Выбирать не приходилось. По крайней мере, она поскользнулась здесь, а не на глазах у всей команды спасателей. Только Гек и Эней были свидетелями ее бесславного падения. Гек пинком распахнул дверь и сразу же направился к дивану, на который и положил свою ношу. Лорел с трудом выбралась из парки и вытянула ногу. — Думаю, все в порядке. — Лодыжка при падении подвернулась, и теперь вся ступня уже онемела. Эней побежал на кухню и принялся шумно лакать воду. Гек сбросил куртку и шапку и опустился на корточки возле дивана. Волосы у него растрепались еще больше, чем раньше, но его это не портило. Наоборот. — Секунду. — Он уверенно развязал шнурки и осторожно снял кроссовку. Потом стянул носок и ощупал лодыжку. — Так больно? — Комплекс защитника у него определенно присутствовал. Впрочем, словно прочитав ее мысли, он тут же отстранился. Прикосновение теплых пальцев оказывало эффект, противоположный болезненному. — Нет. — Голос прозвучал так, словно ей недоставало воздуха. Да что же такое с ней происходит? Должно быть, последствия недосыпания. Да, конечно, этот Риверс привлекательный парень, но у нее здесь работа. Он поднял голову — взгляд оценивающий и одновременно отстраненный. — Припухлость есть. Но обошлось без перелома. Принесу лед и болеутолящее. — Он выпрямился и ушел на кухню. Лорел осторожно повернула ногу, которая тут же отозвалась болью. Что ж, эту проблему должна решить таблетка. Гек вернулся с обезболивающими, стаканом воды и пакетом замороженного горошка, чтобы приложить к лодыжке. Молча вручив ей все, отошел разжечь огонь в камине напротив кожаного дивана, и вскоре комнату наполнили потрескивание поленьев и тепло. Гек набросил на нее одеяло. — Принесу ваши вещи. После его ухода воцарилась тишина, но он быстро вернулся и поставил все возле дивана. — Спасибо. — Теперь у нее разболелись виски. Гек вернулся на кухню. В животе у нее заурчало. — Могу помочь что-нибудь приготовить. Гек хмыкнул. Так. Вернулись на исходную позицию, к хмыканью и молчанию… — По части общения вы не сильны? — спросила Лорел и, чувствуя, как тяжелеют веки, посмотрела через плечо в кухню. — Нет. — Он достал из холодильника продукты и разогрел сковороду. — Вы — вегетарианка, веган или что-то в этом роде? — Нет. — Она прислонилась щекой к спинке дивана и наблюдала за ним. Гек готовил быстро и со знанием дела, и вскоре бревенчатый дом наполнился ароматом яичницы с беконом на кленовом сиропе. — Вам нужно позвонить кому-нибудь, сообщить, что вы в безопасности и переждете непогоду здесь? — Он уже стоял перед ней с тарелкой, полной восхитительно пахнущей еды. Лорел покачала головой и приняла завтрак, глотая слюнки. — Почему нет? — Гек еще раз сходил на кухню и принес чашку дымящегося горячего кофе. — Ни сахара, ни сливок. Извините. Она взяла чашку и сделала пробный глоток. Восхитительно. — Спасибо. Я отправила сообщение маме, пока вы готовили. Он сел со своей тарелкой в стоящее рядом кожаное кресло и тоже принялся за завтрак. Некоторое время они ели в тишине, а Лорел украдкой изучала окружающую обстановку. Все говорило о том, что здесь живет холостяк. Над каминной полкой висел телевизор с плоским экраном, на стене у двери были аккуратно размещены старые фотографии. — Это ваш семейный дом? В смысле, вы здесь выросли? — Она повернулась к единственной фотографии на столике возле дивана. Гек что-то проворчал — похоже, утвердительно. Ее внимание привлек снимок с крупным мужчиной примерно того же, что и Гек, сложения и миниатюрной беременной женщиной; они вдвоем стояли под заснеженным деревом. На ее светлых волосах была серая вязаная шапка, на руках — пушистые розовые варежки. Между ними сидела серая собака. — Ваши родители? — Да. — Он поставил пустую тарелку на столик у дивана и с чашкой кофе откинулся на спинку кресла. — Они еще… — Нет. — Гек сделал большой глоток. — Отец умер десять лет назад от рака простаты, когда я служил в морской пехоте и был далеко от дома. Даже не сказал мне, что болен. — Он поворочал шеей. — Черт… Может, даже и сам не знал и не ходил к врачу. Упрямый был. Представить невозможно… Лорел спрятала улыбку. — А ваша мама? Кстати, красивая женщина. Гек пожал плечами. — Не знаю. Она не хотела ребенка, но согласилась родить меня, когда обнаружилось, что беременна. Родила, а через неделю умерла. — Он говорил так, словно его самого это никак не касалось. Лорел уже не улыбалась. — Извините. — Вам не за что извиняться. — Он допил свой кофе с тем же отсутствующим выражением лица. Ей почему-то захотелось его успокоить. — А тот песик на фотографии? Такой милашка… — С ним знаком не был. Умер примерно за месяц до моего рождения. — Гек поставил пустую чашку рядом со своей тарелкой. — Отец любил собак. До того, как появился я, Гекльберри был его компаньоном целых пятнадцать лет. У нас всегда были собаки. — Гекльберри? — удивленно спросила Лорел. — Ну да, — с непонятным раздражением ответил Гек. — Меня назвали в честь собаки. Отец любил этого пса и решил, что и я буду ему нравиться, поэтому и нарек меня Геком. Вот так. Просто Гек. Без всякой ягодки в довесок [7]. Гек Дельта Риверс. Она даже рот открыла. — Дельта? Ваш отец знал, что вы станете солдатом [8]? — Нет. Мою мать звали Дельта, и он решил, что у меня должно быть что-то от нее. — И снова этот безразличный тон. Очевидно, защитный механизм. — Всегда хотел сменить свое второе имя, но так и не решился. Далее начиналась территория, заходить на которую у нее не было сил. — О… Какое-то время Гек молчал, как будто боролся сам с собой, потом все же заговорил: — А как у вас? Большая семья? Ага, решил вести себя прилично… Лорел зевнула. — Нет. В принципе, только мы с мамой. Но у меня есть два дяди и тетя, которые также живут на семейной ферме в несколько сотен акров, однако довольно далеко друг от друга. — Сама она дома не была давненько. Гек изучал ее своими уставшими от мира глазами. — Без отца росли? — Без отца, — подтвердила Лорел. Вот и общее обнаружилось — взросление без одного из родителей. — Моя мать после смерти своих родителей — ей тогда едва исполнилось шестнадцать — решила немножко оторваться и махнула в Сиэтл. Жила, где случалось, наверное, тусовалась и наркоту пробовала. Когда забеременела, вернулась домой и родила меня — в семнадцать. — Скучать по тому, чего никогда не имел, было бы нелогично. — Кто мой отец, она не знает, и я с этим смирилась. — Но все же иногда задумывалась. Не от него ли гетерохромия? А вот рыжина в волосах, вызванная рецессивным вариантом гена, точно досталась ей от обоих родителей [9]. Гек хмыкнул и посмотрел в окно, за которым бушевала метель. — Я отвезу вас к вашей матери, когда станет потише. Пока мозг упорядочивал факты, Лорел достала из сумки для ноутбука спицы и пряжу, чтобы занять руки. Гек все больше замыкался в себе, и чтобы не дать ему уйти окончательно и не остаться с делом один на один, ей пришлось перевести разговор на обнаруженные на горе тела. — Я заметила камеры видеонаблюдения на парковке у подножия Сноублад-Пик. Как долго вы храните записи? Спицы щелкнули. — Шесть недель, — сказал Гек, глядя на пинетки. — У Службы охраны есть камеры на случай, если турист пропадет без вести, и для поимки браконьеров. Думаю, местный офис соберет данные и предоставит список номерных знаков. Уже хорошо. — Команды у меня сейчас нет, поэтому я благодарна за любую помощь, которую вы можете оказать, — сказала Лорел, пряча зевок.