— Где?! Мои?! Де-э-э-эньги?! — заревел «мрачный» касадор почти в лицо несчастному Жульену Хундерстюку. — У меня их забрали!.. Метены!.. Прошу!.. — Да мне плевать! — рявкнул «мрачный», а потом схватил со стола дорогое металлическое писчее перо, вогнал его в ещё более дорогое сукно обивки и начал медленно проворачивать, как сверло. При этом по всей конторе разносился препротивнейший скрип гнущегося металла и хруст дробящегося дерева. Дорогого, между прочим, дерева!.. — Мне плевать, почему не можешь отдать! Я пришёл за деньгами! — «мрачный» вращал глазами, как сумасшедший, и ревел, как взбесившийся медведь. — Не может же у столь почтенного человека не быть тайничков, припрятанных на чёрный день! — весело засмеялся «ибериец», как бы пытаясь разрядить обстановку. — Нет! — затравленно пискнул ростовщик, глянув на мэра и рива. — Ничего нет! — Плохо быть тобой… — быстро и печально ответил «ибериец». А «западный франк» вообще влепил ростовщику звонкую затрещину: — Н-на! Пузо!.. — Метены!.. Прекратите!.. Прошу!.. — пытаясь руками прикрыться от второй затрещины, заверещал бедолага. — Де-э-э-эньги! — взревел мрачный прямо в лицо ростовщику. — Где?! — У меня нет!.. Метены!.. Ай!.. О-о-о!.. На этот раз прилетело и от «иберийца», отвесившего пощёчину, и от «западного франка», легонько влепившего прямо по рёбрам. И, главное, всё было в рамках закона!.. Никакого откровенного членовредительства… «Мрачный» драться не стал. Вместо этого он вырвал перо из прокрученной дырки и принялся выводить по дорогому сукну позорное слово: «ДОЛЖНИК». — Где де-э-э-эньги?! — ревел он, глядя на ростовщика налившимися кровью глазами. — Кажется, метен, он немного выходит из себя! — с должным сочувствием заметил «ибериец» — Давайте-ка мы вас потренируем перед более близким знакомством с нашим другом! — Ай!.. А!.. Прекратите! — взвизгнул ростовщик от новых затрещин. — Да это просто грабёж! — наконец, не выдержал мэр. — Во Славу Божию! И, к счастью благословенного Дефромаг-града, вы понимаете это, метен мэр! — немедленно отозвался «ибериец». — Потому как в гордыне своей власть имущие и богачи думают, что никогда не попадут в такую ситуацию! Но вы!.. Благодетель обездоленных и страдающих!.. Уверен! Вы обязательно простите всех тех несчастных, кто досадно ошибся, получив в долг!.. — Где?! Мои?! Де-э-э-эньги?! — продолжал реветь «мрачный», ставя в конце слова «ДОЛЖНИК» жирную точку. — Я не… — пролепетал мэр, вовсе не готовый отказываться от такой статьи дохода, как процент с ростовщичества. — А-а-а-а!.. — закричал ростовщик, которого в этот момент «западный франк» прихватил пальцами за сосок и принялся с выражением мрачной решимости его крутить. — Тайнички-тайнички-тайнички! — «ибериец» немедленно вернулся к ростовщику и принялся шептать ему на ухо, под конец почти пропев. Кстати, весьма недурным голосом. — Зана-а-а-а-ачка! — Последний шанс, пузо! — радостно крикнул «западный франк», хватаясь за второй сосок. — А-а-а-а! — завизжал ростовщик. — Иначе мы спустим с цепи этого!.. — «ибериец» указал на «мрачного», который как раз завязывал в узелок писчее перо. — Долги! Надо! Возвращать! — сообщил ростовщику «мрачный». И тут Жульен Хундерстюк вдруг понял, что совершенно не готов сегодня получать по морде. Вот совершенно! Морду он свою любил — и так долго откармливал, что рассчитывать на промах ему никак не приходилось. Кулаки мрачного касадора и так были большими, а тут и пуля — снаряд, и мишень — полнебосвода. — Меня ограбили! — возопил он, мигом переводя стрелки. — Меня ограбил метен мэр! Все деньги выдаются через него! — Рив? Посодействуете? — поинтересовался «ибериец», повернувшись к Дону Рантье. — Проконтролирую! — мстительно сообщил рив, припомнив все соответствующие случаю законы. — Действуйте! «Мрачный» повернулся к мэру, осклабившись в добродушной улыбке, и растерянность градоправителя как рукой сняло. — Помогите!!! — заорал мэр, кидаясь к двери, но забыв, что она открывается внутрь. Всё, что он сумел сделать — это выбить одну из секций стекла собственным лбом. А потом упал на спину и закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что всё это лишь страшный сон… Он сосчитал до десяти, наслаждаясь тишиной, а затем снова открыл глаза, готовый приступить к своим обязанностям… — Где?! Мои?! Де-э-э-эньги?! Ворюга?! — проревел ему прямо в лицо «мрачный» касадор. — Метен Рантье! — заверещал мэр, цепляясь за последний оплот законности в Дефромаг-граде. И параллельно пытаясь отползти от мрачного касадора спиной вперёд. — Да, метен Уху? — осведомился рив. — Приказать ребятам вернуть на место сейф? И в этот момент — уже на Шарля Уху! — неожиданно снизошло озарение. Он понял, что самый очевидный выход из создавшейся ситуации — вернуть всё, как было. Отдать сейф обратно ростовщику, право собирать долги — Церкви, а право решать, что законно, а что нет — риву. И всё вернётся на круги своя!.. А деньги на восстановление промышленности? Да найдёт он, где взять деньги на восстановление этой проклятой промышленности! Не так уж её тут и много… — Возвращайте, метен Рантье! — благодарно выдохнул мэр, опускаясь спиной на пол. — Пьер, Люп! Сейф ещё не выгрузили с телеги? — уточнил рив у подчинённых. — Нет, босс! — бодро отрапортовал Пьер, и рив с благодарностью взглянул на него, подумав, что всё-таки хорошо, что его не сожрали хаблы, и он успел предупредить начальство… — Быстро всё назад! — приказал он. — А вы, метены, прекратите пугать метена Уху и метена Хундерс… тюка! «Мрачный» занёс над мэром кулак и вопросительно посмотрел на рива. — И бить тоже не надо! — с сожалением попросил слуга закона. Через пару минут после того, как возвращённый сейф был вскрыт, а долг выдан касадорам в полном объёме, в салун, выходивший фасадом на Большой Рынок, влетели Дан, Мигель и хромающий Иоганн. И, надо сказать, до смерти перепугали посетителей, в том числе Леопольда и его сёстер. — Живей! Надо сваливать! — крикнул Дан этим троим таким тоном, будто только что ограбил банк. — Поедете на наших воллах! — А что случилось?! — воскликнул Леопольд, выбегая на площадь и краем глаза замечая какое-то нездоровое оживление на другой стороне, где располагалась контора ростовщика. — Мы закрыли твой вклад! — сообщил Дан, как будто это что-то да объясняло. Впрочем, глянув на оживление у конторы ростовщика, Леопольд подумал, что, возможно, слова Старгана действительно многое объясняют… Просто он сам, Леопольд Пастор, не может всего этого пока понять. И слава Богу!.. Глава 8 Вадсомад Старган, окрестности Гетрокнет-града, Марчелика. 29 апреля 1936 года М.Х. — Дан Старган! Что вы опять натворили?! — от тёти Луизы не укрылось поспешное прибытие Дана, Иоганна, Мигеля и ещё трёх незнакомых человек. А потому приготовление обеда было брошено на произвол Анны и Кристины, а женщина, подобрав юбку, с решительным видом устремилась за главой вадсомада. — Мы просто работали, тётя Луиза! Собирали долги! — Дан делал вид, что ничего не происходит, но его распоряжения доказывали совершенно обратное: касадоры собирались бежать. — Метены, сворачиваем лагерь! После зенита уходим. Кстати, познакомьтесь! Это Леопольд и его сёстры, Патриция и Белла. Они едут с нами. — Дан Старган!.. Здравствуйте, метен и милые мешо. Меня зовут Луиза, и я очень рада с вами познакомиться! — проходя мимо пастуха с сёстрами, тётя Луиза не забыла о правилах приличия. — Дан!.. К чему такая спешка?! Вы не справились с заданием ростовщика? — Нет! — уклончиво ответил Дан, высматривая пути отступления, на которых не будет потеряно ни собственное достоинство, ни уважение окружающих. — Долг мы собрали… — Дан, тогда почему мы уезжаем? У нас есть раненые, надо бы отдохнуть день-два! — возмутилась Луиза. — И где продукты, которые вы собирались купить?! — Пожалуй, мы купим их в другом городе… — сообщил Дан. — Дан, что вы не поделили с ростовщиком?! — преградив главе вадсомада путь, возмущённая женщина упёрла руки в бока и всем видом показывала, что никуда отсюда не сдвинется, пока не услышит объяснений. — С ростовщиком всё в порядке. Долг собран! — снова попытался успокоить её Дан. — Дан, а ну-ка покажи мне глаза твои бесстыжие! — потребовала женщина, заметив, что Старган старательно отводит взгляд. — Это зачем? — спросил глава вадсомада, старательно оглядывая хозяйство, вверенное ему суровой судьбой. — Хочу увидеть в них причину, по которой ты опять куда-то гонишь людей! — сообщила женщина. Поскольку в Марчелике развлечений немного, а все, что есть — весьма однообразные, вокруг бесплатного представления уже начал собираться народ. Подтянулся даже гостивший в лагерь Марко Дельсудо с племянниками.