Когда Себ слегка нахмурился, мужчина позади него предложил: — Дибс, как утверждается, он взял с нее обещание видеться с ней обе ночи. Мой брат принял перевод с широкой улыбкой, направленной через плечо на своего друга. Я воспользовалась моментом, чтобы украдкой взглянуть на него, и обнаружила, что он еще более великолепен, чем молчаливая женщина с лебединой шеей. — Мы, э-э, тоже собирались пообедать, — объяснил Себастьян, внезапно вспомнив, что тоже был в странной компании. —Не хочешь присоединиться к нам? — Нет, — сразу сказал Александр. —У нас есть только короткое окно для ужина, прежде чем мы отправимся на вечеринку с некоторыми из моих друзей. Однако мило с твоей стороны пригласить нас, и было приятно познакомиться. Я снова прищурилась на мужчину за плечом Себа, а затем зевнула, когда информация щелкнула по мне. — Это Адам Мейерс? К моему полному шоку, брат покраснел. — Да, ну, Козима, mia bella sorella, — продолжил он по-итальянски, чтобы мы могли поговорить наедине. Он не знал, что Александр говорит по-итальянски так же хорошо, как мы. — Я позвоню тебе позже, — пообещал он. —Спокойной ночи с твоим сахарным папочкой. —Я буду ждать ответа, когда ты позвонишь, — крикнула я ему вслед, когда он отступил на несколько шагов, прежде чем махнуть рукой через плечо на прощание и проводить своих друзей по тротуару туда, откуда они пришли. —Это было очень неловко и очень странно, — сказала я Александру, моргая вслед брату, и мое сердце сжалось от того, что я так мало знала о его жизни. Я даже не знала, кто его друзья. —Они явно трахаются, — заявил Александр в своей обычной британской манере, проводя меня вниз по ступенькам к непритязательной парадной двери клуба. Я была так занята возмущением, что отдала свой плащ, когда Александр, не моргнув глазом, протянул за ним руку, хотя под ним у меня была только декоративная кожаная сбруя. — Думаешь, он трахает женщину? —И мужчину, — уточнил Александр, передавая наши куртки швейцару и поправляя ромбовидные манжеты, прежде чем повести нас по темному коридору. —Оба из них. —Обоих?!— пискнула я, не в силах представить своего брата с мужчиной, не говоря уже о мужчине и женщине одновременно. Я вздрогнула, когда образ промелькнул в моем сознании, и я схватилась за виски от боли. Александр рассмеялся. —Не воображай, но это правда. Сексуальное напряжение между ними было практически ядерным. Я думал, что Адам оторвет мне голову за то, что я так близко к Себастьяну. —Он действительно был Адамом Мейерсом, актером? — ошеломленно спросила я. — А это, должно быть, была его жена. Александр кивнул, останавливая нас перед простой черной дверью в стене. Он положил руки мне на плечи и позволил увидеть, как его лицо становится твердым с доминированием. —Хватит об этом. Ты готова к сегодняшнему вечеру, мой маленький Мышонок? Как ни трудно было выкинуть из головы неловкое столкновение и взрывную экстраполяцию Александра, я обнаружила, что естественным образом смягчаюсь, глядя на выражение обладания и мрачного контроля в его глазах. — Это моя девочка, — сказал он, и похвала венцом осела на моих волосах. Он повернул нас обоих и постучал в дверь. В центре появилось маленькое окошко, открытое с другой стороны. —Цель? —Вакханалия, — ответил Александр, и через мгновение дверь распахнулась, и мы вошли внутрь. Club Dionysus был именно таким, каким я его себе представляла, только мое воображение не могло дойти до того, что требовалось, чтобы представить в мыслях происходящее на каждой из трех сцен. Он был оформлен в темно-синих и черных тонах с серебряными вставками и светящимися ледяными голубыми огнями под баром и над сценами. Столы и стулья были расставлены перед каждой сценой, но были также кабинки посередине, в центре перед большей главной сценой, где огромный лысый мужчина хлестал молодого человека, привязанного к скамейке. —Мужчины? — спросила я, потому что в «Охоте» не было мужчин. Александр положил руку мне на бедро и прошептал на ухо. —Рабы-мужчины были в Ордене десятилетиями, даже до того, как он был официально санкционирован, но их до сих пор не пускают в Охоту. Думаю, они считают, что это портит эстетику. Я моргнула в ответ на его забавный комментарий, а затем потрясенно хихикнула, когда он подмигнул мне. Мы сделали шаг вперед, когда происходящее на сцене слева от нас привлекло внимание Александра, и он остановился на полпути. Мой взгляд проследил за его взглядом и увидел маленькую женщину лет сорока пяти, стоящую на коленях посреди сцены, в то время как Мастер использовал ее рот. Ее спина представляла собой жестокий гобелен из красных, белых и выпуклых розовых шрамов от старых, но жестоких порок. Я задохнулась от уродливого ужаса этого, слегка превратившись в Александра для утешения. Невольно его рука обхватила мое бедро и притянула ближе, хотя он не сводил глаз с женщины. —Кто она?— спросила я. — Яна, — прошептал он прежде, чем успел сдержаться. Он посмотрел на меня сверху вниз, смахивая воспоминания с глаз, как паутину, а затем его несчастный рот скривился, когда он снова двинул нас вперед. Он подвел нас к свободному столу возле главной сцены, и когда сел на стул, я встала на колени рядом с ним, раздвинув бедра, чтобы приспособиться к толщине пробки между ягодицами. Он идеально погладил меня по волосам, просматривая список напитков, скоро пришел официант, чтобы принять его заказ, и вскоре после этого Шервуд занял свободное место напротив нас. — Добрый вечер, Торнтон, — поприветствовал он своим бумажным голосом, когда его раб опустился на колени рядом с ним. Она была женщиной немногим старше меня, хотя ее тело было покрыто старческими шрамами. Не в первый раз я была благодарна за то, что Александр купил меня, а не какой-то другой, более извращенный Мастер. — Бенедикт, — сказал Александр, грубо назвав главу Ордена по имени. —Ты позвал меня, и вот я здесь. Я выглянула из-за завесы своих волос и увидела, как губы Шервуда скривились от отвращения к такому неуважительному отношению. — Я тебя почти не вызывал. Это было дружеское приглашение. Ты еще не приводил свою рабыню в клуб, и я решил напомнить тебе об этом. —Ой? — спросил Александр, принимая свой бренди с официанта. — Тогда по какой причине вы упомянули бедного старого Нокса? — Это было просто расследование, старина. Извини, если ты обиделся, — невинно произнес Шервуд. Я стиснула зубы от его приторной лжи. — Но если нам нужно поговорить о деле, брат, я бы кое-что сказал. — подчеркнул Шервуд, швыряя вишню из своего напитка на землю у своих ног, и его рабыня тут же наклонилась вперед, чтобы съесть ее с пола зубами, как какое-то животное. Я отвела взгляд. —Во всех смыслах. —Ну, до меня дошли слухи, что вы надеетесь приобрести NF News. Я хотел поговорить с тобой об использовании Уинстона, чтобы подсластить сделку. —Нет. — Не будь таким поспешным. Мистер Уинстон может быть новым членом Ордена, но он все еще брат, и поэтому он имеет приоритет в подобных ситуациях. — Нет, — холодно повторил Александр. — Я уже говорил тебе бесчисленное количество раз, и я не любитель повторяться, Бенедикт. Я не буду набивать свой портфель грязными деньгами Ордена и политикой, я вполне справляюсь и без них, и мне не хотелось бы иметь головную боль. — Меня не волнует, —не хочешь ли ты головной боли, — тихо буркнул Шервуд. —Ты — часть этого Ордена, и вот как все делается. —Если бы членство можно было аннулировать, ты знаешь, меня бы уже не было. Наступила глубокая, уродливая тишина, похожая на гноящуюся рану. — Подумай о своих приоритетах, Торнтон, — посоветовал Шервуд своим шелковистым тоном, в котором, даже я знала, сквозила угроза. —Ты же не хотел бы умереть раньше времени, как твоя дорогая старая мамочка. Воздух вокруг стола наэлектризовался, и на одну ужасающую секунду я была уверена, что Александр сразит человека на месте. Вместо этого его голос был сухим льдом, когда он сказал: —В следующий раз, когда ты упомянешь мою мать или будешь угрожать мне, убедись, что у тебя в руке есть пистолет, чтобы подкрепить это немедленно, потому что я приду за тобой. И тебе не понравится то, что произойдет, когда я тебя поймаю. Он отошел от стула и протянул мне руку, чтобы я могла подняться на ноги, находясь на высоких каблуках. — Мы уходим, — тихо прорычал он только мне, когда мы начали пробираться между столами. Несколько человек окликнули Александра, но он проигнорировал их. Я была счастлива покинуть это место и особенно этих людей, но какая-то часть меня грустила, что мы не сможем сыграть свою сцену. — Не волнуйся, Мышонок, — прошептал он мне на ухо, держа передо мной дверь, а затем шлепнул по заднице, когда я прошла мимо. —Я трахну твою сладкую задницу, как только мы вернемся домой. Я крепко сжала рукой толстый, жилистый член Александра, пока на его кончике не образовалась жемчужина предэякулята. Это была моя любимая игра, дразнить его и играть с его великолепным членом, используя только свои руки, чтобы я могла слизывать каждую каплю влаги, которая собиралась у головки. Божественный вкус, причастие из священной церкви. —Руки за голову. Прежде чем я успела даже сознательно осознать слова, мои руки соединились на затылке. Александр просунул руки в щели моих согнутых рук и переплел наши пальцы вместе в волосах. Затем он начал медленно, жестко трахать меня в горло. Он использовал меня в своем собственном темпе, перетаскивая вес своего члена из моего горла на мой язык так постепенно, что я не могла не давиться и не глотать вокруг него. При каждом толчке внутрь он прижимался ко мне бедрами, мой нос касался грубых коричневых волосков на его лобковой кости, когда он заставлял меня взять его в самый корень, хотя я едва могла дышать. Это была методическая пытка.