* * * Путем отсева делаю вывод о режиме тренировок Розмари. «Твиттер» подсказывает, что она планирует посетить презентации книг во вторник и четверг, а так как членство не имеет смысла, если ты не ходишь хотя бы два раза в месяц, значит, Розмари идет в «Бруклин Боулдерс» сегодня вечером, в понедельник. Последователи ЗОЖа ведь любят начинать рабочую неделю с тренировок? Понятия не имею, у меня никогда в жизни не было карточки ни в одном зале, но мне нравится ходить пешком — часто по много миль в день, в наушниках, это помогает мне думать. Дорога от работы до спортзала занимает всего двадцать минут. Сегодня тот самый вечер, когда наши отношения с Розмари выйдут за рамки книг и кафе. Покупаю разовое посещение, беру напрокат скальные туфли и заполняю отказ от ответственности. Да, я беру на себя ответственность за все, что со мной случится. — Добро пожаловать, Наоми, — здоровается со мной симпатичный парень — борода, татуировки, мускулы, — за стойкой. — Я Ривер. У нас здесь очень сплоченное и дружное сообщество. Подумай о членстве. Я улыбаюсь ему, украдкой оглядывая зал. Лучше, если я первая замечу Розмари. В качестве подготовки репетирую нужное выражение лица — смесь удивления и радости, что-то в стиле «Ого, как здорово встретить тебя здесь!». — Обувь и правда должна быть такой тесной? — Пальцы ног болезненно поджались. Я вращаю стопой, пытаясь разогнать кровь. — Это всегда так ощущается? — Привыкнешь, — весело говорит Ривер. — Скальники должны плотно облегать стопу для лучшего сцепления… — Наоми? По-настоящему удивленная (ирония судьбы), я оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Розмари. Она все еще в пальто и шарфе. Должно быть, только что пришла. — Ого, привет! — Не знаю, куда девать руки. — Как здорово встретить тебя здесь! — Я должна была раньше догадаться, что ты скалолаз! — Расстегнув пальто, она проводит членской карточкой по маленькому аппарату на столе. — После Колорадо это, наверное, просто разочарование. — Колорадо? — вклинивается Ривер. — Там супер. Столько классных скал. Не слушая его, понижаю голос и выдаю заготовленную речь: — Это очень неловко, но я никогда раньше не занималась. Боулдерингом, имею в виду. В университете все с ума сходили, но я слишком трусила. И вот решила наконец узнать, из-за чего вся шумиха. Розмари распутывает шарф и поправляет тугой хвост. — Ну, я могу научить тебя основам. Я занимаюсь скалолазанием всего несколько месяцев, так что я не суперэксперт, но помочь могу. — С удовольствием. — Тебе нужно переодеться? Я иду в раздевалку, могу показать тебе, где что находится. Я уже в форме, поэтому спрашиваю: — А где туалет? — Там же. Следуй за мной. Зал просторный, это бывший склад. Громкая музыка отлетает рикошетом от стен. Стандартный фитнес-клуб в университете — это скопление модных парней и девушек, пытающихся сохранить форму при помощи беговых дорожек и штанг, тогда как боулдеринговый зал — место, где каждый аутсайдер кампуса чувствует себя уверенно, тренируя и мозг, и тело. Люди любого телосложения и цвета кожи — хотя самые успешные скалолазы обычно небольшого роста, с мускулистыми предплечьями и хорошо раскачанной спиной — поднимаются и опускаются, скользя по горизонтали и вертикали; руки и ноги тянутся и сгибаются, мышцы напрягаются и расслабляются. Памятуя о мягких местах на теле, я подтягиваю легинсы с высокой посадкой. Прячу все лишнее. В раздевалке расположены две туалетные кабинки. Я захожу в одну из них, сажусь на крышку унитаза, несколько раз кашляю, чтобы скрыть звук тишины, а затем смываю. Пока я мою руки, Розмари вылезает из джинсов и снимает блузку. Когда она меняет нежное кружевное бра на утилитарный спортивный бюстгальтер, я украдкой бросаю взгляд на ее грудь. Без каких-либо значительных манипуляций Розмари находится здесь, передо мной, полуобнаженная. Это эффектная сцена, учитывая наши отношения, и поэтому я смотрю на нее через мужскую перспективу, глазами Калеба, — и с чувством удовлетворения вспоминаю, как через пару недель после того, как мы начали спать вместе, я раздевалась перед ним, а он сказал: «Твоя грудь самая красивая из всех, что я когда-либо видел» — и протянул руку, чтобы коснуться. — Вообще так странно, что ты здесь. — Розмари поправляет обтягивающие тренировочные шорты. — Это ведь наша вторая случайная встреча? Может быть, ты, — она выразительно подмигивает мне, — преследуешь меня? Я непроизвольно издаю нервный смешок, а затем, совладав с собой, выразительно подмигиваю ей в ответ. — А что, если так и есть? — Тогда ты не первая, — отзывается она легко и беззаботно. — Парень, с которым я сходила на ужасное свидание несколько месяцев назад, буквально выследил меня, чтобы передать свою ужасную рукопись. — Ты серьезно? — К сожалению. Когда она выходит из раздевалки, я следую за ней. — Можешь пользоваться моей магнезией. — Розмари жестом показывает на мешочек, прикрепленный к бедру, а затем указывает на десятки разноцветных полиуретановых камней, расположенных зигзами на стене. — Сложность каждого маршрута обозначена меткой, видишь? Зеленая — 0, это для новичков, синяя — 10, для экспертов. Камни называются зацепами. Я покажу, как подниматься по 0, но сначала — как падать. Я опускаюсь на мат, чтобы посмотреть, потому что пальцы ног болят нестерпимо. Розмари обхватывает зеленый зацеп обеими руками, и я отмечаю ее бицепс, работу мышц, незаметных ранее под рукавами свитера. Затем она ставит ноги на два крошечных выступа, отталкивается от стены и падает на мат, сначала на пятки, а затем на попу; гравитация опрокидывает ее на спину. Все очень плавно. Она не похожа на человека, которому пережало пальцы ног. Представляю в деталях другую сцену: что, если Розмари, опытный скалолаз, внезапно сорвется? Я тут ни при чем — это ее тело, ее разум, — но, возможно, я невольно отвлекла ее чем-то… В машине «Скорой помощи» я держу ее за руку и проверяю пульс. Мой палец касается пульсирующей вены ниже ее уха. В приемном покое она спрашивает о Калебе. Я делаю вид, что не слышу, и тогда она спрашивает снова. Она нервничает, она кричит, она вне себя — и тогда я зову его, и вот он приходит. Видит нас обеих, спешит ей на помощь, потому что я попросила об этом, и тогда она понимает, что я натворила. Я запишу это позже, поэкспериментирую с тем, как это будет выглядеть на бумаге. — Никогда не размахивай руками, — наставляет Розмари, прерывая мои фантазии. — На случай, если приземлишься под неправильным углом. Сложи их на груди, вот так. Неуверенно встаю и подхожу, чтобы лучше рассмотреть. В таком положении она уязвима, лежит подо мной, и я могла бы наступить на нее, если б захотела. Легко сломать ей нос носком скальника. Ее лоб в дюймах от моей левой ноги. Неверный шаг, потеря равновесия, хруст. Я делаю два шага назад, голова кружится. Розмари вскакивает на ноги: — Готова? Твоя очередь падать. Хватаюсь за тот же зацеп и имитирую ее движения. Вскоре я оказываюсь у ее ног. — Хорошо, — хвалит она. — Теперь смотри. Я придерживаюсь зеленого маршрута, когда лезу наверх, но спускаться можно по любым зацепам. Не рекомендую прыгать с вершины, если только ты не соскальзываешь. Если такое произойдет, вспомни, как правильно падать. Я смотрю, как она лезет наверх. Розмари кажется одновременно хрупкой и сильной. Единство противоположностей. Я иду по ее стопам. На этот раз с ее разрешения. Пытаюсь загибать пальцы рук и ног точно так же, как это делала она, тем же хватом браться за те же зацепы, поднимать себя — снаружи и внутри, тело и душу — все выше и выше над землей. — Выпрями руки, — командует она, когда я сгибаю локти. — Большинство новичков подтягиваются на руках, но ноги на самом деле сильнее. Используй их! Задираю левую ногу, у меня затекает бедро, но, добравшись до финальной зацепки, я с восторгом ощущаю себя сильной, состоявшейся и довольно крутой. — Получилось! — Розмари искренне радуется за меня. — Молодец. Усмехаюсь через плечо, хватаюсь обеими руками за верхний край стены и на мгновение зависаю в подвешенном состоянии, когда приятная боль распространяется от плеч вниз по позвоночнику. — Главное в скалолазании — это правильные углы, — говорит Розмари, когда я благополучно возвращаюсь на землю. — Поворот тела в нужном направлении для достижения максимального баланса и устойчивости. — Ты будто цитируешь руководство по фитнесу. — Я растираю в ладонях магнезию. — Ха, это просто математика. Не могу удержаться: — Значит, из твоего бывшего вышел бы неплохой скалолаз? Прикусив губу, она отводит глаза: — Возможно. Не знаю. Повисает долгое молчание, и мои руки начинают потеть; я вторгаюсь в ее личное пространство, просовываю пальцы в мешочек с магнезией и растираю порошок. — Ладно, — бросает она наконец, — давай теперь попробуем «единичку». Каждый зацеп теперь значительно труднее, но я полна энтузиазма. Мышцы рук дрожат, но я продолжаю лезть вперед, отказываясь падать, если только это не нарочно. Моя техника отвратительна, но Розмари — хороший учитель. С ее помощью я стану лучше. — Я сняла тебя, — сообщает Розмари. — Смотри. В объективе ее камеры — рот слегка приоткрыт, правое колено согнуто, левая рука тянется вперед — я выгляжу решительной, гибкой, внушительной. Лучшей версией себя. — Ты выглядишь такой крутой, — замечает она, правильно истолковав мое выражение лица. — Я перешлю тебе. После нескольких сложных подъемов щеки Розмари становятся привлекательно румяными; когда она цепляет пяткой особенно сложный зацеп на «пятерке», один симпатичный парень хвалит ее форму. — Спасибо, Джейк, — задыхаясь, благодарит Розмари, завершив маршрут. — Я работала над этим целую вечность.