Даже Трейси был удивлен этим решением. Старший инспектор показывал на Омера. – Вы говорите о Карле Трейси, сэр, – поправил его Камерон. – Нет. Я говорю о нем. – Он шагнул ближе к отцу Вивьен и сказал: – Омер Годен, я помещаю вас под арест. Годен медленно перевел взгляд с Трейси на Гамаша: – Что вы сказали? – Я вас задерживаю. – За что? – спросила агент Клутье, вставая рядом с Омером. – За нападение. – Я еще не напал. Дайте мне минуту. – Голос Годена звучал ровно, его холодный взгляд вернулся к Трейси. – И тогда можете задержать меня за убийство. – Я имею в виду нападение на мадам Гамаш. Вы ударили ее в лицо. – Я ударил ее? – Он ударил ее? – вырвалось у Габри. – Уведите его, – приказал Гамаш. А потом сделал перед всеми нечто такое, чего никогда не делал. Он извинился за арест: – Désolé. – Я ударил вашу жену? – спросил Омер, пораженный этим больше, чем арестом. – Как она? – С ней все будет хорошо. – Боже мой, – вздохнул Омер. – Что происходит? Они вышли из бистро. Омер Годен был задержан. А Карл Трейси остался на свободе. Глава восемнадцатая Утреннее солнце косыми лучами сквозило между деревьями, когда Клара и Мирна стояли на краю деревенского луга и наблюдали за чем-то. Рут пришла из своего дома, прихрамывая и прижимая к груди Розу: – Что тут происходит? – Кажется, нашли Вивьен, – сказала Клара, показывая на машину коронера и на тропу вдоль реки. Рут и Роза покачали головами. – Это трагедия. Такая молодая. – Внезапно взгляд и голос Рут затвердели. – Что он делает? – Похоже, арестовывает Омера, – ответила Мирна, глядя, как Арман ведет Омера к полицейской машине. – Не думает же он… – начала Клара. – Господи, даже Клузо не может быть таким дураком, – сказала Рут. – Фак-фак-фак, – пробормотала утка. И в этот момент Омер остановился и повернулся. Как и Гамаш. Как и все на деревенском лугу. Из леса выносили Вивьен Годен. В мешке для транспортировки трупов. Дверь бистро открылась, и Карл Трейси вышел на улицу. На свежий воздух. Под солнечные лучи. Он увидел носилки, глубоко вздохнул и сказал: – Интересно… – Что именно? – спросил Оливье, появляясь у него за спиной. – Интересно, была ли она застрахована. Молча глядя на длинный черный мешок, исчезающий в машине коронера, Омер Годен перекрестился. Перекрестились и Габри с Оливье. Даже Рут, невидимая для остальных, сделала знакомое движение. Когда машина коронера уехала, отец Вивьен закрыл глаза и запрокинул голову. Подставил горло вселенной. – Старший инспектор? – сказал Бовуар, выходя из-за угла по тропе, идущей вдоль реки. Он показал на Омера возле полицейской машины, явно задержанного. – Сейчас объясню, – ответил Гамаш и приказал Камерону везти Годена в местное отделение полиции. – Не оформляйте его. Я приеду и сделаю всю бумажную работу. Устройте его поудобнее и не спускайте с него глаз. – Извините, сэр, – обратился Камерон к Омеру. – Если не возражаете. Не говоря ни слова, Омер сел на заднее сиденье. Когда Камерон подошел к водительскому месту, Гамаш остановил его: – Одну минутку, пожалуйста. У меня к вам вопрос. – Он отвел Камерона на несколько шагов от машины. – Ребенок у нее был от вас? Камерон широко раскрыл глаза: – Нет, конечно нет. Я ведь вам говорил: между мною и Вивьен ничего не было. – Вы знали о ее беременности еще до того, как об этом узнали мы. Значит, это она вам сказала. Ребенок от вас? Скажите мне правду. – Я говорю правду. Не от меня. Не мог быть от меня. – По-моему, вы лжете. Или о многом умалчиваете. Я понимаю, вы беспокоитесь о семье. О работе. Но вы должны знать: все равно это всплывет. Лучше, если вы скажете все сами. – Тут не о чем говорить. Гамаш сжал губы и коротко кивнул: – Вы помогаете убийце. – Каким образом? – Мутите воду. Оставляете вопросы без ответов. Вопросы, которые могли бы сэкономить нам драгоценное время на расследование. – Я ответил на все вопросы. – Но не правдиво. Гамаш сделал себе заметку на память позвонить в клуб «Алуэттс» и спросить, почему они отпустили Боба Камерона. И почему ни одна другая команда не взяла его. – Вы позволите мне поехать с ним, сэр? – спросила Лизетт Клутье у старшего инспектора Бовуара. Он посмотрел на нее и вместо ответа спросил: – Зачем? – Как зачем? Он же мой друг. Он только что потерял дочь. Бовуар кивнул: – Могу предположить, что вы больше чем друзья. – Больше?.. Non. Он мне небезразличен, но настоящим моим другом была его жена. Моя лучшая подруга. На их свадьбе я была подружкой невесты. – Когда она умерла?