– Кого же вы хотите видеть? – поинтересовался кругленький. – Если господина Мещерякова, то его в поселке нет. – Он уехал? – Точно так. Еще рано утром отправился по своим делам. – И когда появится? – К сожалению, не могу вам этого сказать. Вряд ли сегодня нам стоит ждать его возвращения. – Но как-то можно с ним связаться? – Вы желаете поговорить с ним по поводу убийства? Я уже сообщил Хозяину о том, что у нас произошло ЧП. Он заверил меня, что не имеет ни малейшего понятия, кто мог убить одну нашу гостью. – И все же мы хотели бы пообщаться с господином Мещеряковым лично. – Боюсь, что в данный момент это невозможно. – В связи с тем, что у господина Мещерякова с погибшей был личный контакт, я буду вынужден объявить его в розыск как опасного преступника. Кругленький был шокирован: – Вы этого не сделаете! – Ошибаетесь! – У вас будут крупные неприятности. – Не будут. Я всего лишь выполняю свой долг. – Оставьте свои координаты, – холодно произнес кругленький человечек. – Если Хозяину будет угодно, то он свяжется с вами. – Будет лучше, если он не станет медлить с этим. Тело погибшей мы забираем. Если узнаете что-либо имеющее отношение к ее убийству, обязательно сообщите. – Разумеется, – произнес кругленький. Но сказал он это таким тоном, словно намеревался сказать совсем другое: «Вот еще! И не подумаю! Держи карман шире! Нашли дурака!» Фима шагнула вперед, на языке у нее вертелся вопрос, который ей не терпелось задать. – Скажите, а как давно существует Дивногорск? – Ну первые дома были построены десять лет назад. А в плане Дивногорск существовал гораздо больше. – То есть план был изначально? – Да, – важно кивнул кругленький. – Вот этот самый план, который вы видите за моей спиной, он и послужил основой для строительства нашего Дивногорска. Господин Мещеряков многие годы вынашивал его в своей голове, чертил и перечерчивал, а затем предоставил готовый план, согласно с которым и ведется застройка. – И господин Мещеряков, наверное, не случайно выбрал для Дивногорска именно эти места? Кругленький смотрел на нее молча, но Фиме показалось, что во взгляде мужчины появилась какая-то настороженность и вроде бы даже страх. Он снял очки, протер их, и без очков снова показался Фиме на редкость знакомым. – С чего вы это взяли? – Ну… чужие тут не ходят. Места красивейшие, но глухие. Единственная деревня поблизости – это Лукошкино. Наверное, господин Мещеряков детство проводил в этих местах? Наверное, к бабушке на лето в деревню приезжал? – Ни о чем подобном я никогда не слышал. А с чего вы вообще решили, что господин Мещеряков отсюда родом? – Просто так мне подумалось. – Ну а все-таки? Отчего такая мысль посетила вашу хорошенькую головку? – Нам Семен, житель Лукошкино, рассказывал, что они мальчишками прибегали на эти холмы, купались в этом озере. А один мальчик – Мишка – тот даже мечтал, что когда-нибудь построит себе на одном из холмов дом. Над ним все смеялись, потому что он был из семьи алкоголиков, которые и свой собственный дом содержать в порядке не могли. Но он все равно упрямо мечтал. К сожалению, Мише не повезло, он пошел по стопам своих родителей, потом угодил за решетку, где и погиб. А если даже, как утверждает Семен, и не погиб, то все равно ничего хорошего ему в жизни не светило. Единственное свое достояние – дом родителей – он спалил, фактически превратился в бомжа. Наверное, сгинул уже, бедный мечтатель. Но он так сильно мечтал о доме на холме, а теперь вот, оказывается, его мечты осуществил совсем посторонний человек. Как странно бывает в жизни! Мечтал о таком доме один человек, а живет в нем совсем-совсем другой. Удивительно? – Да, очень странно, – подтвердил кругленький, но взгляд его за стеклами очков сделался еще более настороженным. Когда они вышли на улицу, мужчины вопросительно взглянули на Фиму. – И что это все означает? – Вы хорошо разглядели тот план Дивногорска, который висит у него в кабинете? – В общих чертах. А что? – А то, что он начерчен под конкретное место. Под это самое место. Там на плане указано и озеро, и высокий берег, и все эти холмы, и лес. Все до мельчайших подробностей соответствует реальной местности. И если не знать прежде этого места, то заранее такой план начертить невозможно. Значит, Мещеряков бывал в этих местах и прежде. Возможно, неоднократно. Теперь полицейские смотрели на Фиму во все глаза. – Вот это да! – произнес Платон, с нескрываемым восхищением глядя на девушку. – Пойдешь работать ко мне в отдел? – Я подумаю, – кокетливо улыбнулась ему Фима и с удовольствием отметила, как помрачнел при этих ее словах Арсений. Так как время было уже довольно позднее, то Арсений с Фимой собирались заехать в Лукошкино, забрать Вику с Каблуковым, и поворачивать назад в Питер. Казалось бы, чего уж проще? Но когда они приехали в деревню, то обнаружились две вещи. Первое – в деревне бурно что-то празднуют. И второе – Вику с Каблуковым втянуло в это празднование настолько глубоко, что теперь они оба дрыхнут в одном из сараев. Загрузить их в машину не представлялось возможным, потому что при малейшем колыхании им становилось плохо, а пачкать машину Арсений не хотел. – И что нам делать? Оставить этих уродов тут? – Это было бы справедливо, – согласилась Фима. – Но не слишком человеколюбиво. Как они будут добираться? – Мы в ответе за тех, кого приручили. Может, останемся на ночь? Фима засмущалась. Но это предложение участкового вызвало у семьи Клочковых и вообще всех жителей деревни новый приступ неподдельной радости. – Правильно! Оставайтесь! Отпразднуем вместе. Праздновали в деревне все сразу – поминки, свадьбу и день рождения. Все эти события случились в одно время, хотя и в разных семьях. Но гуляла все равно вся деревня вместе. Дружно так гуляла, шумно и широко. С поминок гости плавно переходили к свадебному застолью, оттуда брели поучаствовать в посиделках на юбилее дяди Юры. Там же к этому времени уже вовсю отплясывала вдова усопшего деда Шуры, которую совместными усилиями удалось убедить, что покойный супруг был не бог весть каким сокровищем, а она-то еще молода, всего-то семьдесят пять годков, еще запросто может сходить разок-другой замуж. Потом стало еще веселей. На свадьбе у Мити с Катей началась драка, молодые что-то не поделили между собой. Кажется, невеста как-то слишком много откусила от свадебного торта, а жених, перепутав торт с караваем, решил, что невеста покушается на его главенство в их будущей семье. И, недолго думая, обмакнул обжору вместе со свадебной фатой, свадебным макияжем и свадебным боевым настроем прямо мордой в этот самый торт. Невеста в обиду себя не дала, и на голову жениха приземлилась ваза с фруктами. За невесту вступилась ее родня, за жениха встали стеной его родичи. Над деревней раздался истошный женский визг, а потом родня пошла стенка на стенку. – Федька! Наших бьют! – Колька, просыпайся! Всю веселуху пропустишь! А так как в Лукошкино все приходились друг другу если не братом, то сватом, а если не сватом, то уж кумом совершенно точно, то деревня быстро разделилась на два враждующих лагеря. И даже гости с поминок, которым лучше других полагалось помнить о бренности бытия и краткосрочности всего живого на этой земле, тоже вступили в общую драку. – Вот повезло! А то мы заскучали! Не прошло и нескольких минут, как повсюду замелькали пудовые кулаки, полетели чашки и бутылки, а перед успевшими помириться к этому времени женихом и невестой развернулось главное развлечение всякой хорошей деревенской свадьбы – драка! Известное дело, чем жарче драка на свадьбе, тем крепче потом будет семейная жизнь у молодоженов. Примета старая и добрая, поэтому и старались родственники с обеих сторон на славу. Непривычная к таким шумным застольям, Фима пряталась за спиной у Арсения. А тот, совсем позабыв про свою официальную должность, совсем распоясался, свистел и подбадривал дерущихся. И все было славно и очень даже весело, но нашелся какой-то шибко правильный, которому вся эта кутерьма показалась слишком уж шумной. И вот этот злодей в самый разгар веселья, когда только-только затрещали первые кости, включил насос и начал поливать всю компанию водой из поливочного шланга. Разумеется, под воздействием ледяной воды из колодца молодецкая удаль быстро пошла на спад. Веселье само собой тоже стало затухать. И уже совсем скоро о шумном побоище напоминали лишь распухающие скулы, свернутые носы и переломанная мебель, которая сгоряча пошла в качестве орудий ближнего боя. Разбитая посуда красивыми островками усеяла всю полянку перед домом жениха, где по летнему времени играли свадьбу. Решительной победы одержать не удалось никому. И поэтому обе стороны в равной мере считали себя проигравшими. – Эх, был бы с нами Сенька! Уж он бы навалял этим! – А чего это им бы он навалял! Нам бы и навалял. Он же со стороны невесты кум! – А со стороны Сашки-жениха он брат. Пусть они двоюродные, но братья все-таки. – Кум важнее! – Нет, брат главнее! – Надо Семена позвать, и у него самого спросить, на чьей стороне он бы в драку вступил. – Правильно! Пусть Семен сам нам скажет, кого бы он лупил – нас или их?! Стали искать Семена. Попутно выяснилось, что его никто не видел уже как минимум час. Это в равной степени сильно удивило родственников как со стороны невесты, так и со стороны жениха. Семена знали все. И знали, что выпить он далеко не дурак, может обставить лучших выпивох, никогда головы во хмелю не теряет и под стол падает всегда самым последним или не падает вовсе, что у деревенских считалось сродни чуду. В общем, Семен в их рассказах представал этаким былинным богатырем, который способен не только потягаться с зеленым змием, но даже выйти победителем из этой схватки. Тем более удивительным было его исчезновение как раз в тот момент, когда самое веселье и началось. Еще ни разу на памяти жителей Лукошкино не было такого, чтобы Семен не поучаствовал в свадебной драке. И теперь все очень огорчились, а жених с невестой даже и обиделись, потому что посчитали, что Семен ими брезгует и чем-то они в его глазах стоят ниже всех прочих односельчан.