– Да, но это было лишь первое, что показалось мне странным в том плане. А второе… Этот план я уже видела раньше! – Правда? – удивились оба мужчины. – И знаете где? В том гараже, где мы нашли Анну, такой же план был нарисован на стене. – Не может быть! – Может! – Ты не ошибаешься? Арсений смотрел на нее с недоверием. И Фиме пришлось сказать: – У меня есть фотография. Мужчины взглянули и были вынуждены признать, что и впрямь очень похоже. Ну просто очень. – Если наложить друг на друга, то уверен, они совпадут полностью. – Но это еще не все. Вика сказала, что этот рисунок – точная копия татуировки, которая есть у Ани на теле! – Ты какую Аню имеешь в виду? – Настоящую, не актрису. – Откуда бы Вике знать такие подробности? – Об этом я не спрашивала. Думаю, что тут без Каблука дело не обошлось. Но Вика мне сказала, что Аня не знала, кто сделал ей эту татуировку, это было неизвестно также и ее приемным родителям. Но случилось это незадолго до того, как она попала к Лукерье и Георгию на воспитание. – Так Мещеряков и сделал! – воскликнул Платон. – Что же тут думать-то? Он с этим Дивногорском не один год носился, сначала план его в голове вынашивал, потом стройку начал. Зациклился, одним словом, на своем проекте. Он у Мещерякова вроде какого-то пунктика. Вы же видели, он его даже в рамочку и на почетном месте распорядился повесить. И девчонке на теле татушку он набил, чтобы зафиксировать свое право на нее. – Ане было всего двенадцать на тот момент. – И что? Извращуг хватает! Но Арсений был не согласен с Платоном. – Нет, я думаю, тут другое, – задумчиво произнес он. – Что другое? – сердился Платон. – То самое и есть! Тьфу ты, пропасть какая! Толкового спора у них не получилось, потому что в этот момент один из их постов подал предупреждающий сигнал, заухал совой. Операция началась. – Внимание! – прошептал Арсений. – Объект идет к нам! Сидите предельно тихо. Ни в коем случае не высовывайтесь. Все эти указания Арсений раздавал еще раньше. – Говорить буду один я, – напоследок предупредил он. – А вы просто слушайте. И вот зашуршала сухая трава под ногами. И чей-то незнакомый мужской голос произнес: – Позвольте, но кто вы такой? Арсений улыбнулся. – А я вас жду! У нас тут с вами назначена встреча. Фима изо всех сил выпучила глаза, силясь разглядеть пришедшего. Воображение нарисовало ей Мещерякова каким-то сказочным красавцем, одетым чуть ли не во фрак, с брильянтовыми запонками, платиновыми часами и ботинками из кожи ручной игуаны из племени мумбу-юмбу, которых на всем белом свете считаные единицы. Но красавца олигарха не оказалось, все было куда проще. Прибывший был невысок, совсем некрасив, а одет он был в простенькие джинсы и футболку, на которую накинул простецкую куртяшку. Просто какой-то сельский мужичок стоял перед ними. И это всесильный Мещеряков? Фима была жестоко разочарована. Она даже начала сомневаться, а Мещеряков ли это, хотя видела его фотографию, да и сам Арсений убеждал их, что Мещеряков обязательно явится лично, никому не поручит этого дела. И вот сейчас Мещеряков был в сомнениях. Уйти или остаться? – У меня тут назначена встреча, это правда, – произнес он. – Но встречаюсь я совсем с другим человеком. Где Семен? – Он придет позже. – Ах, вот как! Что же, в таком случае позвольте мне тоже откланяться. – Куда же вы? Подождите! Нам с вами тоже есть что обсудить. – Не имею чести быть с вами знакомым. – Так же, как и я с вами! Познакомимся? Мое имя – Арсений. А вы – Михаил! Я вас знаю! Наступила тяжелая пауза, во время которой каждому было о чем подумать. О чем думал Мещеряков, девушка затруднялась сказать. А вот у нее в голове мысли крутились ураганом. Почему Михаил? Мещеряков совсем не Михаил, он Сергей Павлович. Зато Михаилом звали покойного друга Семена, владельца сгоревшего дома, на чьих развалинах они сейчас и находились. И что это все могло бы значить? Девушка переводила взгляд с одного на другого, дожидаясь, когда Мещеряков совладает с охватившим его волнением. Наконец это произошло, и он произнес почти без дрожи в голосе: – Уверяю вас, вы ошибаетесь. – Вас зовут Мишей, – тихо и почти ласково произнес Арсений. – И это место было когда-то вашим родным домом. Тем самым домом, который вы ненавидели настолько, что предпочли его спалить дотла. Фима была уверена, что Мещеряков начнет все отрицать. Но он огляделся по сторонам, словно проверяя, одни ли они тут. Наверное, подумал, что одни, и неожиданно произнес: – Вовсе не потому это произошло! Не потому я его спалил, что ненавидел. Я сжигал не сам дом, я сжигал свой путь назад. – Вы не хотели, чтобы у вас было искушение все отменить? – Нелегко начинать жизнь заново, с чистого листа. Нелегко прощаться со всем, что было тебе дорого. А мне нужно было забыть всех и все, что меня связывало с прежним хулиганом и бедокуром Мишкой. – Вы твердо решили занять чужое место. – У меня уже не было другого выхода. Для всех своих я умер. Родители мои к этому времени тоже скончались. Я был одинок. – Ну не совсем. У вас же была дочь. – Дочь… Да, Анька родила мне девочку. Других детей у меня не появилось, так что девочка оказалась единственным моим ребенком. Продолжательница рода, так сказать. Последняя фраза была сказана с насмешкой. – Вы должны были ее боготворить, но вместо этого пытались ее убить. Мещеряков снова вздрогнул. – Кто вы? Для случайного человека вы слишком хорошо осведомлены о моей жизни. – Обо мне поговорим позже. – Нет! Я желаю сейчас. Лицо Мещерякова исказилось, словно от судороги. Глаза его сверкнули. Теперь в темноте он был просто страшен. – Кто ты такой, сопляк? И по какому праву лезешь в мои дела? – Достаточно того, что я знаю про вас. – Нет, я научу тебя почтению! Научу уважению к старшим! – Научите, как научили вашу дочь? Вашу Анну? Она тоже разочаровала вас? Не проявила к вам должной почтительности и уважения? Как-то иначе вас оскорбила? Вы же человек крайне мнительный, когда дело касается уважения к вам, готовы на все. Что? Прежние комплексы никак не можете изжить из себя? Голодное нищее детство до сих пор дает о себе знать? Все никак не можете забыть тех соседских мальчишек, которые дразнили вас нищебродом, а ваших родителей обзывали алкашней? Фима в своем укрытии сжималась от страха. Зачем Арсений говорит все эти ужасные слова? Даже ей слышать их было невыносимо. Каково же приходилось тому, кому они были адресованы, оставалось лишь гадать. Но долго заниматься этим Фиме не пришлось. Мещеряков дико взвыл и кинулся на Арсения. Уже через мгновение они спутались в один тугой клубок, который покатился по земле. Глава 15