Сейчас эстафету переняла спрятанная внутри камера. Мужчина двигался медленно, стараясь не шуметь, время о времени останавливался. Так обычно действовали полицейские в местах, где могли скрываться преступники. Пистолет повернулся в сторону обеденного стола. Потом к притулившейся в углу кровати. Мужчина наклонился. Заглянул под нее. Подошел к стоявшему посреди комнаты дивану и проверил за ним. Затем за печью. Он явно выглядел разочарованным. Той, кого он искал, в доме не оказалось. А ведь он пришел за ней. Скорее всего, наблюдатели из «Скандинавского копья» сообщили ему, что она иной раз появлялась в своем доме, а потом долго не высовывалась оттуда. И что он, вероятно, мог найти ее там одну. Легкую добычу. И быстро выполнить свою работу. Злоба охватила ее. От сильного выброса адреналина в кровь на мгновение потемнело в глазах. Этот человек принадлежал к Ульв А/С. К той самой организации, которая напрямую или косвенно имела отношение ко всему плохому, произошедшему с ней за последний год. К нападению у кафе. К похищению. Опять же к тем случаям, когда в ноябре ее несколько раз избивали до потери сознания. И всякий раз в конечном итоге всплывало одно и то же название. Один и тот же работодатель, прятавшийся за кулисами. Неужели они вернулись, чтобы окончательно закрыть вопрос? Но почему именно сейчас? Может, она наконец попала на первую строчку их черного списка? Мужчина с пистолетом стоял посреди комнаты и, похоже, размышлял. Потом он убрал оружие, достал пару влажных салфеток, быстро вытер деревянный пол и попятился к входной двери. Его черный силуэт еще несколько секунд виднелся, пока не исчез окончательно из поля зрения камер. Линн усиленно размышляла, сжимая телефон в руке. Она понимала, что полиция не успеет добраться туда, даже если сразу поднять тревогу. И сильно сомневалась, что незваный гость оставил после себя какие-то следы. Она нажала иконку Viper на своем телефоне. Программа, позволявшая ей управлять веб-камерой взломанного ноутбука из офиса «Скрытой правды», не ответила. Похоже, ее удалили с жесткого диска. Связь была потеряна. Компьютер отформатировали. Они вычислили ее. «Скрытая правда» доложила в Данию. Те в качестве ответа прислали зачистку. «Черт, — подумала Луиса. — И как мы подготовимся за столь короткое время?» Она отключила звонок и заметила уголком глаза, как Эрик прошел по коридору мимо ее стеклянной двери в сторону своего кабинета. Она догнала его несколькими быстрыми шагами. Он держал в руке чашку с горячим кофе и удивленно посмотрел на нее. — СЭПО дала знать о себе, — сообщила она. — Антон, парень из АФА, которого мы ищем, использовал свой мобильник снова. Его слушали. Он назначил встречу неизвестному для планирования какой-то акции в связи с тем шабашем нацистов, который состоится в Гетеборге на следующей неделе. — Нападения? — Непонятно. — Ясно, но здорово, что мы наконец сможем добраться до него, — сказал Эрик. «Пусть даже с помощью СЭПО», — подумал он. — Где и когда? — Полиция безопасности получила информацию в последнюю минуту, поэтому надо поспешить. Встреча состоится через несколько часов. Где-то в Нака Странде, в уже известном им помещении, — сказала Луиса и, серьезно посмотрев на него, продолжила: — Сейчас мы, похоже, сможем немного продвинуться с нашими подозрениями касательно агента нацистов и обстоятельствами смерти Ильвы. Здесь адрес. Она передала Эрику листок бумаги с надписью, сделанной ее рукой, и ободряюще похлопала его по плечу. — Рикард занят другим, — добавила она, — и вся ответственность на тебе. Возьми с собой Юнгберга. Памятуя о прошлом этой группы АФА, вам вряд стоит ждать каких-то неприятностей с их стороны, но все равно будьте осторожны, чтобы они не сбежали. Задержите и Антона, и того, с кем он будет встречаться. — Я думал, Рикард едет сюда, — сказал Эрик. Луиса покачала головой. — Его сын получил травму. Ему позвонили с арены «Синкенсдамм», у мальчика там была тренировка по хоккею с мячом. У него вроде бы сотрясение мозга и трещина в плече. Так что вам придется справляться самим. — Мы припаркуемся немного в стороне от автозаправочной станции, подберемся к месту отсюда и войдем здесь, — сказал Эрик и показал на полученные от СЭПО фотографии с камер наружного наблюдения, где находился вход в большое складское помещение. Юнгберг поднес снимки ближе и изучил парковку, расположенную перед большим, напоминавшим ангар зданием. Им требовалось действовать быстро. Незаметно подобраться к интересовавшему их объекту было невозможно. Мобильник Эрика, лежавший рядом с бумагами на письменном столе, завибрировал. К его удивлению, это снова оказалась Луиса. Она тяжело дышала. — Планы меняются, — пропыхтела она. — Я сейчас разговаривала с аф Бергкройцем. Он хочет встретиться с тобой. Сразу же. Карл-Юхан аф Бергкройц. Начальник регионального отдела. Эрик с силой сжал в руке телефон. Его бросило в жар. Что он сейчас натворил? Он даже не представлял, чем могло быть вызвано желание их общего с Луисой шефа немедленно видеть его у себя. Он не смог припомнить ничего такого. За последние недели, по крайней мере. — В чем дело? Это не может подождать? — спросил он. — Явно нет. Он был непреклонен. Заскочи ко мне, и я все объясню, — отрезала Луиса и отключила звонок. Эрик с недоумением покачал головой и посмотрел на Юнгберга. — Тебе придется поехать с Беатрис. Я должен явиться к аф Бергкройцу. Юнгберг удивленно приподнял брови. — Прямо сейчас? Что ты натворил? — спросил он. Эрик пожал плечами. — Скоро узнаю, — ответил он, поднялся из-за стола и передал остальные материалы коллеге. — Здесь адрес, фотография Антона и имена остальных. Задержите и его, и того, с кем он будет встречаться. Даже если Антон наша главная цель, — объяснил он и вышел в коридор. Юнгберг и Беатрис должны были справиться без него. Речь шла о рутине. У ребят из АФА не было оружия. И они не подозревали, что полиция направлялась к ним. Луиса обеспокоенно посмотрела на него. Массировала ладони. Явно нервничала. Он никогда не видел ее такой прежде. — Карл-Юхан затребовал тебя к себе. Я не знаю, почему это так срочно. Но он абсолютно не мог ждать, — сказала она и опустила взгляд на свои руки. Потом, похоже, она приняла решение, посмотрела на него и продолжила: — Это касается меня. И его. Тебе, пожалуй, известно, что я обратилась в профсоюз и публично критиковала аф Бергкройца за то, что он слишком много времени уделяет своей политической карьере? Во вред работе. Эрик кивнул. Рикард показывал ему ее статью в «Полицейской газете» и напечатанные позднее гневные комментарии, в которых ни Луиса, ни Карл-Юхан аф Бергкройц не отступали от своей точки зрения. На этой неделе, по его мнению, все зашло слишком далеко, когда шеф прямо пошел в атаку на Луису и поставил под сомнение ее личные качества и благонадежность. Эрик почувствовал себя неловко. Какое он имел отношение к этому? Наверное, Луисе и ее боссу требовалось встретиться в присутствии представителей профсоюза и уполномоченного по таким вопросам? Но чем он мог помочь? Его нисколько не прельщала перспектива стать участником их личного конфликта. И еще меньше оказаться игрушкой в руках аф Бергкройца, если бы тому пришло в голову зарабатывать себе политические очки на своем якобы лояльном отношении к иммигрантам и использовать его, афрошведа, в качестве примера. — Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — сказал он. Глаза Луисы сердито блеснули. — Такое касается всех, кто работает в полиции Стокгольма, — буркнула она. «Эрик ведь должен это понимать, сам же последние полгода принимал активное участие в борьбе против дискриминации в органах правопорядка, — подумала она. — Это касается всех сотрудников». — Но я не знаю, чего именно он хочет, — продолжила она и, немного сомневаясь, добавила: — Возможно, попытается узнать что-то, что в дальнейшем сможет использовать против меня. И всего отдела. Она серьезно посмотрела на него. — Иди к нему. Отвечай честно на все вопросы. Но не позволяй заморочить тебе голову. Старайся не подтверждать того, чего не было, или его трактовки событий, которые, по твоему мнению, не соответствуют действительности. Она замолчала и задумалась. Не перешла ли сама границу дозволенного? — Ты не обязан прикрывать мне спину, — сказала она. — Я просто хочу подготовить тебя к тому, что может произойти. Она верила, что могла положиться на него. Он понимал, о чем она говорила. И собирался сделать все правильно. Ей не требовалось больше ничего добавлять. Любое лишнее слово могло быть истолковано как сомнение в его лояльности. Она передала ему диктофон. Разговор требовалось записать. На всякий случай. Эрик все понял и молча кивнул. Но его лицо осталось непроницаемым. И она так и не смогла прочитать по нему его реакцию на ее слова и просьбу. О том, что он не являлся большим сторонником их шефа, она знала. И здесь он был далеко не одинок. Недовольство начало зреть в ней задолго до того, как она решилась высказать его вслух. Слишком много всего происходило. В конце концов ее терпение лопнуло. Ей надоело смотреть, как аф Бергкройц всяческими способами старался выпячивать себя. Использовал свое общение со средствами массовой информации исключительно в целях саморекламы. На то, сколько денег уходило на всевозможных консультантов, составлявших пресс-релизы, в которых восхвалялись его достоинства, к тому же он не брезговал присваивать себе заслуги других. Статистику причесывали с той же целью. А сейчас он в довершение всего начал наезжать на нее из-за Линн Столь. Племянницы. Она якобы взяла ее в штат, только чтобы улучшить материальное состояние собственного семейства. Аф Бергкройц считал Линн школьницей, чье образование финансировалось за счет скудного бюджета полиции. А о том, что она на самом деле являлась одним из лучших экспертов Швеции по шифрам, он и слышать не хотел. Он видел только, что она приходилась ей родственницей. Луиса вздохнула. Не составляло труда догадаться, какую тему он хотел обсудить с Эриком. От удара искры брызнули из глаз. Нападение произошло совершенно неожиданно. Росомаха массировал ушибленный нос. Чувствовал, как в нем пульсирует кровь. Он осторожно ощупал переносицу. Вроде бы уцелела. Да и кровь уже перестала идти. Он сфотографировал себя на мобильник. На снимке с распухшим красным носом он напоминал клоуна. Злоба снова нахлынула на него. Все закипело внутри, когда он увидел чертова паршивца перед собой. Антон исхитрился броситься вперед и ударить его головой в лицо, когда тот поставил перед ним чашку с водой. Он отскочил назад, так сильно ему досталось, а потом снова сбил Антона на пол. Неблагодарная свинья. Он ведь вполне мог закрыть его на складе и оставить подыхать. А потом нарезал бы полоски из его высохшей и сморщившейся кожи и на костре из них закалил оружие, которое потом использовал бы против Линн Столь. Если бы Антон не был ему нужен. Оставался час. Он с огромным трудом сдержался, чтобы не превратить ублюдка в отбивную. Антон не должен был выглядеть избитым, когда полиция найдет его. Это не соответствовало бы его планам. Новым планам. Только что он решил все переиграть. Датчане могли идти к черту со своими указаниями. Он не был их лакеем. Марионеткой, которой бы они управляли, дергая за нитки. От волнения у него подскочило давление, зрение помутнело. Холодное складское помещение, где лежал Антон, словно окрасилось в красный. Он схватил его за ноги, потащил по бетонному полу к машине, припаркованной как раз напротив здания, и запихнул в багажник. Его поведение не должно было остаться безнаказанным. Красный свет лампы наконец сменился зеленым, что означало «можно войти». Эрик поднялся, сделал глубокий вдох и попытался подавить раздражение, которое неизбежно возникло после сорокаминутного ожидания в коридоре. «Боже», — подумал он, войдя в кабинет Карла-Юхана аф Бергкройца. Ему показалось, что он словно переместился во времени, оказавшись в приемной какого-нибудь нувориша из предыдущего столетия. Большой письменный стол из лакированного дерева благородной породы отражал солнечные лучи, проникавшие через окно. На нем стоял свинцовый бюст, изображавший, вероятно, одного из предшественников шефа, ныне используемый в качестве пресс-папье. А стену за ним украшала огромная написанная маслом картина в массивной дубовой раме. Эрик узнал короля, изображенного на ней верхом на гарцующем коне. Это был Карл XII. Только с лицом самого аф Бергкройца. На раме красовалась медная пластинка, на которой он с удивлением прочитал: «Брандклиппарен Бергкройц». За столом стоял сам шеф и улыбался ему. Он был известен в полицейском корпусе своим интересом к моде, старался не отставать от нее, сверяясь с последними номерами мужских журналов, и мог прийти на работу в чем угодно. Его видели здесь и с шелковой бабочкой на шее, во всевозможных укороченных жакетах, пиджаках и в твидовом костюме с торчавшим из нагрудного кармана носовым платком, а также в ботинках ручной работы из телячьей кожи фирмы Savile Row. Но сегодня он был одет на удивление скромно: на нем был пиджак в тонкую полоску сине-стального цвета и аж двумя оранжево-розовыми теннисками под ним. Правда у них был разный оттенок, а воротник нижней был загнут поверх воротника верхней.