— Совершенно верно, Меригольд. Но — молодая девушка… как вы назвали ее?.. очаровательная молодая девушка… — Это правда, очень аккуратненькая. — Мы с вами люди знающие… — Да, сэр, мы, конечно… — Вы, разумеется, моложе меня… — Ну-ну, не думаю, сэр. — Чепуха, ведь вам нет тридцати. Инспектор подкрутил усы. — А что скажете, если выяснится, что мне уже сорок? — Не может быть! — Да нет же, правда, сэр. — Тогда вы должны выпить еще. Я не хотел настаивать раньше, но если, как вы говорите, вам сорок, то вы как раз в том возрасте, когда человеку это необходимо. Вот так? — Благодарю вас, сэр, это много. — Так вот, вы знаете женщин, Меригольд. Здесь ничего не поделаешь, но… — Но, сэр, — сказал Меригольд самодовольно, — не хочу говорить… — И первое, что вы скажете мне как человек опытный, это что женщины импульсивны. Разве я не прав? — Правы, сэр. — В таком случае станем ли мы обвинять мисс Уинделл в том, что она действовала, повинуясь внезапному женскому импульсу? Мне не нравятся эти мужеподобные женщины. Меригольд. — Да и мне тоже, мистер Фентон. Мужчина мужчиной, а женщина — женщиной, как их создал Господь. Этот мой кролик… — Станете ли вы обвинять ее в том, что она, услышав, как возвращаются Парракоты, и зная, что ее вовсе не должно там быть, убежала? Станете ли вы обвинять ее в том, что, поняв, в конце концов, что произошло, она решила прийти к моему брату за советом, зная его как близкого друга министра внутренних дел, прокурора и главы Скотланд-Ярда? — Это так, сэр? — задумчиво спросил инспектор. — Вы обвиняете ее, Меригольд? Что ж, возможно, вы правы. Доктор Уиллоби Хатч непременно обвинил бы ее. Ваш сержант — без сомнения, замечательный человек, но, насколько я могу судить, ничего не понимает в женщинах и полностью лишен воображения, — ваш сержант мог бы обвинить ее. — Бэгшоу дурак, сэр. — О, да здесь еще что-то осталось. Еще глоточек… — Да мне бы действительно не надо, сэр. Большое спасибо. У вашего брата, кажется, обширные знакомства. — У Арчи? Боже, с Арчибальдом Фентоном знакомы все. Уверяю вас, Меригольд, мы на неверном пути. Эти известные писатели… — Да, теперь мне нетрудно себе представить, как все произошло. — Как только вы определили дверной стопор как главный пункт, вы раскрыли дело. Очень быстро, Меригольд, очень тонко. — Конечно, я должен буду задать дамам пару вопросов. Для дополнительного подтверждения фактами. — Ну, конечно. Смотрите-ка, оказывается мы ее еще не прикончили. — Он перевернул бутылку. — Благодарю вас, сэр, я не стану беспокоить их, мистер Фентон. — Это очень любезно с вашей стороны. Я был в этом уверен. — Ну, за ваше доброе здоровье, сэр. — Желаю удачи! Инспектор Меригольд выкрутил усы в обратную сторону, затем вернул их в прежнее положение и промаршировал к двери. Дерек посмотрел на пустую бутылку, потом в открытую дверь на очень прямо шагавшего Меригольда. Эхо необыкновенно старательно произнесенного «подтвер-р-рждения» все еще звучало у него в ушах. Он в очередной раз поразился тому, как эффективно работает лондонская полиция. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ГУСАР ПРОЩАЕТСЯ Естественно, Арчибальд был раздосадован, узнав, что снова стал свободным человеком. Но он согласился, довольно любезно, не настаивать на том, чтобы его обвиняли в убийстве, при котором он даже не присутствовал и которое, в сущности, не совершалось. Он даже сделался добродушен и предлагал полисменам выпить перед возвращением в Лондон. — Вы очень добры, сэр, — сказал инспектор твердо, — но пить на службе противозаконно. Однако я не против, если сержант Бэгшоу зайдет на кухню и пропустит стаканчик пива, пока я отвернусь, а я нет, сэр, благодарю вас. Поэтому сержант Бэгшоу благодарно исчез, а Арчибальд Фентон, необычайно тронутый таким проявлением чувства долга у инспектора и его человечностью, смягчавшей эту строгость, спросил, не хочет ли он сфотографироваться под елизаветинским окном, представляющим некоторый исторический интерес. В результате мистер Фентон и инспектор Меригольд сфотографировались именно под этим окном, и через несколько дней, когда выяснилось, что тайна Обурн-Лоджа была раскрыта в большой мере благодаря участию известного автора «Стада овец», чья новая книга «Водопад» так популярна, проявившего деятельный интерес к тому, что поначалу обещало стать сенсацией… так вот, когда все это выяснилось, по счастливой случайности обнаружилось, что фотография инспектора Меригольда и мистера Фентона в загородном доме последнего, Феррис, доступна для опубликования в печати. Вскоре сержант Бэгшоу появился из-за угла, вытирая усы, и полиция уселась в автомобиль и уехала. «Завтра, — думал Меригольд, — это будет опубликовано во всех газетах, так что доктора Г.В. Хатча ждет сюрприз». Но этого не случилось. Потому что в этот самый момент мисс «Скромный домик» (в девичестве Уинкельстейн), известная кинозвезда, сошла по сходням, спрашивая у своего администратора: «Послушай, что это еще за городишко?», а администратор, который до этого уверял ее, что это не Лондон, объяснил, что сейчас они в Саутгемптоне, но скоро окажутся в Лондоне. Ради приезда актрисы весь предстоявший ей путь от вокзала Ватерлоо до гостиницы «Карлтон» был посыпан песком и окружен цепью полисменов. Через их заслон рвались, чтобы хотя бы мельком увидеть ее, тысячи женщин, которые смотрели «Скромный домик», но предпочитали Роналда Колмана[37], и тысячи женщин, которые ничего не слышали о ней, но хотели поглядеть на то, на что смотрят другие женщины, и сотни мужчин, которые в другое время распределились бы между самыми потрясающими автомобильными авариями. Сможет ли кого удивить, что Пресса, которая всегда держит руку на пульсе общества, решила, что в сравнении с первой страницей, посвященной «Скромному домику» и кричащими заголовками, Дженни может только рассчитывать на шесть строк между извещениями о банкротстве под самым скромным названием «Мисс Джейн Латур»? И таким образом Дерек и Дженни, Арчибальд и Нэнси остались одни перед входом в дом. Тут Дженни совершила очень смелый поступок. Повернувшись к своему будущему деверю, она спросила: «Может быть, вы поцелуете меня сейчас?» И Арчибальд, чуть покраснев, поцеловал ее, и каким-то образом во время объятия его повязка упала. И, уходя, они оставили ее лежать там. В сущности, думал Арчибальд, она очень мила, хотя, должен сознаться, мне больше нравится мисс Фейрбродер. И тут у него мелькнула мысль, как было бы чудесно устроить одновременно две свадьбы, его с Нэнси и Дженни с Дереком. Но он тут же вспомнил, что уже женат и что у него шестеро детей. Вместо этого он предложил, чтобы все остались на чай и на ужин, а после ужина он отвезет мисс Фейрбродер в ее гостиницу. Дерек, которому хотелось оказаться с Дженни наедине, помрачнел, но тут же вновь повеселел, услышав, как Арчибальд сказал, что им придется найти себе какое-то занятие после чая, потому что он вдруг почувствовал желание работать, а мисс Фейрбродер, возможно, будет так добра, что станет писать под его диктовку. За ужином Арчибальд открыл бутылку Perrier Jouet 1923, которое Нэнси сразу же вспомнила и оценила, и все выпили за здоровье друг друга. Наконец Дженни и Дерек уехали вместе, но до отъезда Дереку пришлось несколько раз повторить, что ему не хочется виски, а Арчибальд несколько раз принимался уверять его, что здесь была одна бутылка, еще предвоенная, только он никак не может ее найти. Они нежно попрощались с Нэнси и обещали, что приедут к ней завтра; они прервали монолог Арчибальда в подвале и оставили его перед входной дверью, когда он все еще продолжал бормотать, что с бутылкой произошло что-то чертовски странное, они еще раз помахали ему, заворачивая за угол… а потом оказались на дороге одни, рука в руке (потому что это была знакомая машина), ведомые Надеждой и Неопытностью, и мир был открыт перед ними. Ночь была очень тихой. Дженни, лежа в постели с закрытыми глазами, прошептала: — Гусар? — Привет, Дженни. — Дорогой, я собираюсь замуж. Ты ведь не против? — Что ж, забавно, мне как раз пришло в голову, что это была бы неплохая мысль. — Правда, дорогой? Как чудесно! — За кого ты собираешься замуж, Дженни? — А как ты думаешь? — Может быть, за солдата или кого-то в этом роде? — О Боже! Что ты, дорогой! — На самом деле, Дженни, я не думал, что за солдата. Солдаты теперь не те, что раньше. — Каким был ты, дорогой. — Я думаю, скорее за кого-нибудь из виноторговли. — Ой, Гусар, разве не удивительно? Я только что познакомилась с человеком, который занимается виноторговлей. Думаешь, это хорошо? — Думаю, это чудесно, Дженни. — Хорошо, тогда я выйду замуж. Спасибо, дорогой. — Прощай, Дженни. — Прощай, мой дорогой Гусар, — сказала Дженни, понимая, что это на самом деле прощание. Затем она свернулась калачиком и заснула. Внимание!