Как это – стереть комнату? Офелия тщетно вопрошала Ренара глазами, но он ничего не объяснил ей. Вместо этого он подкатил тележку к двери в самом конце коридора, на которой значилось имя «Арчибальд». Офелия вошла следом за Ренаром в переднюю. Это помещение было раза в два просторнее гостиной в замке Беренильды. Гигантский камин из розового мрамора, окна до потолка, портреты в полный рост, книжные шкафы вдоль стен, две хрустальные люстры, резная мебель… Да, семейство Арчибальда жило с подлинным размахом. Из проигрывателя, который, вероятно, кто-то постоянно заводил, лились приглушенные звуки оперных арий. – Там спальня господина посла, – объявил Ренар, указав на закрытую дверь. – А тебе – сюда. И он отворил небесно-голубую дверь в дальнем конце передней, за которой обнаружилась изысканная туалетная комната, просторная и светлая, но без особых декоративных изысков. Обогреватель, ванна на гнутых ножках, телефонный аппарат на стене – тут имелось всё необходимое для комфортного пребывания. Зато Офелию удивило отсутствие окон. – Прежде это была простая гардеробная, – объяснил Ренар, стаскивая с тележки чемодан. – Но по случаю приезда госпожи Беренильды господин посол приказал ее расширить. Офелия отметила про себя, что в Лунном Свете, похоже, можно по желанию стирать комнаты или создавать новые. Она помогла Ренару разгрузить тележку, сняв с нее кофры с платьями и обувью, шкатулки с украшениями… – Э-э-э, я гляжу, у тебя руки не из того места растут! – ухмыльнулся Ренар, когда Офелия во второй раз развалила штабель обувных коробок. Наконец они сложили все вещи в комнате, рядом с ширмой. Офелия уже знала, что лакею запрещено притрагиваться к платьям хозяйки. По шкафам их должны были развесить горничные. – А ну-ка, покажи мне свой ключ, – велел Ренар, когда они всё выгрузили. – Сейчас настроим комнату твоей хозяйки на твою. Офелия уже смирилась с тем, что ничего не понимает, и покорно отдала ему ключ. – Банная улица! – воскликнул Ренар, прочитав адрес на бирке. – Вот бедняга! Папье-Маше засунул тебя в каморку рядом с отхожим местом. И он направился к камину, на котором стояли изящные часы с двумя циферблатами. Офелия увидела, что вместо цифр на более крупном циферблате написаны слова: «зигзаг», «подъем», «рикошет» и другие… Ренар перевел большую стрелку на слово «баня». На втором циферблате, поменьше, стояли цифры. Ренар установил маленькую стрелку на цифре 6. – Вот так! Ну а теперь, поскольку я добрый малый, давай-ка покажу тебе твою комнату. Офелия начала подозревать, что рыжий великан помогает ей не совсем бескорыстно. По его улыбкам чувствовалось: он чего-то ожидал от нее. Девушке нечем было отблагодарить своего покровителя, но как же ему это объяснить?.. Они вернулись к грузовому лифту и на сей раз спустились в подвальное помещение замка. Сначала Ренар заглянул в бельевую и выдал Офелии стопку постельного белья, чистый камзол и штаны. Затем они миновали прачечную, склады, просторную приемную и наконец пришли в ту часть замка, где обитали слуги. Здесь были длинные кривые коридоры, которые назывались улицами. Бесчисленные пронумерованные двери непрестанно открывались и закрывались. Из них выбегали или выходили слуги, одни – торопясь на работу, другие – лениво потягиваясь после сна, как будто тут одновременно наступили и утро, и вечер. Люди выглядели раздраженными, готовыми вскипеть из-за пустяка – стука двери, небрежного приветствия или косого взгляда. И отовсюду слышался звон колокольчиков. Офелия совсем растерялась от шума и суеты, стопка белья оттягивала ей руки, и она едва слышала Ренара, бодро шагавшего впереди. – Спальни слуг разделены по должностям, – разъяснял он на ходу. – Повара отдельно, садовники отдельно, горничные отдельно, лакеи отдельно. А ну-ка, прибавь шагу, малыш! – внезапно воскликнул Ренар, взглянув на свои карманные часы. – Скоро наверху начнется бал, и моя хозяйка ни за что не захочет его пропустить. Он щелчком закрыл крышку часов, и Офелии вдруг привиделся Торн с часами в руке, который сидел перед ней, ссутулившись, на слишком низком для него стуле. Подумать только, это происходило совсем недавно, а казалось, будто целую вечность назад. Почему она сейчас вспомнила о нем? Но тут ее мысли были прерваны появлением незнакомки. Женщина, вышедшая из-за поворота, бросила на Офелию крайне суровый взгляд. Левый глаз у нее был скрыт за черным моноклем, а правым она оглядела девушку с головы до ног, молча, так пристально, что та съежилась. Ренар низко поклонился незнакомке: – Приветствую, красавица! Где это ты так извозила свои чудесные ручки? Офелия задала себе тот же вопрос. Женщина, одетая в комбинезон механика, перепачкалась в саже с головы до ног. Ее кудрявые, черные как ночь волосы были коротко острижены и всклокочены. – Чинила калорифер, опять забарахлил, – мрачно ответила она. – А это еще что за чудо-юдо? И она снова окинула Мима жестким взглядом. Эта худенькая женщина выглядела ненамного старше Офелии, но чувствовалось, что она обладает необыкновенно сильным характером. – Лакей госпожи Беренильды, – ухмыльнувшись, представил Мима Ренар. – Не знаю, как его зовут, он у нас неразговорчивый! – Интересный лакей. – Да ладно тебе насмехаться! Мальчуган здесь впервые, вот я ему и рассказываю, что к чему. – И, конечно, бескорыстно? – иронически бросила женщина. – Познакомься, малыш, – сказал Ренар, обернувшись к Офелии, – эта очаровательная брюнетка – наш механик, ее зовут Гаэль. Отопление, канализация, все трубы в замке – на ее попечении. – Я не ваш механик, – отрезала Гаэль, – я состою на службе у Матушки Хильдегард. – А поскольку Матушка Хильдегард – архитектор Лунного Света, то все одно, что наш, – кротко ответил Ренар. Он протянул женщине носовой платок, но та даже не взглянула на него и с независимым видом прошла мимо. По пути она толкнула Офелию, и та выронила на пол стопку белья. Ренар, помрачнев, сунул платок в карман. – Похоже, ты ей приглянулся. Гляди у меня, держись от нее подальше! Я уж сколько лет за ней ухлестываю… Офелии, подбиравшей простыни, очень хотелось его утешить. Флиртовать с хорошенькой водопроводчицей – последнее, что могло прийти ей в голову. – Банная улица! – объявил наконец Ренар. Это был узкий зловонный проход с сырыми кирпичными стенами. Офелия вставила ключ в замок комнаты № 6, и они вошли. Ренар зажег газовый рожок и прикрыл дверь. Когда Офелия разглядела каморку, в которой ей предстояло жить несколько месяцев, у нее пересохло во рту. Грязные стены, колченогая кровать, старый медный таз для мытья и жуткий запах… Мрачная картина. «Содержать комнату в чистоте» – так сказал управляющий. Теперь это звучало издевкой. – Гляди сюда, малыш, – Ренар указал на доску над кроватью, – вот она, твоя новая каторга. На этой доске висело множество колокольчиков. У каждого из них была этикетка: «бальный зал», «бильярдная», «чайный салон», «курительная», «библиотека»… Ренар ткнул пальцем в этикетку «спальня»: – Теперь ты связан с личными часами твоей хозяйки. Будешь спать и просыпаться в то же время, что и она. У господина посла, когда ему нужно развлечь общество, фантазия может взыграть и средь бела дня, и глубокой ночью. Ренар схватил табурет, плюхнулся на него и знаком велел Офелии сесть напротив. – А теперь давай поговорим. Офелия и ее простыни опустились на кровать, и у той под их общей тяжестью тут же подогнулась ножка. – Считай, что тебе повезло вытянуть счастливый билет! Вот уже двадцать три года, как я пашу тут, в Лунном Свете, так что опыта мне не занимать. И потом, я человек порядочный, не чета всем этим паразитам, что кишат вокруг. Когда я увидел твои испуганные глаза, то сразу сказал себе: «Эй, Рено, надо помочь мальцу, не то его слопает первый же встречный!» Ну, так вот что я предлагаю. Я тебя научу всему, что надо, – за скромное вознаграждение. Он расстегнул камзол и вытащил из внутреннего кармана красные песочные часики. – Знаешь, что это за штука? Офелия помотала головой. – Так я и думал. Они имеют хождение только здесь, у нас. Если коротко, это чаевые, которыми знатные персоны вознаграждают слуг. Они бывают четырех цветов – зеленые, красные, голубые и желтые. Ах, эти желтые!.. И Рено восхищенно закатил глаза. Потом сунул часы в руку Офелии: – На-ка, полюбуйся. Офелия взвесила часы на ладони. Маленькие, размером не больше пальца, они были такими тяжелыми, словно вместо песка их набили свинцовыми шариками. Сбоку блестела крошечная медная табличка со словом «курорт». – Вариантов целая куча, – пояснил Ренар, увидев ее недоуменный взгляд. – «Торговые ряды», «женский квартал», «игорные залы» – словом, все, что душе угодно! Тут главное – везение. Никогда не знаешь, что тебе выпадет. Однажды мне достался «глоток свежего воздуха». Я-то, дурак, обрадовался, а угодил в какую-то убогую хижину в диких горах! Офелия почесала нос. Пока все это было не очень понятно. Она перевернула часы, но, как ни странно, песчинки не посыпались вниз. Ренар расхохотался при виде ее озадаченного лица и указал на металлическое колечко, которое она прежде не заметила. – Можешь вертеть их сколько угодно. Они не включатся, пока ты не потянешь за это колечко. Только смотри не трогай его. Я не хочу, чтобы ты испарился вместе с моим отпуском! Лучше глянь-ка сюда… И он показал Офелии позолоченный штампик, врезанный в деревянное донышко: Семейная мануфактура Х-д & Co – Матушка Хильдегард и компания, – пояснил Ренар. – Без этого штампа часы гроша ломаного не стоят. Так что гляди в оба и не дай себя обмануть. Он проворно выхватил у Офелии часы и, сунув их в карман, продолжал: – Эти часы – наши отпуска. Уж не знаю, сколько времени ты обслуживаешь свою Беренильду, но, думаю, отдыхать тебе много не приходится. А здесь дамы и кавалеры веселятся так, что пыль столбом! Хозяева до того загоняли слуг, что некоторые начали роптать у них за спиной. И тогда Матушка Хильдегард придумала эти песочные часы. Так вот, поскольку я добрый малый, то удовольствуюсь первым десятком твоих часов, любого цвета. А уж сколько ты их заработаешь дальше, меня не касается. Офелия решительно замотала головой. Она ничего не поняла в этой истории с часами и отказывалась заключать договор, не уточнив все до мелочей. – Ах вот как, господин привереда! Ты пойми, другие у тебя попросту отобрали бы их без зазрения совести! А Ренар готов учить тебя уму-разуму и защищать кулаками, если понадобится. Да это стоит в три раза дороже, чем я прошу! Он сердито повернулся к девушке спиной, но вскоре его гнев уступил место широкой улыбке.