Эван. Любящий, нежный, верный и… адски сексуальный. Я улыбаюсь сама себе: полный набор. Я провожу оценивающим взглядом по его облегающим джинсам и останавливаюсь на мускулистых предплечьях, пока он оплачивает выпивку. Руки, которые обнимают меня, руки, которые меня оберегают. Когда он оборачивается и, хмурясь, смотрит на меня, я поджимаю губы, скрывая улыбку. Эван догадывается, что я делаю, и в уголке его рта появляется понимающая усмешка, когда он подходит ко мне. — Сегодня хорошо себя чувствуешь? — спрашивает он, протягивая большой бокал белого вина. — Хорошо. А ты, похоже, нет. — Почему? Я указываю на бокал вина в его руке. — Ты пьешь вино только, если не можешь достать пиво. Он чокается со мной. — Я смотрю Шекспира в театре со своей восхитительной девушкой. И окультуриваюсь. Я поперхнулась. — Не думаю, что ты окультуривался, когда на середине выступления твоя рука скользнула мне под платье. — Не могу сдержать себя, когда ты рядом, — шепчет он, щекоча дыханием мое ухо. — Это очень отвлекало! Отодвинув лицо от моего уха, он запечатлевает на моих губах целомудренный поцелуй и начинает потягивать вино. — Нравится спектакль? — Мне нравится главный герой. — Напоминает тебе кто-нибудь? — Он приподнимает бровь. В прошлом году Эван цитировал строчку из “Много шума из ничего”, обезоружив меня еще до нашего первого поцелуя. Тогда я держала его на расстоянии вытянутой руки, обмениваясь с ним колкостями. До того, как он сломал мою защиту, и я влюбилась в него. — Нет, — надулась я. Он смеется и притягивает меня к себе. — Мы прошли долгий путь с прошлого года. — Это мягко сказано. Больше о произошедшем в прошлом месяце я не заговаривала. Естественно, эта тема всплывала, но всего раз. Зачем зацикливаться на прошлом? — Ты изменилась, — спокойно произносит Эван. — В последнее время. — Нам обоим следовало измениться. Надеюсь, ты подразумеваешь изменения к лучшему. — Я знаю, что так оно и есть, и не сомневаюсь в его чувствах. Больше не сомневаюсь. — Ты открылась. И уже не та чопорная мадам, которой была, — поддразнивает он. — Какая дерзость! — Я пихаю его в грудь, и он перехватывает мою руку, целуя ладонь. — Новая Несс мне нравится намного больше. Как долго он сдерживался, не говоря, что я разочаровываю его? До того дня, когда мы поругались, и Люси вышла из себя на наших глазах, я никогда о нем не думала. Поэтому спряталась в свою раковину на случай, если он снова сделает мне больно. И смотрела к чему это приведет. Холодная, неразумная Несс, которая отвергала его попытки объяснить, в чем дело. Я знаю, что Люси всегда будет неподалеку и признаю, что иногда Эван нужен ей. Но когда я нуждаюсь в нем, он всегда рядом. И любит меня. — Новый Эван тоже не так плох. — Я не изменился. Я все тот же человек, которого ты встретила впервые, — Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он прикрывает его своей ладонью. — Не тот человек, которого, как ты думала, ты встретила. Ну разве что более трезвый. — Я многозначительно смотрю на его бокал с вином, и он улыбается, убирая руку. — На данный момент. Я отпиваю из своего бокала. — Кстати, мама сегодня звонила. По поводу вечеринки на следующей неделе. Счастливое выражение на лице Эвана меркнет. Он не виделся с моими родителями со встречи в больнице. — Я приглашен? — Конечно! Глупенький! Это же мое двадцатиоднолетие. Кстати, они не обсуждают произошедшее. — Я смотрю на свой бокал вина, борясь с желанием осушить его. К чести Эвана, он оставляет это без комментариев. — Юбилей. — И шумная вечеринка. Мне этого совсем не хочется. Очередной повод для родителей пригласить всю деревню в дом, очередная экстравагантная вечеринка, на которой мне будет некомфортно. — Брось, новая Несс — веселая Несс. — Я бросаю на него грозный взгляд. — Раз уж я готов поехать и встретиться с твоими родителями, то и ты, я уверен, сможешь пережить ужасы в виде подарков, угощения и танцев в твою честь. Эван наклоняется, чтобы поцеловать меня, и как только он делает это, я прикусываю его нижнюю губу, и он отстраняется снова. — Я люблю тебя, — тихо говорю я. Убрав волосы с моего лица, он изучает меня, и в его глазах отражается то, что на сердце. — Я люблю вас больше всего на свете. Не странно ли это?